— Справедливо, — подумав, ответил Туу-Пань. — Но что я могу поделать?

— Вы слишком глубоко дышите. Затаите дыхание, втяните живот и попробуйте изо всех сил рвануться или туда, или сюда.

— Нет, — слабым голосом проговорил Туу-Пань и вяло махнул рукой. — Это бессмысленно.

В этот момент по пещере словно прокатились раскаты грома. Не сумев поймать спасателей в тоннеле, скалапот задом вышел в пещеру и возвестил о своем возвращении ужасным ревом. Одновременно со скалапотом в пещере появились Алексей Александрович и Тулес. Они выскочили из главного тоннеля, бросились было к решетке, но, увидев своего коллегу застрявшим, вернулись назад.

— Да пролезайте же вы скорее! — закричал Алешин папа. Прикинув расстояние от хищника до Туу-Паня, он закрыл лицо руками и отвернулся. Скалапот был уже в метре от решетки. Он путался лапами в веревках, спотыкался о бревно, но упорно рвался вперед к своей жертве. А бедный биолог, белый как мел, с ужасом в глазах смотрел на приближающегося зверя и тихо повторял:

— Я тебя не боюсь. Я тебя не боюсь. Не боюсь…

— Стой! — вдруг изо всей мочи заорал Тулес и бросился к скалапоту. Стой, безмозглое животное! — В несколько прыжков он преодолел расстояние до хищника, как кошка прыгнул к нему на спину и, усевшись на шее, схватил скалапота за уши. От такой наглости подземный хищник взревел, тяжело поднялся на дыбы и попытался сбросить седока. Он неистово вертел головой, клацал страшными челюстями, но Тулес, как заправский ковбой, крепко сидел на шее могучего зверя.

— Держитесь, коллега! — закричал Алексей Александрович. — Я иду к вам на помощь! — Подбежав к скалапоту сзади, Алешин папа поднял одну из вырванных перекладин и, размахнувшись, огрел животное здоровенным брусом.

— Было бы у нас побольше времени, я бы приучил его ходить в упряжке, закричал Тулес.

Совершенно обезумев от ярости, скалапот протяжно замычал и бросился было за обидчиком, но Алексей Александрович схватил его за хвост. Скалапот мотал спасателя из стороны в сторону, но сколько животное ни крутилось, достать биолога было невозможно, он повис на хвосте как приклеенный.

Через несколько минут, совсем закружившись и запутавшись в веревках, скалапот со стоном повалился на пол. Тулес едва успел соскочить с шеи зверя.

— Скорее проталкивайте Туу-Паня! — закричал ему Алексей Александрович. — Сколько смогу, я буду держать зверюгу за хвост.

— Можете пока оттащить его в тоннель, — на ходу пошутил Тулес.

Тулес очень быстро справился со своей задачей. Схватившись руками за бревна, он уперся животом в своего друга, хорошенько нажал, и совершенно раскисший биолог с жалобным криком вылетел из своей ловушки.

— Уходите! — приказал Алексей Александрович Тулесу. — Уходите с ними. А я попытаюсь проскочить за вами.

Уже пролезший в щель Тулес обернулся и посмотрел на скалапота. Зверь поднимался на лапы, и видно было, что очень скоро Алексею Александровичу придется туго.

— Сюда вы уже не успеете, — крикнул ему Тулес. — Пока не поздно, бегите в боковой тоннель. Попробуем все сначала.

Спасатели встретились в боковом тоннеле. Они обнялись, как будто не виделись долгое время, поздравили друг друга с благополучным возвращением в лабиринт и побежали к главному проходу. Но позади почему-то не было слышно шума погони. Скалапот, видно, не торопился их догонять, и когда спасатели вернулись к пещере с другой стороны, они застали зверя стоящим у решетки. Животное как будто разгадало маневр пришельцев.

— Крепитесь, уважаемые коллеги! — закричал Туу-Пань из-за решетки. Главное, мы открыли проход. А зверя мы обязательно обманем.

— Сомневаюсь, — тихо проговорил Тулес. — У меня уже совсем сели батарейки в фонаре. Еще час, и мы окажемся в полной темноте.

— Да, времени у нас совсем нет, — печально сказал Алексей Александрович. — Надо действовать. Только как?

— Не знаю, — вздохнув, ответил Тулес.

