— Рассей его своим бластером, — посоветовал Римо. Засунув кепку под мышку, Делавар Торрингтон одарил Вики сальной улыбкой; в это время вой приемника разбудил ребенка, спавшего на руках у толстой матроны. Еще не проснувшись, дитя начало всхлипывать.

Снова оскалившись, ДТ-2 подвинулся к Вики. Привстав, Римо наклонился к нему.

— Тебе чего надо?

— Да не тебя! — проорал ему в ухо ДТ, стараясь перекрыть барабанную дробь из динамика. — А вот ее!

— Простите, сэр, — Римо покачал головой. — Но ее сердце уже отдано Звездной команде.

— Никогда не слыхал о такой, — замотал головой ДТ. — Че играют?

— Ничего особенно интересного для вас, — ответил Римо. — В основном музыку.

— Не гони фуфло, мурло, — рифма привела ДТ-младшего в такой восторг, что, громко топнув подошвами по полу автобуса, он, откинувшись назад, визгливо закудахтал.

Ребенок на руках женщины, окончательно проснувшись, заорал громче, чем саксофоны в приемнике, которые, надрываясь, выдували концовку. Толстая соседка спросила у ДТ, нельзя ли немного приглушить музыку.

— И так ни фига не слышно, толстуха! — презрительно бросил ей Торрингтон.

— Тогда сделаем погромче, — предложил Римо. — Чтобы ты наконец услышал ее как следует.

Рука Римо, протянувшись вперед, с треском прижала магнитолу к голове любителя музыки. Динамик ДТ выдавил ухом — но вот кассетный отсек ему пришлось вышибать уже челюстью. Посыпавшиеся из задней стенки лампы и транзисторы освободили место для косматой головы; в задней части автобуса внезапно воцарилась тишина, которую нарушало лишь редкое позвякивание стекол.

Римо потянул за шнурок звонка — и водитель остановился, чтобы выпустить из дверей странного человека с магнитолой, которую он держал почему-то между ушей. Позже в кругу друзей Делавар Торрингтон не раз изумлялся, как пластмассовый корпус приемника смог сохранить четкие очертания его головы. Происшедшее немало потрясло его, и новую магнитолу он отважился спереть только через неделю.

Успокаивая плачущего младенца, толстая женщина кинула на Римо благодарный взгляд и, как бы извиняясь, пробормотала:

— Хьюстон уже не тот, что в прежние времена.

— Ничто не вечно, — согласился с ней Римо.

— А как ты это сделал? — спросила Вики, когда Римо сел наконец рядом с ней на свое место. Этот вопрос не сходил у нее с языка все то время, пока, сойдя с автобуса, они регистрировались в хьюстонском “Хилтоне”, поднимались наверх и Римо вел Вики к ее комнате. “Как ты сделал это?”

— Достань какое-нибудь радио — и я тебе покажу, — пообещал Римо.

— Не зайдешь ко мне? — многозначительным тоном спросила Вики.

Римо взглянул на нее, поскреб рукой подбородок, и, подумав несколько секунд, решительно мотнул головой:

— Нет.

— Римо, — послышался из открытой двери соседней комнаты голос Чиуна. — Иди сюда. Настало время поговорить о душе после долгой дороги.

— Иду к тебе, — Римо протянул руки к Вики. Слушать в пятнадцатый раз рассказы Чиуна о том, как после пореза его внутреннее “я” вышло из его тела — пообедать, наверное — было выше его сил.

— Я знала, что в конце концов моя возьмет! — торжествующе улыбнулась Вики.

— Как скажешь, — приложил руки к груди Римо. Отойдя от двери. Вики вошла в комнату и улеглась на узкую одноместную кровать. Подняв юбку, она медленным движением от подъема к бедру расправила колготки — сначала на правой, потом на левой ноге. Сняла кожаные сапоги — тоже медленно, лаская черную кожу, сладострастно поскрипывавшую под ее пальцами. Снова разгладила колготки — от носка до самого пояса.

Римо, прислонившийся к бюро, стоявшему в комнате, смотрел не нее так, словно перед ним был механик на автозаправке, менявший шину.

— Ой, как хорошо, — промурлыкала Вики, потягиваясь и поднимая над головой руки, отчего юбка ее вообще утратила всякий смысл. — Ну, иди сюда. Садись и расскажи мне все-все о себе.

