– Отличная штука, только я не понял, почему орудие не качается? Так не бывает!

– Бывает, пойдёмте.

Мы прошли в ангар, где стоял Т80. Полина села за наводчика, я за механика–водителя, Катуков на место командира танка.

– Только аккуратнее, Михаил Ефимович! Пока ни на что не нажимать!

– Понятно.

Я запустил двигатель, Катуков спустился из башни и внимательно следил за моими действиями.

– Прогрев три минуты! Полина, включай приборы! – Катуков метнулся к ней.

– На директрисе три мишени, все Т–IV длинноствольные, до них пять километров, они замаскированы, стоят в засаде, двигатели запущены. Наша задача обнаружить и уничтожить.

Я запросил руководителя стрельбы разрешения начать. Вылетел на директрису, развернулся.

– Цель один вижу! Выстрел! – послышался голос Полины!

Хлёстко ударило орудие, танк зачадил.

Я пошёл змейкой,

– Цель два вижу! Выстрел!

Опять тяжёлый удар орудия.

– Цель три вижу! Выстрел! Упражнение закончила!

Я не останавливаясь, подлетел к первой мишени и затормозил.

– К машине! – откидываю крышку люка и вылезаю из машины, сверху быстро спускается Катуков, и бежит к мишени. Танк пробит насквозь!

– Ё–моё! С такого расстояния и насквозь! И вдвоём!

– Вот для этого Вас и отозвали с фронта, товарищ генерал. Идёт новая техника. Семьсот танков двух модификаций. Требуется быстро укомплектовать лучшими людьми, обучить и взять Харьков. Первые машины будут здесь через пять часов. Вся документация в бывшем клубе. Если встретятся года выпуска, не совпадающие с текущим, то это место должно быть вымарано. Ошибка типографии. Так и объясняйте. Так что, приступайте к формированию новой 1 гвардейской танковой.

Расстались мы с Михаилом Ефимовичем большими друзьями. Он преданно любил танки, танкист до мозга костей. Командовать армией РГК, быть на острие основного удара – это престиж для командира любого уровня. Плюс его знание комсостава танковых войск, даст возможность в кратчайшее время создать ударный кулак. По всей видимости, Ивашутин добрался до Москвы, и это решение ГенШтаба. Таких танков и не должно быть много. Основной рабочей лошадкой станут Т54/55 и немногочисленные оставшиеся на складах Т44. А Гитлера мы лишили его 'длинной руки': танков 'Тигр' с 88–мм пушкой, расстреливающей Т34 с расстояния в полтора километра. И знаменитая 'гадюка' с коническим стволом не может пробивать броню Т55 за пределом досягаемости танковых орудий. 'Подарок', сделанный начальником ГенШтаба Огарковым, особенно ценен в середине весны 43–го года. Гитлер собирает танковый кулак на юге, пытаясь решить судьбу войны. СССР81 положил на весы мощнейший кулак, компенсировать который у Германии силёнок не хватит. Курска и Прохоровки не будет. Тупой клин 'Тигров' встретят 700 танков 1 Гвардейской танковой армии, и разгромят его на дистанциях, недоступных для гитлеровцев. В общем, 'прилетел вдруг волшебник в голубом вертолёте!'. Причём, Огарков точно знал, что необходимо делать! В первой же поставке шел полковой учебный класс. Я мысленно ему аплодирую! При встрече выскажу ему своё восхищение. Василевский тоже сориентировался мгновенно, прислав прославленного командира, на счету которого разгром Гудериана под Тулой.

А мы возвращаемся на Клухор, навстречу нам идут длинные колонны трейлеров с накрытыми чехлами танками, контейнеры с боеприпасами, на нескольких трейлерах вижу 'Шилки' и 'Тунгуски'. Класс позволяет готовить командиров и бойцов и для них. Документация прибыла. Через несколько дней мы вернёмся, проверим подготовку бойцов, сейчас нужно на связь с Верховным. Плюс надо готовить техников для обслуживания присланных вертолётов. На них всё будет гораздо быстрее, чем на БТР.

Верховный одобрил моё решение не встречаться сейчас с Брежневым и Романовым.

