— Высокий. — Синди закатила глаза. — И глаза такие... пронзительные.

— Ну, тогда не задерживайся, — Кристина вручила Синди целую кипу книг. — Я думаю, этого ему хватит. Если нет — обращайся. Там еще несколько осталось.

— Спасибо, — проговорила Синди, немного приседая от тяжести книг. — А ты скоро закончишь?

— Да, уже скоро. И обязательно приду посмотреть на твоего красавца, если ты не против.

— Я не против. Тем более что он вовсе не мой.

— Ну-ну, — пробормотала Кристина и снова вскарабкалась на стремянку, предварительно передвинув ее к другой полке.

Реймонд листал книги, изучал чертежи арбалетов, особенности их строения в разные исторические периоды, а перед глазами снова была она. Его принцесса.

Он убеждал себя, что это мальчишество, что он совершенно ничего о ней не знает, что любви с первого взгляда на самом деле не бывает и все это — его фантазии, игра воображения... Но его воображение снова рисовало ее образ. Он видел ее волнистые волосы, ее темные, но излучающие яркий свет глаза, ее притягательные губы и ее невероятно изящные ноги в расшитых камушками туфлях. И он снова не мог вспомнить, были ли на ней действительно такие необычные туфли или это уже игра его воображения.

Потом он снова смотрел на арбалеты, на изображения рыцарей в полном боевом облачении, которые выглядели очень тяжеловесными и неповоротливыми, и пытался представить, как им удавалось вскарабкаться на коней. Не иначе как с помощью приставной лестницы. А если еще и с оружием в руках... Да, нелегка была рыцарская доля.

Хорошо, что в своем романе он не обязан придерживаться исторической достоверности. Его рыцари носят латы из тонкого, но очень прочного материала, которого конечно же не могло быть в Средние века. Но то, что он описывает, имеет весьма отдаленное отношение к Средним векам. Это скорее сказка со своей сказочной реальностью, подчиненной своим фантастическим законам. Сказка для взрослых мальчиков, которые еще не наигрались в рыцарей и не утратили веры в чудеса.

Реймонд взял с собой блокнот, чтобы делать наброски. Это всегда помогало ему лучше представить ту обстановку, которую он описывал. Вот и сейчас он зарисовал несколько арбалетов и одного рыцаря на коне, закованном в броню, который показался ему особенно забавным в своем шлеме, напоминающем скороварку, и в огромных железных рукавицах.

Потом он на несколько минут задумался, а когда очнулся от своей глубокой задумчивости, то обнаружил, что на листе блокнота изображен профиль незнакомки. Именно в этом ракурсе он ее видел, когда она остановилась, чтобы объяснить дорогу прохожему. Реймонд вырвал листок и положил его на стол рядом с книгами. Да, очень похоже получилось. Странно, обычно ему не очень-то удается портретное сходство. Видимо, новые чувства открыли в нем новые способности...

Все, хватит отвлекаться, решил Реймонд, а то он так до вечера и просидит безо всякого результата. Такие подробные и обстоятельные книги о средневековом оружии ему еще не попадались, и нужно пользоваться моментом. Похоже, эта Синди хорошо знает свое дело, ведь он и сам толком не знал, что именно ему нужно, а она смогла подобрать столько хороших изданий, в том числе и начала прошлого века. Нужно будет обязательно ее поблагодарить перед уходом.

Кристина поставила на место последнюю книгу и опустилась на стул. Ее немного утомило это скакание вверх-вниз по стремянке, но теперь она чувствовала полное удовлетворение. Ей очень нравилось, когда все стоит на своих местах и везде царит идеальный порядок. Может, еще и поэтому она в свое время выбрала профессию библиотекаря. А еще потому, что она очень любила книги. Не только читать, но и видеть, держать в руках и просто среди них находиться. Ей нравился и специфический запах старинных, пожелтевших от времени изданий, и аромат типографской краски, исходящий от новеньких, свеженапечатанных книг.

