- Извини, юная ведьма, - гомункул был неумолим, - У каждого корабля есть свой предел высоты. Твоя безответственность не может больше оставаться безнаказанной. Я надеюсь, капитанесса задаст тебе полагающуюся трепку.

- Но ты ведь можешь не сказать ей, а? «Малефакс»!

- Не могу. Это правило, которое неукоснительно соблюдается на борту. О происшествиях подобного рода я обязан докладывать капитану.

- Пусть это будет исключением из правила!

- Извини, Корди, есть правила, которые не знают исключений.

- Нету! – Корди вдруг показалось, что она нащупала крошечную лазейку в непрошибаемой броне гомункула, - У всех правил на свете есть хотя бы по крошечному исключению!

- Невозможно, - отозвался «Малефакс», но менее уверенным тоном.

- А ты представь! – Корди забарабанила руками по засыпанному конфетти столу , - Что тебе стоит?

- Ты хочешь выдвинуть теорию, что абсолютно у всех сформулированных правил в парадигме нашего мира есть исключение?

В голосе «Малефакса», все еще строгом и холодном, прорезалось что-то новое. Интерес? Любопытство?

- Ну конечно! – наугад крикнула она, - Абсолютно у всего!

- Но тогда получается… - голос гомункула стал задумчивее и тише, - Но если мы примем за правило формулировку «у каждого правила есть исключение», получится, что это правило входит в логический конфликт с самим собой. Как будто оно является исключением из самого себя и… Ох, Роза… Исключение из этого правила существует и не существует одновременно!.. А это значит… Каждое правило должно иметь исключения, а значит, должно существовать исключение из правила, что каждое правило имеет исключение… Великолепно… Божественно…

Звучный голос гомункула превратился в едва различаемое бульканье.

- «Малефакс!» - испуганно позвала Корди, - Эй! Ты здесь? Перестань, это ни капельки не смешно!

Тишина.

- «Малефакс», кончай притворяться! Кто-то же должен следить за курсом!

Никто ей не ответил. Бесплотный голос, прежде рождавший дуновение ветра в каюте, молчал. И лишь сквозняки неспешно сметали обрывки карт вдоль стен. Гомункула не было.

- Мать моя барабулька, - пробормотала Корди, сжимая вспотевшими ладонями шляпу, - А вот теперь, кажется, у нас действительно небольшие проблемы…

* * *

Корди выскользнула из штурманской, стараясь не стучать башмаками. Аккуратно прикрыла дверь и задвинула засов, отчаянно молясь, чтоб Дядюшке Крунчу или Шму в ближайшее время не вздумалось взглянуть на карты. Впрочем, насчет Шму можно было не волноваться – та редко проявляла интерес к навигации. Как и ко всему остальному, что ее окружало. А вот Дядюшка Крунч…

Не успела Корди дойти до бизань-мачты, как сама налетела на голема. Тот шагал по палубе, вполголоса бормоча пиратские ругательства, устаревшие достаточно сильно, чтоб утратить большую часть смысла. Он был не в духе, и даже звон его металлических доспехов, сердитый и лязгающий, говорил о том, что лучше держаться от него подальше. К несчастью Корди, Дядюшка Крунч отличался удивительно чутким для механизма его почтенного возраста слухом.

- Корди! – он резко остановился на месте, отчего внутри него протестующее заскрипела какая-то пружина, - Где тебя носит, селедкин хвост? Я еще четверть часа назад приказал «Малефаксу» напомнить тебе про зелье. Или ты думаешь, что акулам понадобится еще день, чтоб повязать салфетки и подготовить столовые приборы?

Корди потупилась. Про акул она не подумала. Дядюшка Крунч этого еще не знал, но, возможно, акулы сейчас были наименьшей проблемой для «Воблы» и ее экипажа. Не управляемая более гомункулом, баркентина летела в ночи на попутных ветрах, слушаясь лишь шепота Розы.

Точно прочитав ее мысли, голем задрал голову и гаркнул:

- «Малефакс», бездельник, почему не отвечаешь? Доложить о курсе! Мои гироскопы говорят, что мы взяли на пятнадцать градусов к норд-весту! Что это значит? Хлопотунья делает изгиб? Или ты вознамерился сменить ветер?

Корди открыла было рот, но тут же дернула себя за хвост. Помогло – зубы сами собой прикусили язык.