– Вы поступили дальновидно и политически верно, товарищ 'Стрелков'. Пусть присылают предложения в письменном виде. И пусть, пока, не знают, что есть большие ограничения по проходу людей через портал. Нам кажется, что армейские товарищи действуют более эффективно и продуманно, чем партийные деятели. Сделанного ими на съёзде явно недостаточно для коренного изменения ситуации в СССР. Я подготовлю и передам Вам наши предложения по улучшению положения в СССР. Вам же следует уделить больше внимание организации обучения. Техника поступает новейшая, а людей её знающих, слишком мало. Надо бы организовать что?то вроде курсов, и готовить на них преподавателей для новой техники. Подумайте об этом, товарищ 'Стрелков'.

– Вас понял, товарищ Иванов. Считаю необходимым усилить радиоразведку на фронтах, необходимо уточнить, где сосредотачиваются немцы и их ближайшие планы. Что говорит наш ГенШтаб?

– Считают, что основной удар будет под Харьковом. Новых данных в ГенШтабе не появилось.

– Понял, товарищ Иванов.

Разговор дал ощущение, что у нас произошёл провал в разведке. О планах противника нам ничего не известно.

– Страж! Где сейчас находится фельдмаршал Манштейн?

– В Виннице, на докладе Гитлеру. Последние сообщения были оттуда. Хотите посмотреть?

– Не помешало бы!

Страж 'дал картинку': сначала это был вид сверху на небольшой аэродром, затем довольно быстро он стал масштабироваться, большой 4–х моторный самолёт стоял на краю поля, много истребителей. Аэродром ограждён тремя рядами колючей проволоки. Много постов, огневых точек. По полю катился 'Юнкерс52'. Он остановился напротив стоянок Мессершмиттов и Фокке–Вульфов. Из него вышла группа офицеров и генералов в парадной форме. На плече одного из них появилась метка.

– Вот он! – сказал Страж. – Сейчас будет звук.

Изображение разделилось, левая часть стремительно приблизилась к плечу фельдмаршала, затем правая часть увеличилась, а левая исчезла, стало слышно дыхание. Навстречу фельдмаршалу почти бежал офицер.

– Хайль Гитлер, господин фельдмаршал.

– Здравствуйте, Гюнтер! Что фюрер?

– Ждал Вас вчера с докладом.

– Русские предприняли ещё одну попытку ударом с юга срезать Харьковский выступ. Понесли потери и отошли на исходные. Будённый повторяется!

– Фюрер сегодня вылетает в Растенбург, нам следует поторопиться.

– Где обещанные дивизии?

– Начали выгрузку в Сумах и Конотопе. Эшелоны 'дас Рейх' на перегонах между Минском и Меной. С юга начали переброску 8 дивизий. Ожидаемое время прибытия: середина апреля.

– Ещё месяц! Медленно, черт возьми!

– Делаем всё возможное, фельдмаршал, но партизаны!

Изображение стало опять стремительно расти, затем сменился план. Фельдмаршал сел в машину. Ехали не долго, но их несколько раз останавливали на постах. Сильное охранение.

– Как ты это делаешь, Страж?

– Это спутник, по–вашему. Он может делиться на 8 частей, закрепляться на одежде, стряхнуть его сложно, да и заметить тоже. Внешне похож на небольшое насекомое.

– Он полностью автономен, или ты им управляешь?

– В данном случае, я.

– Запиши всё! И, главное, нужен снимок карты.

– Снимок? А, изображение! Сделаю.

Я достал из сейфа график поставок, чтобы проследить поставки РСЗО и активно–реактивных снарядов к 152мм пушкам.

Середина апреля. Немцы торопятся! В той войне они подготовились к наступлению только в Июле. Значит, сил у них будет меньше. Но, пока неизвестно направление главного удара.

– Страж! У нас есть на чём слетать над всей линией фронта и посмотреть собственными глазами, что где твориться.

– Не понял! Зачем летать, да ещё самому? Ваша жизнь слишком дорога для нас, Андрей!

– Ещё недавно ты хотел меня дезинтегрировать!

– Я ошибался в Ваших возможностях.

– Ты же машина, машина не может ошибаться.

– Я – интеллект, я имею право неверно оценить угрозу со стороны другого интеллекта. Вы – возмутитель спокойствия, человек без чётких рамок, Ваше поведение и реакцию трудно предугадать. В мирной жизни это опасно и доставляет немало хлопот, но, во время войны – это полезно. Что вы и доказали в Африке. Кроме того, Вас всего трое, один ещё не родился. А предстоит большая работа по восстановлению управления Империей. Дать текущую информацию по всем фронтам?