Еще в детстве она постоянно наводила порядок в библиотеке отца, что его совсем не радовало. Потому что этот порядок заключался в постоянных перестановках и он потом долго не мог найти нужную книгу. Они не всегда были расставлены по алфавиту. Иногда — по цвету, или по размеру, или по степени понятности для маленькой Кристины, да мало ли какие еще критерии для сортировки книг можно придумать...

Кристина очнулась от воспоминаний, которые вызвали на ее губах задумчивую улыбку, и поднялась со стула. Пора идти в читальный зал, взглянуть на красавца, о котором говорила Синди, а то она потом проходу не даст со своими разговорами.

Синди была натурой увлекающейся, очень влюбчивой и очень непостоянной. Приблизительно раз в месяц она с сияющими глазами сообщала Кристине, что наконец-то нашла самого лучшего мужчину на свете, и, захлебываясь от восторга, целыми днями расписывала его немыслимые достоинства, чем вгоняла подругу в состояние смертельной скуки. Потому что дальнейшее развитие событий было известно наперед: через некоторое время Синди со слезами на глазах говорила, что она ошиблась, что он ее недостоин, что он чудовищно глуп и думает, что Теннисон — это композитор, или он слишком высокого о себе мнения и целыми днями вертится перед зеркалом, или он не понравился ее коту. Причины разочарования отличались большим разнообразием, постоянным было только одно — разочарование, которое наступало непременно. Но Синди не унывала и надеялась на лучшее, и Кристина тоже надеялась, что подруга когда-нибудь все же встретит того, кто будет соответствовать всем необходимым стандартам.

Кристина уже подходила к дверям читального зала и видела светлую головку Синди, сидящей за компьютером, как открылась боковая дверь и оттуда появилась миссис Саунд.

— Кристина, вы уже закончили? — спросила она.

— Да. Теперь все в порядке.

— Очень хорошо. Я не сомневаюсь, что вы сделали все наилучшим образом.

— Там не было ничего сложного.

— Не могли бы вы заглянуть ко мне на несколько минут? Мне необходимо поговорить с вами.

— Конечно. — И Кристина вошла в кабинет.

В этот момент на письменном столе зазвонил телефон. И, пока миссис Саунд объясняла кому-то, что она никак не может присутствовать на конференции, потому что в конце месяца у ее дочери свадьба, а такое событие, согласитесь, не каждый день случается, Кристина смотрела по сторонам.

В этом кабинете все ей было хорошо знакомо: и эти стеллажи, заставленные вперемежку книгами и папками, и этот стол, заваленный бумагами, и особенно это удобное, хотя и потертое кресло, в котором миссис Саунд можно было увидеть довольно редко. Обычно она стояла, нависая над собеседником, или ходила, меряя шагами ковер, расстеленный перед столом, или вообще разговаривала на бегу, где-нибудь в коридоре. Ее кипучая энергия просто не позволяла ей долго находиться в статическом положении.

Вот и сейчас, вместо того чтобы удобно расположиться в кресле, она стояла с трубкой в руке и нервно барабанила пальцами по столу.

— Уф, — произнесла она, опустив наконец трубку. — Так о чем мы говорили?

— Вообще-то мы еще не говорили. Я только вошла, и у вас зазвонил телефон, — напомнила Кристина.

— Ах да, — на удивление быстро сориентировалась миссис Саунд. Обычно ей требовалось довольно много времени, чтобы вспомнить, зачем она вызвала к себе того или иного сотрудника. — Я хотела поговорить с вами о выставке.

— О какой выставке? — спросила Кристина.

— Да, о выставке. В Лондонском университете. Они хотят взять несколько наших книг. Из собрания Георга Третьего.

Миссис Саунд так свирепо посмотрела на Кристину, как будто это она хочет забрать у миссис Саунд редкие издания, причем исключительно для того, чтобы заворачивать в них пирожки. Миссис Саунд очень трепетно относилась ко всем старинным книгам и готова была своими руками придушить любого, кто осмелится причинить им какой-нибудь вред.

— Я хочу, чтобы ты их сопровождала, — заявила миссис Саунд. — Ты девочка аккуратная и ответственная и сможешь проследить, чтобы все было должным образом.