Сандру бесило, что Люк относится к ней, как к надоевшей жене, флиртует у нее за спиной и бросает ее на ранчо (хотя эта лачуга не очень-то похожа на ранчо). Почему он не подцепил обычную стареющую глупую официантку, а связался с девчонкой, для которой это первый роман со взрослым мужчиной? Из-за нее Сандра ощутила себя старухой задолго до того, как ей стукнуло тридцать.

Несмотря на раздражение, Сандра сочувствовала этой молоденькой официантке. Перед Люком невозможно устоять. Ведь он — романтический ковбой, словно явившийся из самых темных девичьих грез. А уж Люк не упустит невинную девочку, не захочет лишиться такого лакомого кусочка; он будет растягивать удовольствие, мучить себя и ее, чтобы посмотреть, как далеко заведет малышку страсть. Выход за границы — вот что действительно нужно Люку, а не любовь. Ничто не забавляло его так, как пытка: до какого предела способен дойти человек? Если рядом никого не было, он сам себя доводил до грани разумного, как тогда, в Лас-Вегасе.

Боже, хватит об этом думать! Она не собирается за него замуж. Люк может трахаться с кем угодно, их ничто не связывает. Они ведь только друзья. Если просыпался зверь похоти, они просто давали ему утолить голод, и он убегал обратно в джунгли. Какого черта этот долбаный ковбой изменяет ей с малолетней деревенщиной?!

Нет, нет, надо все еще раз хорошенько обмозговать. А что, если ее чувство — это страсть? Вот чего Сандра больше всего боялась. Она не могла забыть бабушкину историю про людей, спасающихся от страсти в пучине… безумства. Дешевая любовь, как в слащавых песенках, — полбеды, но что, если это любовь, о которой она читала в книгах, любовь навеки, до гроба. Одержимость, по-научному. В юности она мечтала о такой любви, а теперь это значило стать нелепой, состариться, растолстеть, сойти с ума и умереть.

Черт с Люком! Надо сваливать.

Люк вернулся и с гордостью показал ей две солнечные батареи.

— У Бобби не было таких, как надо, пришлось тащиться к его брату в Кетчам.

«Липовая отмазка», — отметила про себя Сандра. Люк был очень возбужден, поэтому едва расслышал, когда она сообщила, что идет на рыбалку. Он дал ей две блесны и пожелал хорошего улова:

— Вернешься, сварганим ужин.

Люк собирался весь день провозиться с батареями. «Ну что ж, ковбой, — подумала Сандра, — тебе и невдомек, что завтра меня здесь уже не будет».

Она в последний раз прошлась по полю к дороге, ведущей в город. Ветер, лавируя между сосен, следовал за ней по пятам, как бродячий пес, помесь койота с бездомной собакой. Слава богу, что не волк. Однажды во время школьной экскурсии Сандра видела чучела двух волков — зрелище впечатляющее: за стеклом молочно-голубой свет луны переливался на искусственном снегу, на котором застыли две серые смертоносные тени. Если вдруг стекло разобьется и эти чудовища окажутся на свободе, настанет конец света. Она улыбнулась, это было первое пророчество в ее жизни. Надо бы проверить, не разбилось ли стекло, и посмотреть на волков, летящих над искрящимся снегом.

По ярко-голубому небу Айдахо плыли тяжелые черные тучи ее мыслей. Сандра обернулась попрощаться с горами и заметила, что ветер спрятался под одеялом из пушистых облаков, оставив ее наедине с воспоминаниями. Она перебрала их все, но остановилась на вчерашнем видении, занозой застрявшем у нее в сердце. Если бы небо стало совсем черным, а солнце ледяным, как луна, она бы не заметила этого, как не заметила бы ветра, бегущего рядом с ней по земле, будто запорошенной искусственным снегом. Она все думала о странном видении; прежние являлись ей в машине, а это летучей мышью настигло ее ночью.

Сандра тщетно пыталась найти разгадку. Если видение предсказывало будущее, то где она в этом будущем? Здесь, рядом с Люком, или в Лос-Анджелесе, на допросе? Ее арестуют за убийство, если она не докажет, что Люк тоже был там. Значит, уходить нельзя. Ужасно, но Люк нужен ей, чтобы доказать ее невиновность. Охранная система не выдержала, высоко в небесах оборвались тросы и канаты, мешавшие идти. Стоит сделать неверный шаг, и все развалится, звезды погаснут… однако о возвращении не может быть и речи. Сандра шла вперед, а ветер бежал рядом, вокруг, впереди и сзади, прыгая по земле стаей безмолвных волков.

