«Елизавета, что же ты делаешь, со мной, как же ты хороша сейчас, в своей естественности и легком смущении. Не смотри на меня так, так вопросительно нежно. Неужели ты тоже чувствуешь это…»

Елизавета поднялась из-за стола, не в силах больше выдержать его взгляд. Его глаза светились такой лаской, нежностью, трепетом и любовью, что даже не искушенная, юная барышня догадалась о его чувствах. Абсолютно не понимая себя, она подошла к нему близко-близко, подняла к нему взгляд, тихо, ласково прошептала:

— Берегите себя, Никита, я буду молиться за Вас…

— Не говорите ничего, Елизавета, пожалуйста, еще несколько секунд этого волшебного молчания…Я никогда в жизни не был так счастлив.

Она чуть улыбнулась, протянула ему руку. Никита припал губами к маленькой совсем детской ладошке, еще раз посмотрел на нее и выбежал вон, чувствуя что еще несколько секунд рядом с ней и никакая сила не заставит его уйти, И надо сказать очень кстати, потому что в эту самую минуту за ним в буфетную направлялся дворецкий. Княгиня написала ответ, который нужно было срочно доставить князю.

Обратный путь до Царского Села Никита в буквальном смысле летел в облаках, не понимая за что на него обрушилось такое счастье… Она его Елизавета увлечена им, и он обязательно найдет ее в имении, как только получит отпуск.

В тот же день, уже через пару часов, Никита доставил князю ответ и заступил на дежурство. Это было 23 февраля. А через несколько дней в Царское одно за другим стали поступать донесения о начавшихся в столице беспорядках. Это были первые шаги к катастрофе. Февральская революция обрушилась на Россию. Народ ликовал, верхушка общества паниковала, а впереди была пугающая неизвестность.

Во время февральских событий Никита оставался в Царском, круглосуточные дежурства и охрана дворца стали главными обязанностями гвардейцев. Все ждали и надеялись на возвращение с фронта императора. Однако, в Царское Село Его императорское величество Николай II прибыл просто как полковник Романов. Императорская семья после отречения от престола оказалась под домашним арестом. Это не умещалось в сознании Никиты и его сослуживцев, вековые традиции были нарушены в один миг, а что же дальше?

А дальше жизнь завертелась с неимоверной скоростью и в этом страшном ритме, в бешеном кровавом хаосе, начавшейся в октябре 1917 г. гражданской войны помогала выжить только одна мысль, только один взгляд на ее крошечный портрет в медальоне… Но к этому чувству одновременно примешивалась и страшная тревога за нее, что с ней, где она, не нуждается ли в помощи?

Мысли о Елизавете не оставляли Добровольского, но он был уверен князь позаботится о своей семье должным образом. Сейчас на первом месте была Родина, необходимо было защищать и отстаивать свое Отечество. И это затмило все в сознании многих молодых офицеров. Они любили Россию, и воспитанный веками в душах русских офицеров долг и честь не позволяли им думать о себе. Никита был уверен немного терпения, и все вернется на круги своя.

На их стороне организованная, имевшая опыт мировой войны армия, бесстрашные офицеры, блестящие генералы, от фамилий которых дух захватывало. Они защитят Россию. Молодого человека утешала мысль, что семья князя Николая Сергеевича Оболенского-Нелединского-Мелецкого уехала из Петрограда, это самое главное. Они в имении, матушка Елизаветы говорила, где-то под Курском, а там пока было спокойно. Так далеко советская власть еще не распространилась.

Никита, как и почти все его сослуживцы после октябрьских событий 1917 г., после сдачи временного правительства, а в скором времени отправки царской семьи в Екатеринбург добровольно отправился в Белую армию.

В октябре 1917 г. Преображенский полк был расквартирован. Никита отправился на юг, там на Кубани и Северном Кавказе была создана Добровольческая армия. Её верховным руководителем стал Генерального штаба генерал от инфантерии Михаил Васильевич Алексеев.

И вот уже полгода молодой офицер сражался в первом офицерском полку под командованием генерала Сергея Леонидовича Маркова. В безумной надежде вернуть утраченное, спасти Россию, свою Россию, которой однако больше не было. Как не было больше фронта и первой мировой, так позорно закончившейся ужасающим для страны декретом о мире и мирным договором с Германией.

