Поиск
ДАЛМАТИНСКАЯ ЭЛЕГИЯ
Непобедимая Армада облаков
Плывет торжественно над Адрией ночною,
Над безнадежностью безлюдных островов,
Над этой жесткою и голою скалою.
Пусть легендарных звезд давно угасший свет,
Мерцая, серебрит гордыню смутных палуб, –
Я утерял давно надежды первых лет,
И сердцу скорбному не надо вещих жалоб.
К чему стремишься ты, строптивая душа?
Иль, снова возмутясь, верховной ищешь власти?
Зачем твой скрытный взор, волнуясь и спеша,
Стремится разгадать мелькающие снасти?
Они – видения томительного сна.
О, пристальней взгляни, их стройный очерк тает.
Лишь чуткой ощупью незрячая луна
По сонным берегам, бессонная, блуждает.
ЦИРЦЕЯ
Стенанья сирого сирокко
Да хищный крик приморских птиц,
И тягость избранного рока,
И это море – без границ.
Мой остров скуден и затерян,
Но полон вещих голосов:
Пифийских дымчатых расселин,
Над безднами встающих снов.
Своею волею окован,
Безбрежность назвал я Судьбой.
Я сам, Цирцея, зачарован
Самим собой, самим собой.
РЕКВИЕМ
Да, душны дни, а ночи тупы.
Лишь разум, кропотливый крот,
Ходы подземные ведет.
К чему? О, не дрожите, губы,
Умолкни, оскверненный рот!
В твоем молчаньи непритворном
Пророческий услышат зов.
Будь гробом и простым, и черным
Среди повапленных гробов.
«Не говори о страшном, о родном…»
Л. М. Роговскому
Не говори о страшном, о родном,
Не возмущай мои тысячелетья,
Ещё болею повседневным сном,
Которого не в силах одолеть я.
Так средь азийских кочевых племен
Плененному наречием гортанным
Заложнику певучий снится сон
О языке родном и богоданном.
ЗАВЕТНАЯ ПЕСНЬ
Л. М. Роговскому
Как над морем летят облака,
Так над вечностью мчатся века.
И приходят, уходят, и снова спешат,
Роковой ускоряя возврат.
Только тот, кто не спит, кто вступил в договор
С неизбывными духами гор,
И глубоких морей, и бескрайних равнин, –
Будет в мире не раб – властелин.
И пред ним разомкнется отеческий круг
Зачарованных встреч и разлук.
И он будет беспечен и вечен, как свет,
Улыбаясь течению лет.
«Шестикрылая мучит душа…»
Шестикрылая мучит душа
Безнадежно двурукое тело.
Дальнозоркое сердце, спеша,
Покидает родные пределы.
Разум мерит вседневный обман;
Прорастает сознание глухо.
Только знаю – придет Иоанн,
Переставить светильники духа.
САДЫ ГЕСПЕРИД
Страна, где древний стережет дракон
Запретные плоды, где длится сон
Любовников развоплощенных,
Окружена кольцом ревнивых вод,
Из памяти смущенной восстает;
И слышу лепет волн бессонных,
И вижу тени светлых колоннад,
Пылающий, торжественный закат,
Садов вечерних очертанья.
О, сколько раз я жил и умирал,
О, сколько раз, бессильный, забывал
Перстов легчайшее касанье.
Созданья странные, опять меня
Дыханьем опаляете огня,
Даете мне плоды златые.
Приемлю ваши страшные дары,
Приемлю сладость жертвенной игры
И ваши страсти родовые.
«Торжественную, избранную скудость…»
Торжественную, избранную скудость
Возлюбленных полей
Как позабыть? К чему иная мудрость?
Иных земель елей?
Меня тоска сжигает родовая,
И путь окольный – пуст.
О да не минет чаша роковая
Усталых уст.
«О жизнь, бесцельный подарок!..»
О жизнь, бесцельный подарок!
Путей не найти назад.
Только безжалостных парок
Дрожащие прялки жужжат.
Иль в эти суровые нити,
В пряжу медлительных дней
Вплету огневые нити
Воли моей?
Дважды дано нам родиться!
Как мне дрему земли побороть?
К форме, что мыслит Господь,
Дух возмущенный стремится.
ЭДЕМ
1
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: