Поставщиками лекарственных препаратов могут быть также некоторые рыбы

Доктор Давид Иенсен (Лаборатория при Большом нью-йоркском аквариуме) долгое время занимался изучением тихоокеанской миксины. Это уникальное в своем роде животное имеет четыре сердца, каждое из которых работает в своем ритме и обслуживает только определенный орган: одно — хвост, другое — печень, третье — мышцы и четвертое — голову. Миксина интересна тем, что не имеет глаз и ориентируется при помощи радара. У нее настолько эластичный хребет, что она способна завязываться узлом, а во время опасности выделяет такое количество слизи, что вода вокруг становится похожей на холодец, через который не может проникнуть враг. После длительных исследований удалось выделить пептид, который заставляет пульсировать сердце миксины. Он был назван эптатетрином. Его не удалось обнаружить больше ни у каких других морских животных. При испытании препарата на слабо бьющихся сердцах лягушки наблюдалась нормализация пульсаций. Введение эптатетрина в вену собаке с сердечной недостаточностью улучшало кровообращение и приводило к норме давление крови, а также нормализовало биохимические процессы в мышце при экспериментальной стенокардии. Химическое строение пептида миксины еще окончательно не установлено. Это вещество является перспективным для лечения сердечно-сосудистых заболеваний

Наиболее изученными, на наш взгляд, в химическом, биохимическом и фармакологическом плане являются биотоксины из некоторых рыб семейства Tetraodontidae (иглобрюхие). Известно около 40 разновидностей этих рыб. У разных народов они называются по-разному. Английские названия — надутая, шаровидная, набухшая, рыба-баллон — связаны с тем, что, если рыбу потревожить, она раздувает свои воздушные мешки, которые имеются в полости ее тела, и, увеличиваясь в объеме, отпугивает врагов. На Гавайских островах этих рыб называют маки-маки, в Испании — ботете, а в Японии — фугу. Последнее название наиболее популярно в мировой литературе

Сведения о рыбе фугу имеются еще в далеком прошлом. Среди изображений на гробнице египетского фараона пятой династии Ти (2500 лет до н. э.) был обнаружу рисунок рыбы, в которой сейчас признают фугу. Примерно в это же время о ее яде писали восточные философы. Об отравлениях мясом рыбы-собаки (которую называли и так) упоминает первая известная нам китайская книга по медицине «Книга трав», созданная между 2838 и 2698 гг. до н. э. Японцам фугу известна очень давно. Европейцы заинтересовались токсичными рыбами в XVII в., когда на Восток устремились полчища купцов и торговцев. Энгельберт Кэмфер, врач голландского представительства в Японии в конце XVII в., писал, что некоторые виды иглобрюхих рыб представляют смертельную опасность для всякого, кто надумает их отведать, и тем не менее японцы их едят, выбрасывая лишь голову, внутренности и кости, тщательно промывая оставшееся мясо. Согласно сообщениям голландского врача, воинам в Японии запрещалось есть эту рыбу и, если японский воин умирал от отравления иглобрюхой рыбой, его сын, который в кастовой системе, существовавшей в Японии того времени, должен был унаследовать привилегии отца, терял все права на отцовский титул. Один из видов иглобрюхих был (по сведениям Кэмфера) столь ядовит, что никаким промыванием не удавалось сделать его мясо безвредным, и японцы, решившие покончить с собой, часто выбирали эту рыбу в качестве отравляющего средства. В некоторых китайских провинциях торговля иглобрюхими рыбами каралась судом

