Йоан скрипнул зубами.

— Сплетни, что ты переспала с Роном, никого не волнуют, можешь не беспокоиться, — он чуть сморщился. — Дел, прости, возможно я излишне циничен, но хочу, чтобы ты поняла правильно. Это обсудят за пару дней, и забудут. Не обращай внимания. Даже не важно, правда это или нет. Даже пусть лучше думают, что правда, не страшно. Ты и так его невеста, этим никого не удивишь. При дворе случалось и не такое. Если бы ты прыгнула в постель к Валерио — тут сплетен хватило бы на неделю… — Йоан вздохнул, нахмурился, облизал губы, словно обдумывая, как бы получше сказать. — Дел, тут важно то, что, по всеобщему мнению, ты устроила поездку Лене на турнир. Если она попытается убежать там — ты окажешься виновата. Понимаешь? Думаю, Рон постарается сделать так, чтобы все это помнили. Что это твоя работа.

Нельзя сказать, что Адель не понимала этого. Но вот так, услышать — было страшно.

Закусила губу.

Она пыталась помочь принцессе, но попалась сама.

Она сама влезла и сама виновата. И расплачиваться придется тоже ей.

И Йоан…

Он ее не бросит, и от этого еще страшнее.

— Дел… — видно, что Йоан устал, у него нет сил, но он очень старается. — Дел, не вини себя. Это моя вина во многом. Мне стоило поговорить с Лене заранее, чтобы она не втягивала тебя, стоило поговорить с тобой о своих планах. Но я не думал, что ты вмешаешься. На самом деле, я очень ценю то, что ты хочешь помочь, и тебе не все равно. Это очень важно для меня… честно. Я не вправе был ожидать такого… И еще, конечно, мне не стоило так вламываться в твою спальню. Нужно было успеть раньше. Не знаю как, но успеть. Или как-то иначе… Рон теперь страшно зол на меня, пострадала его гордость. Очень зол. Он и без того меня ненавидел, а теперь особенно. А сделать что-то мне лично и напрямую у него не хватает сил. Он пытался, но ничего не вышло. Даже отцу пытался жаловаться. Но жаловаться в Совет он не станет, опять же, гордость не позволит. Поэтому будет использовать другие пути. Через тебя… Подставит тебя, если понадобится.

Если Адель обвинят, Йоан не останется в стороне.

Не бросит.

Удар по близким людям — бывает даже больнее…

— Странная у него гордость, — сказала Адель. — Признать перед Советом, что пришлось убегать, едва подобрав штаны, ему гордость не позволяет. А подставить женщину — позволит вполне.

Йоан усмехнулся.

— Да. Но гордость и честь — разные вещи, не стоит смешивать.

Честь дороже жизни — девиз Харалтов.

Какое-то время они ехали молча.

Солнце поднялось высоко, кузнечики трещали в траве.

— И что теперь? — спросила Адель. — Что делать?

Йоан покачал головой. Если б он знал… Долго смотрел вперед перед собой.

— Знаешь, думаю тебе стоит держаться подальше от принцессы. Я поговорю с Лене, она поймет. Это вряд ли серьезно поможет, но чем меньше вас видят вместе, тем лучше. Тем проще исключить ваш с ней заговор. Будет хоть какой-то повод сказать, что ты не причем. И просто будь осторожна, Дел, хорошо?

— Да, — сказала она.

— Мне нужно было сразу тебя все объяснить. Я ведь не в Терсо ездил. При всем при том, что люди короля очень старательно пытались ловить меня там, — Йоан улыбнулся каким-то своим мыслям. — Я говорил с Локхартами, они выслали приглашение на турнир для Валерио. Потом через Андрус и Ован в Керкуби. Калум Олстер привезет на турнир свою старшую дочь, ту, что невеста Доунана и наследница. Так что с Локхартами, конечно, в итоге будут проблемы… Но это мы тоже решим. Потом. Так что Валерио и без Рона поехал бы на турнир. Рон не сделал для этого ничего. Да и я был уверен, что успею до отъезда. В крайнем случае, перехвачу принца по дороге. Но не успел.

Все уже было спланировано и устроено до нее. Если б не влезла…

— Я только мешаю, да?

— Ну что ты, Дел… — он так смотрел на нее, что Адель невольно начала краснеть. — Да, ты вносишь некоторый хаос в мои планы, не могу не признать. Но, может быть, это и к лучшему. Все будет хорошо, не волнуйся. Ты молодец. Очень храбрая, хоть и неопытная в таких вещах… Знаешь, наверно, я еще больше стал любить тебя.

