Корди изо всех сил зажмурилась.

Интересно, она попадет на Восьмое Небо? Едва ли туда пускают таких пустоголовых сардинок, как она, но как знать?.. Вот бы здорово было посмотреть, как там все устроено, хотя бы одним глазком, а потом послать весточку Ринни…

Смерть все не приходила. Корди ожидала боли и ужасно боялась ее, но боли почему-то не было. Неужели умирать в акульих челюстях так спокойно? А она, глупенькая, боялась… Но почему нет отвратительного запаха из их пастей, почему она не слышит, как лопаются ее собственные кости? И почему где-то далеко-далеко потрясенно ругается Дядюшка Крунч?..

Корди открыла глаза. Это далось ей тяжело, каждое веко словно весило по тысяче фунтов. Но когда оба глаза наконец распахнулись, она не смогла сдержать потрясенного вздоха.

Акул не было. Палуба вокруг мачты была пуста и лишь жуткие сколы на досках да глубокие борозды в дереве указывали на то, что еще недавно здесь кипел настоящий бой. Поодаль, изобретательно ругаясь на неизвестных Корди языках, замер Дядюшка Крунч. Он тоже выглядел изрядно потрепанным – во многих местах его броня была украшена свежими вмятинами, через всю грудь тянулись прерывистые шрамы, оставленные на металле акульими зубами.

- Филе палтуса под маринадом, - прогудел абордажный голем, глядя куда-то вверх, - Ты что это натворила, рыбеха?

Корди тоже задрала голову, чтоб понять, куда он смотрит. И едва сдержала удивленный возглас.

Она увидела акул.

Акулы медленно поднимались над «Воблой», от огромного количества серых тел в воздухе рябило в глазах. Это походило на дождь, капли которого в нарушение установленных Розой законов тянутся обратно в небеса, к породившим их тучам. Только это были акулы. Раздувшиеся, как воздушные шары, беспомощно разевающие пасты и медленно поднимающиеся в непроглядную высь.

Ворча и фыркая, из объятий Корди выбрался Мистер Хнумр, взъерошенный, но тоже вполне целый и не скрывающий своего негодования. Как только опасность миновала, он вновь хорохорился, раздуваясь от возмущения, вспушивал шерсть на загривке и ругался на языке еще более причудливом, чем наречье старых небоходов. Он сам смог бы справиться со всеми акулами, сколько их есть в небесном океане. От всех переживаний он ужасно проголодался. А еще ему не понравилось лежать на палубе, придавленному ведьмой – и он не собирался это скрывать. Корди задумчиво вытащила из кармана побег сахарного тростника и протянула ему. Мистер Хнумр еще некоторое время сердито сопел, слишком уж глубока была обида, чтоб ее можно было загладить столь небрежной подачкой, но в конце концов сменил гнев на милость и блаженно захрустел.

Акулы плавно поднимались в небеса, точно сотни надутых воздушных шаров. Будь они более разноцветными, это походило бы на ярмарку или карнавал. Но и без того зрелище получилось захватывающим. Акулы все поднимались и поднимались, постепенно тая в грязно-белой кромке облаков.

- Кажется, у апперов сегодня будет рыбный день, - Корди рассеянно накрутила на палец один из хвостов, перевязанный линем[101] хвост, - Или они полетят еще выше, как думаешь?

Дядюшка Крунч тяжело подошел к ней, протянул огромную механическую руку и помог подняться.

- Я думаю, кое-кому неплохо было бы рассказать, что тут происходит, - проскрипел он, не сводя с Корди внимательных механических глаз.

Корди обреченно вздохнула и отбросила щекочущие шею хвосты.

- Тебе как, с самого начала?..

* * *

Дядюшка Крунч гремел, как потрепанная вражеским огнем канонерская лодка, которая идет полным ходом наперерез сильному ветру.

- Карасья душа! О чем ты думала, Корди? Китовьи шкварки! Поверить не могу, что ты чуть не отдала «Воблу» на съедение акулам!

Корди потупилась. Смотреть на сердитого, пышущего паром, голема было страшновато. Да не очень и хотелось отрывать взгляд от полированных досок палубы. Чего уж там, заслужила, крошка-корюшка. Натворила дел.