Сразу же после создания Добровольческая армия, насчитывавшая около 4 тыс. человек, вступила в боевые действия против Красной армии. В начале января 1918 она действовала на Дону. В конце февраля 1918 г. под натиском красных войск части Добровольческой армии оставили Ростов и двинулись на Кубань — начался «Первый Кубанский „Ледяной“ поход».

Основной целью похода было соединение Добровольческой армии с кубанскими белыми отрядами, которые, как выяснилось уже после начала похода, оставили Екатеринодар.

Красные войска сжимали кольцом Новочеркасск и Ростов, а в кольце металась Добровольческая армия, отчаянно сопротивляясь и неся страшные потери. В сравнении с надвигающимися полчищами большевиков добровольцы были ничтожны, они едва насчитывая 2000 штыков.

Генералы Михаил Васильевич Алексеев и Лавр Георгиевич Корнилов приняли решение отойти на юг, в направлении Екатеринодара, рассчитывая поднять антисоветские настроения кубанского казачества и народов Северного Кавказа и сделать район Кубанского войска базой дальнейших военных действий.

В марте 1918 года неожиданно резко испортилась погода. Дождь, сменялся заморозками, вызывая оледенение шинелей. Ослабленная в многочисленных боях и измученная ежедневными переходами по размякшему кубанскому чернозёму, армия стала изнемогать под ударами стихии. Затем резко похолодало, в горах выпал глубокий снег, температура упала до 20 градусов мороза.

В это время произошло жестокое столкновение, известное как бой 15 марта 1918 года у станицы. Ново-Дмитриевской. Бойцов отличившегося здесь Офицерского полка называли «Марковскими».

Никита гордился своим командиром генералом Марковым, и как многие офицеры бесстрашно бросался в бой. Но война сразу же показала свое страшное лицо. Свист пуль в ушах, пулеметная очередь, рядом, как подкошенные падают его сослуживцы, друзья. Крики, стоны раненых, горячий запах крови. Все это намертво запечатлелось в сознании Никиты. Война оказалось совсем не такой, как в учебниках по стратегии и тактике боя.

Молодой человек был ранен именно в этом кровавом бою у Ново-Дмитриевской. Никита помнил лишь, как что-то больно ударило его в грудь, а потом в левую руку, он потерял равновесие, упал. Рядом бежали, кричали, выли раненые, потом наступила благодатная чернота. Как выяснилось после, молодой человек потерял сознание, его и других подобрали медсестры. Никите сказочно повезло, пуля угодила в медальон, а не в грудную клетку, отрекошетила и по касательной задела плечо левой руки. Ерунда, глубокая царапина, и ранением-то не назовешь.

Но главное портрет был безвозвратно испорчен. Никите было не просто обидно, хотелось плакать, единственная ниточка к ней, и та исчезла. Правда с другой стороны медальон спас от ранения куда более опасного, а возможно и смертельного, ему же он был обязан лишь этой маленькой царапиной.

Никите в условиях походного госпиталя перевязали руку, и он продолжил наступление вместе с однополчанами. Белая армия сумела соединиться с воинскими формированиями Кубанского краевого правительства, в результате численность армии возросла до 6000 штыков и сабель. Переправившись через реку Кубань у станицы Елизаветинская, войска начали штурм Екатеринодара, который защищала двадцатитысячная Юго-Восточная армия красных.

Всю ночь накануне лил дождь, не прекратившийся и утром. Армия шла по сплошным пространствам воды и жидкой грязи — по дорогам и без дорог — заплывших, и пропадавших в густом тумане, стлавшемся над землёю.

Было страшно холодно, вода пропитывала насквозь все платье, текла острыми, пронизывающими струйками за воротник. Люди шли медленно, вздрагивая, от холода и тяжело волоча ноги в разбухших, налитых водою, сапогах. К полудню пошли густые хлопья липкого снега, и подул ветер. Неожиданно грянул мороз, ветер усилился, началась снежная пурга. Люди и лошади быстро обросли ледяной корой. Казалось, все промёрзло до самых костей, покоробившаяся, будто деревянная одежда сковывала тело. Именно благодаря таким тяжелым условиям, этот поход и остался в истории как «ледяной».