Немало пострадал от ядовитых рыб экипаж капитана Джеймса Кука во время его второго кругосветного путешествия в 1774 г. Когда шлюп капитана причалил к одному из островов Новой Каледонии, корабельный писарь выменял у туземца неизвестную рыбу, и Кук попросил приготовить ее на ужин. К ужину были приглашены два натуралиста — отец и сын Фостеры, которые занялись описанием и зарисовкой рыбы. В связи с тем, что это заняло много времени и было поздно, капитан и гостя едва прикоснулись к поданной икре и печени рыбы. Позднее Кук записал в своем журнале: «В 4 часа утра мы почувствовали страшную слабость, потеряли осязание. Я почти совсем перестал отличать тяжелые предметы от легких: кружка с квартой воды и перо казались мне одинаково тяжелыми. Утром один из офицеров, евший накануне внутренности, был найден мертвым» (Химия и жизнь. 1968. № 8). С 1888 по 1909 г. в Японии зарегистрировано 3106, а с 1956 по 1958 г. – 715 отравлений рыбой фугу. Сейчас в некоторых префектурах Японии поварам, занимающимся приготовлением этой рыбы, требуется специальное разрешение. В Японии есть специальные рестораны, куда гурманы стремятся попасть именно для того, чтобы отведать яств, приготовляемых из этих рыб и подаваемых с особым шиком. Блюда эти называются «фугу» и считаются тонкими деликатесами. Повара, получившие специальную подготовку и имеющие особые лицензии, приготовляют фугу разными способами, иногда украшая блюдо ломтиками плавника, вырезанного в форме цветка или летящей птицы. Поклонники фугу утверждают, что на вкус это блюдо напоминает цыпленка. Однако привлекает фугу не только вкусом: поев фугу, человек ощущает тепло во всем теле, некоторое возбуждение и странное покалывание в языке и губах, сопровождающееся легким онемением. Многие японцы едят фугу регулярно (среди состоятельных людей это своего рода хобби) и, по-видимому, испытывают при этом легкую эйфорию. Возможно, наркотическое действие фугу и является причиной того, что мода на это блюдо не проходит, хотя отравления наблюдаются часто. Кроме того, знатоки утверждают, что небольшое количество печени фугу, которая более ядовита, чем мясо, придает некоторым блюдам особенно пикантный аромат, и ради этого пренебрегают опасностью

Обычно отравления различными видами рыб семейства иглобрюхих происходят в результате съеденной человеком икры, молок или печени. Явления интоксикации возникают через 15 — 30 мин после еды. Один из первых симптомов отравления — покалывание и онемение во рту, похожие на ощущения, которые испытывают японские любители фугу. Если доза яда достаточна велика, это ощущение быстро распространяется по всему телу. В начале отравления у больных обычно отмечается резкое раздражение желудка и соответствующих нервов, вследствие чего появляется тошнота, а затем рвота. В тяжелых случаях очень быстро наступает паралич нижних конечностей, затем группы дыхательной мускулатуры и, наконец, верхних конечностей. Наиболее опасным для жизни больного является паралич диафрагмы. Пострадавший чувствует общую слабость, немеют руки. Кровяное давление понижается, пульс становится слабым и учащенным, Смерть наступает вследствие остановки дыхания, поскольку мышцы, обеспечивающие дыхательный акт, не получают соответствующих нервных импульсов. В легких случаях выздоровление наступает через несколько часов без последствий

Много веков назад в Японии и Китае порошок из рыбы фугу в смеси с другими ингредиентами животного происхождения применяли как обезболивающее средство. Больные быстро поправлялись, становились бодрыми и жизнерадостными

Профессор И. Ажгихин приводит описание рецепта из рыбы фугу, по которому готовили лекарства древние лекари: внутренности рыбы замачивали в течение недели в уксусе, затем их разминали до сметанообразной консистенции, смешивали с медом и мукой. Из полученной массы лепили шарики и назначали больным проказой, расстройствами психики, применяли при болезнях сердца, кашле, головных болях

Свойства яда рыб семейства иглобрюхих начали изучать начиная с конца прошлого столетия. Яд получали путем экстрагирования измельченной икры и последующей ее очистки. Полученные препараты испытывали на лабораторных животных

В 1894 г. Иошизуми Тохара из Токио выделил из яда фугу тетродонин и тетродоновую кислоту, а в 1910 г.— тетродотоксин — действующее начало яда. Сейчас известно, что даже в наиболее тщательно приготовленных препаратах японского исследователя содержалось только 2% чистого яда. И только в 1950 г. японским ученым Акиро Иокоо из Иокогамского университета и Киосуке Тсуде из Токио удалось наконец получить чистую кристаллическую форму тетродотоксина. В отличие от прочих рыбных ядов тетродотоксин не относится к белковым веществам. Он представляет собой соединение аминопергидрохиназолина с гуанидиновой группой. Интересно отметить, что для изучения структуры тетродотоксина пришлось переработать одну яичниковую фугу и получить из нее 10 г чистого вещества. В 1972 г. японскими учеными был произведен синтез тетродотоксина, подтвердивший правильность его структуры: