Полковник Оджукву всячески старался успокоить большинство населения Среднего Запада, не принадлежащее к Ибо, уверяя их, что никакого вреда им причинено не будет. В течение целой недели в Энугу приезжали делегации племенных вождей, банкиров, торговцев, армейских офицеров, крепышей из Торговой палаты и священнослужителей, приглашенные встретиться с Оджукву и внести успокоение в свои души. Полковник надеялся, что союз двух из трех областей Юга сделает Запад уступчивее и заставит Федеральное правительство начать переговоры.
Через неделю стало ясно, что ничего подобного не произойдет и полковник Оджукву отдал приказ о дальнейшем наступлении на Запад.
К 16 августа биафрцы подошли к мосту через реку Офусу, по которому проходила граница с Западной Областью. Здесь произошла краткая стычка с нигерийскими войсками, после которой те отступили. Тщательно осмотрев убитых нигерийцев, биафрцы пришли в восторг: это были солдаты Федеральной Гвардии, личной охраны Говона, из тех 500 Тивов, которые обычно были расквартированы в Лагосе. Если ему пришлось бросить в бой этих солдат, то, вероятно, под рукой у него больше никого не было.
20 августа биафрцы штурмом взяли Оре, город на перекрестке в 35 милях от границы Западной Области, в 130 милях от Лагоса и в 230 милях от Энугу. На этот раз Тивы потерпели еще более сокрушительное поражение и в унылом беспорядке отступили. Наблюдателям тогда казалось, что едва ли может так случиться, что только 10 недель спустя после арабо-израильской войны все снова станут свидетелями еще одного военного феномена — маленькая Биафра свергает правительство огромной Нигерии. Надо было совершить один-единственный марш-бросок моторизованной пехоты по одной из трех главных дорог, и войска Биафры оказались бы в самом центре земель Йоруба и у ворот Лагоса. Именно такой приказ и отдал полковник Оджукву.
Как стало потом известно из источников в американском посольстве, 20 августа нигерийцы были буквально на грани того, чтобы сделать все для умиротворения биафрцев и для спасения своих шкур. Говон приказал держать наготове свой личный самолет, прогревать моторы и подготовить полетный лист в Зарию на Севере, а британский Верховный Комиссар сэр Дэвид Хант и посол США Джеймс Мэтьюз провели в казармах Додан длительную и серьезную беседу с Говоном, после которой нервный Нигерийский Верховный Главнокомандующий согласился продолжать уже начатое.
Известия об этом вмешательстве, если это было вмешательство (а оно и было таковым, по сведениям из заслуживающих доверия источников) через неделю дошли до полковника Оджукву и вызвали негодование среди британских и американских подданных в Биафре, которые сочли, что послы ставят на карту их безопасность, потому что если бы об этой сделке узнало население Биафры, то их реакция могла бы быть весьма острой.
Решение Говона остаться спасло его правительство от падения и обеспечило продолжение войны. Если бы он убежал, то почти безо всякого сомнения Запад бы пал, и Нигерия постепенно превратилась в конфедерацию трех государств. С тех пор биафрцы подозревают, что той «морковкой», которой Говона и его соратников из племенных меньшинств заставили остаться, было обещание английской и американской помощи, которая, начиная с этого дня, пошла быстро и в очень крупных размерах.
Захват Среднего Запада имел еще один побочный эффект. Он открыл Нигерии глаза на то, что у них в стране идет война. Сначала они недооценивали Биафру, которая, воспользовавшись возможностью, которая предоставляется только раз, ухватила войну в кулак. И выронила ее. Действительно, дальше Оре войска Биафры так и не продвинулись, потому что произошел еще один замечательный поворот «кругом». Никто и не подозревал о том, что командующий войсками Биафры стал предателем.