Он улыбался.

Еще больше…

Адель покраснела уже окончательно.

Вечером они разбили лагерь у реки.

Адель старалась поменьше показываться на людях, сидела в своей палатке.

Тавиш не отходил от нее, словно сторожевой пес. И правильно, а то она снова наделает каких-нибудь глупостей.

А Роналд не подходил совсем, более того, очень старательно делал вид, что в упор не видит Адель, не знает, и вообще у него много других неотложных дел. Это радовало. Но становилось ясно одно — хороших отношений с Роналдом у нее уже не будет. Глядя на нее он будет помнить ту ночь. Всегда.

Если бы можно было найти способ избежать свадьбы.

Иначе, они будут ненавидеть друг друга всю жизнь.

Поговорить с дядей? Если не она, то Тавиш сможет найти слова? Может быть… Или станет только хуже? Очень страшно было вмешивать Тавиша. Только ему еще не хватало неприятностей из-за него. Если дядя спросить — почему не хочет Адель, что сказать?

Еще в дороге она видела дядю вместе с Малкомом Броди, младшим братом королевы. У него ведь тоже есть свой зуб на Йоана, и свой повод для мести. И Роналд. Он тоже вместе с ним.

Йоана, случись что, поддержит отец. Но, глядя на все это, начинаешь думать — много ли у короля поддержки? Она многого не знает…

Порой, казалось, что выхода нет.

Порой казалось — лучше не делать ничего. У нее выходит глупость за глупостью, раз за разом только хуже. Опускались руки.

Если бы знать заранее, чем обернется…

Пифии могут увидеть будущее. Но они увидят лишь то, что будет, если ты уже приняла решение и будешь следовать ему. Они могут сказать — чем закончится.

Но никто не скажется, какой нужно выбрать путь.

— Йоан! — позвала тихо.

Она пришла на рассвете.

Вечером не решилась — слишком много людей вкруг, сидят у костров, ходят… все бы увидели. А сейчас все спят. Разве что дозорные, но это не самое страшное.

Адель сама не спала всю ночь.

Палатка у него была небольшая, почти солдатская, недалеко от шатра короля, но, все достаточно в стороне, чтобы не ходить мимо гвардейцев.

— Йоан!

Шорох там.

Он выглянул такой сонный, взъерошенный, завернувшись в одеяло.

— Дел? Что-то случилось?

— Ничего. Я хотела поговорить… Разбудила, да?

Он кивнул. Глупо это отрицать.

— Ничего страшного. Ты… ты подожди, наверно, немного, я оденусь, хоть рубашку сейчас найду… — он огляделся. — Утро уже, да?

На мгновенье показалось — у него там кто-то есть. Сейчас спрячет…

Йоан чуть сморщился, усмехнулся.

— Да нет никого, Дел. Заходи. Просто дурацкая привычка разбрасывать вещи. Бабка Несса на меня всегда ругалась в детстве.

Он приоткрыл полог, пропуская ее вперед.

— Ты читаешь мысли?

— Да, — просто сказал он. — Но не бойся, глубоко я не лезу никогда. Я просто слышу мысли, как и слова, высказанные вслух. Не специально. Только то, что совсем на поверхности, но это и так написано у тебя на лице, ты не волнуйся. Я постараюсь это приглушить… ты тоже можешь закрыться, так будет вернее.

Закрываться от Йоана казалось глупо. Но сейчас, возможно, стоило бы…

В палатке легкий полумрак.

— Свечей нет… хм… я хорошо вижу в темноте. Можно поднять полог.

— Ты еще и в темноте видишь, ко всему прочему?

— А ты нет? — он почти удивился. — Я знаю, что Тандри видят хорошо, как днем. Твой брат видит. И Броди тоже. Моры, в принципе, не очень, но зато они могут дышать под водой.

— В темноте я точно не вижу, — сказала Адель. — Не больше, чем все. Но здесь достаточно светло.

И чуть не споткнулась о брошенный у входа сапог.

Йоан успел поймать ее за руку, подобрал сапоги, поставил в сторону.

— Прости. Осторожней тут… Где-то была табуретка…

Вещей было совсем немного, но те что были, действительно разбросаны как попало. Очень аскетично в целом.