- «Малефакс»! – Дядюшка Крунч со скрипом повернул голову, зачем-то обозревая пустые ванты, - Немедленно доложить! Куда ты делся?

- Он… - Корди коротко выдохнула и поднялась на носках, - Он сейчас не может отвечать, Дядюшка Крунч.

Голем смерил ее взглядом с высоты своего десятифутового роста.

- Не может? – осведомился он сердито, - Как это еще понимать – не может? Он ведет корабль!

- Он сказал, ему нужно на время… уйти в себя. Тут сложные ветра, ему нужны большие… э-э-э… вычислительные мощности для расчетов. Просил не тревожить его до утра.

- За работу, значит, взялся? – голем покряхтел, - Не похоже это на нашего бездельника. Впрочем, может он впервые в жизни и прав. Ветра здесь такие, что сама Роза гинцевым узлом завяжется. Как закончит свои вычисления, пусть немедленно доложится мне.

- Я ему передам, - с облегчением выдохнула Корди, чувствуя себя так, словно сбросила несколько тонн балластной воды, - Непременно передам, Дядюшка Крунч.

- А сейчас иди и займись акульим зельем, ветрохвостка!

- Будет исполнено! – Корди козырнула, приложив ладонь к полям шляпы, - За час управлюсь!

- Шевелись, плотвичка, - проворчал голем ей вслед.

В этот раз Корди мчалась по палубе «Воблы» куда медленнее, чем обычно. Не потому, что устала - она привыкла целый день находиться на ногах, то карабкаясь по снастям, то исследуя внутренности баркентины. Когда тебе четырнадцать лет и в твоем распоряжении огромный трехмачтовый корабль, всегда можно найти себе занятие. Но мысли, тяжелые, как отсыревшая парусина, не давали ей двигаться с прежней легкостью.

Предоставленная сама себе, «Вобла» летит вперед без навигации и связи, слепая и неуправляемая, точно бумажный змей с оборванной бечевкой. Мало того, вокруг дуют незнакомые и сложные ветра, а где-то в округе, если верить Дядюшке Крунчу, полным-полно акул. И все из-за ошибки одного человека, который самоуверенно полагает себя ведьмой, хоть и не имеет на то никакого права…

- И не ошибка это, а совсем-совсем маленькая ошибочка, - пробормотала Корди себе под нос, карабкаясь по бизань-вантам, - Это у кого угодно могло случиться. Просто один маленький секстант, вот и все… Я же не хотела этого! И с картами получилось глупо. А «Малефакс» так вообще сам виноват, если разобраться…

После того, как она окончательно выдохлась, преодолевая каверзные препятствия «Воблы», паника как будто немного отступила. По крайней мере, Корди смогла поймать все судорожно мечущиеся мысли за скользкие хвосты и привести их в повиновение. Ночной воздух может быть холодным, злым и даже зловещим, но одного у него не отнять – он отличное средство для охлаждения горячих голов. Через какое-то время Корди даже смогла убедить себя, что никакой беды не случилось.

Да, корабельный гомункул ушел в транс, погрязнув в очередном логическом парадоксе, но большой беды от этого не будет. К утру он наверняка вернется в строй, а «Вобла» - не стремительный клипер, небось не умчится за ночь в южное полушарие. Островов здесь, в щучьем углу на окраинах Унии, нет, патрулей тоже, знай себе полощи паруса в любом направлении…

Корди кивнула сама себе. Она приготовит акулье зелье – целую бочку лучшего акульего зелья. И только потом осторожно расскажет все Дядюшке Крунчу. Он, конечно, вспыльчив, как и полагается пирату, но все же отходчив, как все старые механизмы. Ну а Ринриетта, наверно, и думать забудет про секстанты и карты, учитывая, какой триумф ей закатят в Порт-Адамсе, когда она войдет в гавань на борту собственной канонерки…

Корди съехала на палубу по бизань-штагу и победоносно улыбнулась. Но улыбку эту что-то портило, как щепотка душицы непоправимо портит лимонный мусс.

Ведьминская кухня располагалась на третьей палубе «Воблы», возле котельной. В этом был определенный резон – испарения магических зелий выходили прямиком в основную трубу, не причиняя ущерба команде и внутренней обстановке баркентины. И это не было лишней предосторожностью.