— Да рассказывать особенно нечего, — состроил гримасу Римо. Он сделал шаг в сторону кровати, и тут Вики, молниеносным движением схватив его за запястье, притянула его к себе.

— Мы будем ждать здесь твоего друга? — томно спросила она, глядя ему в глаза.

— Какого друга? — не понял Римо.

— Ну, того, которого Чиун зовет императором.

— Нет, — ответил Римо. — Он не любит выходить из дому.

— Жаль. Он вроде бы симпатичный.

— Разумеется, — согласился Римо. — Сочетает обаяние точилки для карандашей с отзывчивостью канцелярской скрепки. — Оторвавшись наконец от Вики, он присел на краешек кровати рядом с ней.

— Как ты думаешь, кто убил твоего отца? — спросил он.

Лицо Вики словно закрылось — так опускается занавес после неудачного представления. Но лишь на секунду; глаза ее сузились, и она нервно облизала губы.

— Мм-х, — промычав таким образом, она встала на колени.

— Это не ответ, — попенял ей Римо.

— Интересный вопрос, — выдавила Вики, потирая обеими руками грудь. — Думаешь, я знаю?

Тело Римо не двигалось, но кисть его проворно скользнула между ее колен.

— Должна же быть какая-то причина.

— Откуда мне знать, ка… — Вики выгнула спину, запрокинув голову к потолку и раскачиваясь в такт движениям руки Римо.

— А мать или отец никогда не говорили тебе ничего, что могло бы послужить какой-то зацепкой? — стащив с нее колготки, Римо уложил Вики на кровать.

— Нет. Нет… ничего… — задыхалась Вики.

— Ну, может, хоть что-нибудь, — настаивал Римо, располагаясь поверх нее.

Медленными, плавными движениями своего тела Римо вверг ее в состояние галактического межзвездного оргазма; и еще, и еще раз, и наконец, они с трудом оторвались друг от друга.

— Ууууф! — выдохнула Вики. — Вот это… это… это да. — Утерев с лица слезы и пот со лба, она привычным движением расправила платье. Поднявшись, она повернулась к Римо и сделала знак левой рукой — “вилку” между средним и безымянным пальцами.

— Это приветствие планеты Вулкан, — пояснила она. — Оно означает “Живи долго и счастливо”!

Римо поднял сложенные вместе три пальца правой руки.

— Это приветствие бойскаутов, — сказал он. — Означает “будь готова”! И повернулся к двери.

— Римо…

— Да?

— Чиун… ты его хорошо знаешь?

Римо следил, как Вики, достав из сумки светло-зеленый купальный халат, изящным движением накинула его на плечи.

— Знаю достаточно хорошо. А в чем дело?

— Он тут рассказал мне кое-что… насчет того, чем он занимается.

Римо рассмеялся.

— Занимается он тем, что строчит мыльные оперы, старается всячески принизить белых людей и сходит с ума от сладкоголосых идиотов с телевидения.

— Нет. Он говорил об убийствах. Прошу тебя, Римо, будь осторожнее. — Римо моргнул. — Я боюсь его. По-моему, он у тебя за спиной замышляет что-то. В ответ Римо покачал головой и вышел. Вики улыбнулась про себя. Значит, того, кого они называют “императором”, в Хьюстоне не будет. Ничего, сначала она убьет Римо и Чиуна. А потом уже доберется и до третьего.

Сидя у себя в номере отеля, Чарли K° ждал, пока перед ним рассядутся пришедшие. Потягивая из пластикового стакана водку с апельсиновым соком, он следил, чтобы конец ногтя на указательном пальце не оказывался слишком близко от его лица.

Чарли K° был прирожденным лидером. И он сам знал это уже тогда, когда уводил прогуливать уроки одноклассников по нью-йоркской школе. Знал это, когда был подростком и руководимая им шайка “Дьявольские драконы” за три года сумела далеко обойти всех конкурентов в китайском квартале. И знал уже молодым человеком, когда на окружных съездах вербовал студентов в ряды Демократической партии.

В ремесле Чарли превзошел самого себя. По всему восточному побережью было известно — если желаешь чью-то голову, иди к Чарли K°.

Но давно канули в Лету те благословенные деньки, когда он был бесшабашным студентом колледжа и делал это бесплатно. Человек, на тыльной стороне браслета которого красовалось изрядное количество черепов, приобретший богатейший опыт в уличных схватках и студенческих беспорядках, просто не мог далее оставаться на любительском уровне. Нужно было объединяться, расти и коммерциализироваться.