Он не слишком тревожил Негатива заданиями. Вызывал раз в несколько месяцев, передавал через своего хлыща точную наводку, а потом хлыщ отсчитывал исполнителям их долю и отвозил остальное Бате и его приспешникам.

В том, что вокруг шефа кормится еще несколько шакалов, Негатив ничуть не сомневался. Ведь в одиночку не организуешь, не рассчитаешь, не соберешь все сведения. На это и силы, и люди, и время нужно.

Зато каждый раз все проходило как по маслу. Взять хотя бы налет на отделение Сбербанка. Наводчик точно описал им кассиршу лет сорока, которую требовалось непременно убрать, а на остальных время не тратить.

Перед обеденным перерывом в зале народу — не продохнуть, охрана у дверей, стоит надеть маски и достать оружие — толпа женщин и стариков в панике ломанется к дверям, лишая охранника возможности действовать.

Но прежде следовало шепнуть кассирше пару словечек, подозвать ее к откидной стойке прохода. А лишь только она откроет вход в служебное помещение, стрелять на поражение, крича:

— Ни с места! Все заложники! Кто шевельнется — стреляю без предупреждения!

Вид только одного убитого способен вселить в людей ужас, парализовать волю. К тому же менты имеют четкую инструкцию не противодействовать грабителям, если под угрозу ставится жизнь людей.

Уходить им следовало через черный ход — Наводчик нарисовал подробный план коридоров — дворами, на соседнюю улицу, где Негативу надлежало заранее оставить свой «мерседес».

Ох и посмеялся он потом, лежа дома на диване и слушая по телику милицейскую хронику.

Такое ощущение, что все вокруг козлы полные.

Ни одна собака их не запомнила, хотя стояли в тесной давке у окошка совсем рядом, пока кассирша не пошла открывать проход, а они с Толяном не напялили черные маски.

По телику сообщили, что они собирались взять находящихся в сберкассе людей в заложники и выдвинуть свои требования, но передумали и ограничились ограблением.

Три ха-ха! Чего с них требовать? Разве ящик пива с утра.

Только один раз Негатив чуть было не сорвал запланированную операцию.

Где-то за неделю до Батиного звонка он по старой памяти потащился на поминки Вити-Партизана. Год уж минул.

В кафешке собрались люди известные, вся практически криминальная братва. Но ничего худого на этот вечер не намечалось, все разборки отложили — помянуть все же собрались, уважение надо иметь.

Негатив, как на грех, не оставил пистолет в машине, а потащил с собой. Привычнее так, да и прихвастнуть хотелось перед старыми дружками.

Да еще баксами, дурак, бумажник набил, строил из себя птицу большого полета.

Впрочем, прежние знакомые действительно удивились, увидев Негатива «в порядке», на тачке, при «зелени», с «пушкой», которую он по милицейской привычке подвешивал в кобуре под мышкой.

Негатив таинственно помалкивал, не распространялся о том, чем занимается, только намеки кидал на свою нынешнюю солидную крышу.

И какая сука навела? Кому поперек горла встало их сборище?

Правда, из нескольких группировок ребята собрались, так ведь не на дело, а по-человечески...

Короче, среди ночи налетел РУОП. Да еще не местный, а московский.

Ворвались в масках, с автоматами, всех на пол положили, столы перевернули.

Негатив аж похолодел. У него же оружие! А на оружии этом уже столько...

Хорошо еще, что он в центре зала лежал. Пока по крайним шарили, успел извернуться, кобуру отстегнуть и вместе с «вальтером» под стол сбросить.

Сам-то легко отделался. Ведь год уже как «завязал», зашел помянуть друга по старой памяти.

Но «вальтер»!

Выйдя утром из отделения, куда свезли всех задержанных в ту ночь, поспешил к знакомым ментам на поклон. Признался, что «пушку» сбросил, канючил, чтоб вернули.

А те руками разводят:

— Мы бы рады, Негатив, да московская бригада работала. Все у них, по описи.

Правда, обещали помочь, поискать концы, вернуть, если пистолет «чистый».

Негатив наскреб, сколько смог, баксов пятьсот, бумажник-то, «зеленью» набитый, эти скоты тоже выгребли.

— Вот, братаны, себе возьмите, там дайте, только верните.

Те посмотрели, как на чокнутого.

— Да ты себе две «пушки» купишь за эти бабки. На хрена кашу заваривать?

Несколько дней он ждал, как в горячке, пока местные в столицу «концы наводили».

А тут как раз Батя позвонил. Прорычал, как обычно:

— Будь готов, сынок. Завтра мой мальчик подъедет, все растолкует.

Ему просто повезло, что назавтра ребята, ухмыляясь, вернули ему «вальтер», правда без кобуры, ну и хрен с ней.

Правда, мелькнуло в голове Негатива подозрение, что не его это «пушка» вовсе, а прикупили мужики другую взамен, а разницу себе за труды оставили, да за его глупость в придачу.

Он осматривал пистолет, вертел так и эдак, но, как назло, никаких особых примет припомнить не мог. Ни царапин, ни таблички с надписью на «вальтере» не было.

Он вернулся домой, а Батин посланец уже томился под запертой дверью.

Да еще выговор ему устроил, засранец. Но Негатив, чувствуя в кармане привычную тяжесть вороненого ствола, быстро поставил этого ублюдка на место.

...Они с Толяном подъехали к офису ровно в девять.

Сегодня Негатив уже несколько раз проезжал мимо по улице, присматривался, отрабатывал указанный Батей поворот.

С виду офис был так себе, средней паршивости, в подъезде выселенного дома на Петровке.

Негатив с усмешкой поглядывал на внушительное здание под номером 38.

Не знаете, голубчики, что в паре кварталов от вас уже лежит наживка, а щука кругами ходит, вот-вот клюнет.

...Осмотревшись, они поднялись по винтовой широкой лестнице на третий этаж.

На черной железной двери бумажная табличка: «Рекламное агентство КОЛИБРИ».

Дочирикались, птички!

Негатив вынул из кармана переданный Батиным посланцем дубликат ключа и без труда открыл массивную дверь.

Рядом были еще какие-то офисы, расположенные в бывших квартирах, но все они были уже заперты, лишь из-за одной двери доносился приглушенный шум.

Толян шепнул:

— Может, позже? Там еще не ушли.