Виктор Банджо (Йоруба) — это майор нигерийской армии, которого генерал Иронси отправил в тюрьму по подозрению в участии в заговоре против его власти. Тюрьма эта находилась на Востоке, и оттуда, когда полковник Оджукву выпустил его и предложил офицерский чин в армии Биафры, Банджо направился в Биафру, а не домой на Запад, где ему, вероятно, грозила месть со стороны заправлявших там северян. Почему полковник Оджукву выбрал единственного старшего офицера-Йоруба в армии Биафры для командования войсками, предназначенными для похода в Западную Нигерию, он никогда не рассказывал, однако все знали, что они с Банджо были близкими друзьями, и полковник полностью доверял ему. В чине бригадного генерала Банджо командовал бригадой «С», когда она вступила на территорию Среднего Запада.
По собственному его признанию после разоблачения, вскоре после 9 августа Банджо решил, что хочет вступить в переговоры с лидерами Запада, в частности, вождем Аволово. Он разыскал в Бенин-Сити тайник, где скрывался губернатор Среднего Запада полковник Эджоор и не доложил об этом Оджукву, который хотел поговорить с Эджоором. Вместо этого Банджо попросил того стать посредником между ним и Аволово, но Эджоор отклонил рискованное предложение.
Впоследствии Банджо говорил, что передавал свои сообщения, пользуясь боковой полосой радиочастот радиопередатчика, принадлежавшего представителю Верховного Комиссара в Бенине. Британский дипломат передавал эти послания на немецком языке в Верховный Комиссариат в Лагосе. Далее сообщения передавались вождю Аволово. Заговор, о котором рассказал Банджо, был типичен для Йоруба по сложности замысла. Совместно с двумя другими старшими офицерами армии Биафры (с неутоленными амбициями), Банджо должен был вызвать военный крах Биафры, выведя войска (под различными предлогами) со Среднего Запада, арестовать и убить Оджукву, и в завершение объявить «восстание» подавленным. Герой Нигерии Виктор Банджо должен был после этого вернуться на свой родной Запад, и все его прошлое было бы забыто и прощено.
А еще он сказал, что во второй части переворота, каковая должна была последовать потом, он и Аволово собирались привести вновь сформированную армию Йоруба под свои знамена, свергнуть Говона и, оставив за собой президентство, Банджо должен был дать Аволово возможность наконец-то стать премьером. Кажется маловероятным, что правительство Говона было проинформировано об этом постскриптуме.
Банджо удалось втянуть в свой заговор полковника Ифеаджуану, которого выпустили из тюрьмы, а также коммуниста-офицера, получившего образование в Москве, майора Филиппа Алале, чиновника министерства иностранных дел Биафры Сэма Агбама (который частично провел переговоры между сторонами за пределами Биафры), и некоторых младших офицеров и функционеров.
К середине сентября Банджо был готов выступить. В Энугу полковник Оджукву, хотя и огорченный затишьем на Западе, все еще доверял Банджо и соглашался с его доводами о трудностях административного управления, нехватке личного состава, оружия и боеприпасов. Нигерийцы и на самом деле за последние три недели стали сильнее. Приняв спешную программу рекрутского набора, в результате которой после кратковременного обучения военную форму надевали такие разные люди, как студенты коллежда и заключенные, нигерийцы сформировали сначала одну свежую бригаду, а затем и вторую. Зги силы, получившие название Второй Дивизии, под командованием полковника Муртала Мохаммеда, вели боевые действия с территории Западной Области. Использование высокоскоростных моторизованных колонн все еще могло обеспечить биафрцам господство на Западе — и не позже первой недели сентября, но 12 сентября Банджо самовольно отдал приказ об оставлении без единого выстрела Бенина. Мохаммед вошел в город только 21 сентября.
Затем Банджо отдал приказ оставить Варри, Сапеле, Ауши, Игуебен и другие важные позиции без боя. Изумленные и недоумевающие младшие офицеры Биафры выполнили приказ. Одновременно пали оборонительные рубежи биафрцев южнее Нсукку, и федеральные войска продвинулись на много миль вперед, вниз по дороге на Энугу, расположенный в 45 милях от Нсукку.
Теперь Банджо решил ударить непосредственно по полковнику Оджукву. Он провел на Среднем Западе встречу с Ифеаджуаной и Алале, и они окончательно договорились об убийстве полковника, которое должно было произойти во время поездки Банджо в Энугу, куда его вызвали для дачи объяснения по поводу того, что произошло на Среднем Западе.