Алеша с мимикром ехали на тележке под охраной шестерых тимиуков и смотрели в безоблачное небо. Чтобы ослабить натяжение веревок, Фуго сделался тоньше и только делал вид, что не может пошевелиться.

— Честно говоря, я могу выползти из-под этих веревок и сбежать, прошептал мимикр на ухо Алеше. — Но мне неудобно оставлять тебя одного.

— Беги, Фуго, беги, — так же шепотом ответил ему Алеша. — Вернее, мы поступим так: ты доедешь до того места, куда нас везут. Это чтобы знать, где меня искать. Там ты убегаешь, находишь Цицерона, и вы вместе выручаете меня. А то они меня так спрячут, что вы потом не найдете.

— Разумно, — прошептал мимикр.

— Разговорчики! — рявкнул один из тимиуков, по-видимому старший из сопровождающих. — Будете болтать, накажу плетью. У меня не забалуешь.

Похитители с пленниками миновали несколько рядов хорошо вооруженной тимиукской пехоты, и вскоре маленькая процессия въехала в Главный город. Ворота за ними сразу закрылись, и тележка с грохотом покатилась по брусчатой мостовой.

— Ну вот, теперь можно поболтать, — прошептал Фуго Алеше на ухо. — Они не услышат.

Алеша, который в любую секунду готов был расплакаться, проглотил противный комок в горле и спросил:

— Как ты думаешь, кому нас продадут?

Фуго хотел было сказать: "Ну, меня-то уж точно никому не продадут", но осекся и, чтобы не расстраивать мальчика, ответил:

— Не бойся, меня уже два раза продавали, и ничего, как видишь, цел и невредим. Один раз меня приобрел какой-то гурман, захотелось ему вареной мимикрятины попробовать. А у них в доме жил такой небольшой, на четырех лапах, ручной зверек. Ну, значит, приносят меня на кухню, повариха нож точит, а зверек этот вертится внизу, тоже, видно, не прочь полакомиться мной. Смотрит на меня четырьмя глазами, пищит и хвостом виляет. Тут я улучил момент, соскочил на пол и прикинулся точно таким же зверьком. Полдня этот обжора с поварихой пытались разобраться, кто из нас настоящий зверек, а кто — фальшивый. Никогда до этого мне не приходилось так правдоподобно кого-то изображать. И что ты думаешь? Я сыграл этого зверька лучше, чем он сам. Я был естественней этого избалованного домашнего животного. И в то же время я был избалованнее, наглее и ласковее. Пришлось им сожрать своего любимца, а я благополучно удрал в сад. Тогда-то я и понял, как важно в мире людоедов уметь перевоплощаться.

— Но я-то не могу прикинуться животным, — напуганный рассказом Фуго, проговорил Алеша.

— Мда. Это точно. Я как-то об этом не подумал. — Фуго понял, что сморозил глупость, ещё больше напугал Алешу, и попытался исправить положение.

— Во-первых, я никогда не допущу, чтобы тебя продали. А во-вторых, насколько я знаю, землян не продают на съедение. Разве что в зоопарк.

После этих слов Алеша не удержался и заплакал, а мимикр, проклиная себя за болтливость, принялся успокаивать его:

— Ты не слушай меня, Алеша. Я несу какую-то чушь. Меня мама в детстве уронила со скалы, и я очень сильно ударился головой о камни. С тех пор и болтаю всякую ерунду.

— Я не хочу в зоопарк, — сквозь слезы тонким голосом проговорил Алеша.

— Во-первых, никто тебя пока в зоопарк не продает, — сказал Фуго. — А во-вторых, лично меня уже продавали в зоопарк, и ничего страшного не произошло. Меня везли туда в механической тележке. Знаешь, такая, которая гудит и воняет дымом? И что ты думаешь, я прикинулся запасным колесом. Приехали мы на место, они открыли дверцу, все обыскали, а я тем временем скатился на землю, тут они меня и видели. Меня же, главное, на землю нельзя выпускать. Я сейчас же бугорком, булыжником, кочкой прикидываюсь. Это моя стихия — найти никак невозможно.

— Но я-то не могу-у-у колесом прикинуться, — ещё сильнее заплакал Алеша.

— Это верно, — вконец расстроившись, проговорил мимикр и на некоторое время замолчал. — В общем, все, что я тебе рассказал — вранье. Я просто хвастал. Привычка у меня такая дурацкая — хвастать. Ты не обращай внимания.