'Несмотря на мои неоднократные просьбы, Главнокомандующий Вооруженных сил Германии, канцлер и фюрер Германии Адольф Гитлер не предпринял никаких попыток спасти жизни вверенных мне солдат и офицеров германской армии. Взаимодействие с другими армейскими группами нарушено. Дальнейшее сопротивление бессмысленно. Мною сегодня в 09.00 местного времени отдан приказ в войска прекратить огонь и сдать оружие. Я капитулирую.'

Конев ответил положительно, из Смоленска выехал кортеж фельдмаршала, последний участок он преодолел пешком. Сдал личное оружие, офицеры и генералы его штаба сделали тоже самое. Единственный человек, которого не было среди сдающихся, был генерал–полковник Штраус, который командовал Минским укрепрайоном. Было неизвестно, кому он подчинится: командующему Клюге или фюреру. 2 августа 1943 года наши войска в нескольких местах перешли границу СССР.

Мензис докладывал сэру Уинстону Черчиллю о результатах переговоров с Канарисом.

– Адмирал показывал удивительные вещи, правда, только фото, о появлении на их Восточном фронте новой техники у русских. Вот они. – и стал комментировать фотографии, изредка заглядывая в блокнот.

– Такое впечатление, что старый немецкий лис хочет сбить со следа фокстерьера! – заметил Черчилль.

– Да, есть такое впечатление, но некоторые его предположения уже стали оправдываться, например: капитуляция двух групп армий: 'Север' и 'Центр'. Как аргумент он привёл то обстоятельство, что при активном сопротивлении немцев, русские применяют оружие массового поражения. Какие?то сверхмощные бомбы, от взрыва которых не спасают закрытые убежища, танки, окопы, блиндажи и доты. Вот фотография завода на острове Эзель, здесь был завод, на котором создавалось оружие возмездия. Можете посмотреть, что от него осталось.

– Атомное оружие?

– Нет, неизвестное оружие. По действию похоже на взрыв рудничного газа. Так как спасения от него нет, то солдаты не рвутся выполнять приказы Гитлера сражаться до последнего солдата. Даже СС. И, сэр, Канарис утверждает, что самолёты, с которых русские бросают эти бомбы, базируются за Москвой, а бомбят Гамбург, и летают со скоростью 460 узлов.

– Этого не может быть! Где доказательства?

– Он их не предоставил, как и не ответил на вопрос об оружии возмездия. Сказал, что не был допущен к этим секретам.

– Вот, старая лиса! Хочет всех перехитрить! Для чего это ему понадобилось?

– Он предлагает Союз с нами для полного уничтожения большевиков.

– Союз с Гитлером? Даже у Сталина этого не получилось! Здесь никаких уступок Адольфу не будет! Мы достаточно пострадали от его политики! Нет, ни в коем случае!

– Он говорит, что выступает от имени вермахта, и что фигура Адольфа только мешает этому союзу. Он зондирует почву для признания нового правительства, военной хунты, основной целью которой будет война с большевиками.

– В этом что?то есть, но требуются действительные конкретные шаги в этом направлении. Тогда и будет разговор, а пока это просто болтовня и страшилки. Но, Вам следует проверить те данные о русских, которые он сообщил. Активизируйте присутствие на русских фронтах под любым предлогом. Выясните: насколько слова Канариса являются правдой. Кроме того, проведите подобное расследование и в Германии, там с агентурой несколько попроще, но следите за тем, чтобы Канарис не подставил дезу.

– Да, сэр!

Новые победы Красной Армии окончательно убедили американских военных, что необходимо надавить на Президента, который 'зажал' поставки русской техники для их войск, пойдя на поводу у промышленного лобби. Кровавая битва за Маршалловы острова была в самом разгаре, морская пехота несла серьёзные потери, а Президент заботился о барышах 'золотых мешков'. Наибольший процент потерь дали 'пляжные потери': когда самоходная баржа откидывает аппарель, и, волоча за собой два якоря, пытается подойти как можно ближе к берегу, подставляя стоящий плотной группой десант под огонь пулемётов противника. Дальше проще, каждый пехотинец уворачивается от пуль самостоятельно. Были, конечно, случаи, когда десант выметали кинжальным огнём полностью, но, это было редкостью. Русские предлагали изменить немного порядок: МДБ подходит к берегу, а десант находится в бронетранспортёре, который самостоятельно выбирается на пляж, поддерживая огнём крупнокалиберного пулемёта пехоту. А часть БТР позволяла вести огонь полковыми гаубицами. Но все эти новшества остались в России, и каждый пляж приходилось орошать кровью. Поэтому Джордж Маршалл обратился к военному министру США Генри Стимсону с повторной просьбой начать закупку плавающей техники в СССР. Тем более, что СССР предложил и плавающий танк с 76–мм пушкой ПТ76, который начал выпускать в Ленинграде на Ижорском заводе.