Река протекала через город, поэтому не было ничего подозрительного в том, что Сандра направилась с удочками в сторону города. Она даже постояла на берегу, наблюдая за бегом волн. Река зачаровала Сандру, казалось, будто темные воды реки поглотили ее, забрали с собой на дно и, укутав, положили спать.

Она бы уехала, но старая жаба за кассой сказала, что автобус будет только через три часа. Три часа в таком местечке! Да уже через пять минут все узнают, что она собралась улизнуть. Если уйти, можно пропустить автобус, придется ждать. Выбора нет, остается только сидеть три часа у всех на виду.

И тут из кафе вышла официанточка с сигаретой. Она нахально прислонилась к двери, всем своим видом показывая, что на ее счету уже есть одна взрослая победа. Смешно, эта глупая девчонка, считает, что выиграла войну, о которой совсем ничего не знает. Ее единственное оружие — юность и невинность, разве этого достаточно? Так мудро и спокойно рассуждала Сандра, а официантка тем временем докурила, швырнула окурок в ее сторону, потянулась, как кошка, и с презрением усмехнулась. Сандра одним прыжком пересекла улицу и ударила наглую девчонку. «Видимо я недооценила эту сучку, — вертелось у нее в мозгу. — Еще только первый раунд, а она уже довела меня. И не надейся на сочувствие, детка. Желаю тебе побыстрее залететь от какого-нибудь придурка».

Дверь захлопнулась. Сандра почти слышала, как официантка говорила по телефону: «Люк, она ждет автобуса. Милый, наконец мы будем вместе». Дура. Все планы расстроила. Люк в лепешку расшибется, чтобы примчаться сюда до того, как уедет автобус.

Старик, который, к своему несчастью, был мужем жабы-кассирши, встал пред Сандрой, загородив собой весь вид.

— Куда вы едете? — спросил он после нескольких минут гробового молчания.

— В Лос-Анджелес.

— Автобусы здесь не останавливаются.

— Останавливаются, я сама вчера видела.

— Ну, это было вчера.

— Вы врете.

— Думайте как хотите.

— Стойте. Вот, передайте этот ключ Люку Хэйуорду, когда его увидите.

— Сами передадите, он сейчас приедет.

Значит, эта тупица и правда позвонила Люку, а он, наверно, перезвонил проверить насчет автобуса. Какой же все-таки маленький городишко! Поражение официантки будет сокрушительным и к тому же публичным. Только если автобус приедет раньше Люка, девчонке удастся вкусить немного счастья сегодня ночью, а может, и завтра, коли повезет.

Люди выходили на улицу посмотреть на поединок. Старик крутился возле Сандры, предвкушая, как она получит взбучку за то, что пыталась улизнуть. Официантка переоделась и выставила напоказ ноги в туфлях на таких высоких каблуках, что, казалось, удержать равновесие в них можно лишь на бетонной поверхности. Выражение ее лица было наглое и самоуверенное, губы накрашены ярко-красной помадой «Ревлон». Несколько молодцов, решивших допить свое пиво на солнышке, вывалились из бара, как стадо бегемотов: их животы нависали над серебряными пряжками ремней, не давая им возможности увидеть собственные ступни. Все затаились в ожидании, делая вид, будто ничего не происходит, хотя каждый из участников этой сцены навострил уши и вытянувшиеся наподобие антенн волоски на шее в надежде уловить звук приближающейся машины Люка.

И только Сандру, казалось, вообще не волновало, что будет дальше, она не среагировала, даже когда подъехала и, резко развернувшись, с визгом затормозила машина, а потом хлопнула дверца. Послышался звук быстрых шагов по гравию, на деревянных досках крыльца шаги замедлились и стали звучать громче. Сандра смотрела вниз, пока в поле зрения не появились черные ботинки Люка. Она подняла глаза и увидела пряжку его ремня, а на противоположной стороне улицы — официантку, чья вишневая ухмылка была похожа на рану, полученную в автокатастрофе.