– Требуется согласиться с законным требованием русских о поддержке их патентов на военную технику. Жизни наших солдат значительно дороже! Проведённые испытания техники в русской Кубинке показали высокую эффективность этой техники. У танка немного недостаточный обзор, но это с лихвой компенсируется отсутствием хорошей противотанковой обороны у японцев на островах.

– Они могут исправить это положение!

– Нет, их противотанковые пушки с ним не справятся. И необходимо каким?то образом добиться от Сталина разрешение базироваться на их территории для нанесения ударов непосредственно по Японии.

– У Советов договор о нейтралитете с Японией. Они отказываются нарушать его.

– Надо что?то придумать, господин министр. Наши потери слишком велики. Восполнять их становится всё труднее. Морская пехота не простые части, их требуется тщательно готовить, а это время! Прошу Вас ещё раз переговорить с Президентом для решения этой задачи.

– Хорошо, я попробую. – 'Вот пристал! Как будто не понимает, что мы развязывали эту войну вовсе не для того, чтобы поднимать чужую экономику! Нам требуются рынки сбыта собственной продукции! Иначе опять депрессия. Только–только вылезли из неё, да, за счёт русских, и опять наступать на те же грабли? Увольте! Империя должна расширяться, иначе она погибнет! Это – основной закон любой империи. Как только остановилась, так её смерть не за горами. Но, избиратели! У военных длинные языки, и если они вторично выходят с этим предложением, то разговоры уже пошли, значит, наш рейтинг начнёт падать… Придётся идти на некоторые уступки.'

Стимсон нехотя снял трубку телефона:

– Господин Президент!

– Слушаю Вас, мистер Генри.

– У меня здесь Маршалл, говорит, что есть необходимость в закупках русской плавающей техники, так как армия несёт неоправданные потери при штурме островов, как на Тихом океане, так и в Европе.

– Вы же знаете, что Перкинс и Моргентау категорически против этого. Это означает, что мы пускаем на свой рынок вооружений русских. Ни министра труда, ни министра финансов это не устраивает. Они оба говорят, что это негативно скажется на экономике страны. Вы же в курсе, что русские требуют признать их патенты.

– Я считаю, что нам необходимо встретиться с Вами по этому вопросу.

– Хорошо, в пять я заканчиваю процедуры, в четверть шестого подъезжайте, один.

– Я бы хотел, чтобы Вы, после предварительных переговоров со мной, лично озвучили это решение, господин Президент.

– Ну, хорошо, раз Вы так считаете, дорогой мистер Генри. – 'Не хочет брать ответственность на себя! Что ж, его можно понять!'

Через три часа они встретились в Овальном кабинете. Разговор был долгим, военный министр знал много и был ключевой фигурой в кабинете, тем более, что он политик, а не военный. Разговор касался, в основном, настроения электората, а не успехов или поражений на фронтах Великой войны. Наконец в Приёмной раздался звонок, секретарь снял трубку, молча выслушал Президента, и пригласил Председателя Объединённого комитета начальников штабов и сопровождающих его лиц пройти в Овальный кабинет.

– Господа! Мною принято решение пойти навстречу пожеланиям руководства Советского Союза и Вашим настоятельным просьбам. Я подписал указ о признании патентов СССР на территории Соединённых Штатов, которые автоматически попадают под защиту закона об авторских правах в редакции 23 года. Составляйте список необходимых закупок, и на обратном пути наши транспорты будут забирать их в портах СССР и Ирана. Я принял это решение во имя сохранения жизней наших парней, гибнущих в великой схватке великих государств. – пафосно завершил свою речь четырежды Президент Соединённых Штатов. Стат–секретарь зафиксировал каждое его слово, и на утро в газетах появились пространные статьи на эту тему. Американцы, в отличие от толстосумов, сразу поняли, о чём идёт речь! Страна, армия которой ещё совсем недавно с огромным трудом сдерживала натиск фашистов, начала оказывать помощь Америке! У Советского Посольства в Вашингтоне и у здания Торгпредства в Нью–Йорке прошли массовые митинги американцев, приветствующих помощь СССР американским солдатам. Популярность наших в Америке просто зашкаливала. Вовсю торговали значками с изображением Советского флага и профиля Сталина. Электорат, которому пресса всю войну втолковывала, что именно их оружием воюют с Гитлером и Тодзио, оценил помощь СССР. 'Сталин заботится о наших парнях на фронтах!' Помощь не была бескорыстной, но, богатая Америка могла себе позволить расплатиться по факту отгрузки либо поставляемым продовольствием, либо золотом и платиной. Мы приклёпывали на штатные места новые шильдики с надписями на английском языке. Начались переговоры о продаже в Америку новых лекарственных препаратов, индивидуальных пакетов и медицинского снаряжения. Сталин посмеивался надо мной и СССР81. Он считал, что наши 'страхи' большое преувеличение.