- Я хотела только поиграть секстантом, - вздохнула она, бессмысленно крутя в пальцах лезущие под руки хвосты, - Я же не знала, что…

Дядюшка Крунч не собирался успокаиваться.

- Что выведешь из строя корабельного гомункула? – рявкнул он, - Что превратишь корабль в летающую наживку? Что уничтожишь все наши карты?

- Но я… - Корди дернула за хвост сильнее, чем надо, на глаза навернулись слезы. А может, хвост здесь был вовсе не при чем, - Я же…

- Вас обоих могли сожрать, это ты понимаешь? Скажи спасибо Шму, что успела меня предупредить!

Шму не выглядела как человек, ждущий благодарности. Напротив, она была смущена куда больше самой Корди и пряталась в тени грот-мачты, не решаясь показаться на глаза голему. Вид у нее был до крайности виноватый и удрученный. А еще ужасно помятый и растрепанный – почти как у Мистера Хнумра. Видно, даже ей нелегко далось бегство по рангоуту от своры разъяренных акул.

- Полюбуйся, во что они превратили корабль! – Дядюшка Крунч тяжелой рукой обвел оснастку «Воблы».

Картина в самом деле была плачевной. Когда-то наполненные ветром тугие паруса баркентины висели безвольными лохмотьями, слишком жидкими для того, чтоб поймать даже самый завалящий ветер. Мачты выглядели деревьями, выдержавшими страшную бурю, переломанными, лишившимися почти всех рей и части стеньг, едва держащимися вертикально. Не мачты, а какие-то огрызки… Снасти бегучего и стоячего такелажа, прежде соединявшие паруса и мачты в единый сложный механизм, болтались какшнурки на ветру, разодранные и бесполезные.

- Мы потеряли всю верхнюю оснастку, - безжалостно прогудел Дядюшка Крунч, - Мы потеряли лиселя, кливера, стаксели… Сорок тысяч шаровых молний, мы потеряли почти все, что торчит из палубы! Полюбуйся!

Корди хлюпнула носом. Точнее, нос хлюпнул сам собой без малейшего ее участия. Дурацкий нос… Единственное, для чего он сейчас годился – для того, чтоб чувствовать запах крупных неприятностей.

- Считай, что парусов у нас нет, - горько произнес Дядюшка Крунч, разглядывая гирлянды из лохмотьев, прежде бывшие кливерами, - Эта рыбка больше не будет ходить под ветром…

- Но мы же можем починить…

- Восстановить рангоут, может, и удастся, у нас еще довольно дерева. Но паруса?

- А запасные?

- Это и были запасные, балда! Ринриетта не взяла запас парусины, когда я ей об этом говорил. Твердила, что это лишние траты! И вот – пожалуйста!

Он потряс тяжелым стальным кулаком, способным проломить череп даже белой акуле. Можно было обойтись и без этого, уныло подумала Корди, ситуация и так выглядела достаточно драматично. Обнаружив валяющуюся поодаль шляпу, она подняла ее и, поколебавшись, нахлобучила на голову. От шляпы несло тяжелым запахом проклятого варева, но Корди и без того была перепачкана в нем с ног до головы.

- У нас есть машина, - она украдкой взглянула на Дядюшку Крунча из-под полей, - Мы ведь можем идти под паром?

Абордажный голем лишь досадливо махнул рукой.

- «Вобла» - это трехмачтовая баркентина. Она создана для того, чтоб идти под парусом. А что машина… Мы не сможем постоянно идти на одном лишь ведьминском зелье. В конце концов у нас просто не хватит запасов. А мы даже не знаем, куда нас занесло и в какой стороне Ринриетта! – при упоминании капитанессы голем заклокотал от злости, - По твоей милости у нас нет ни секстанта, ни карты! И нет гомункула, чтоб проложить курс! Ты вообще представляешь, где мы? Да за эту ночь нас могло отнести на пятьсот миль в любом направлении!

Корди опять поникла.

- Мы можем подождать, - неуверенно сказала она, теребя обрывок свисающей с мачты веревки, - Так ведь? «Малефакс» через какое-то время очнется, сообразит, где мы – и свяжется с Ринни...

- Подождать! – передразнил ее Дядюшка Крунч, в недрах которого что-то натужно заскрипело, - Блестящий план, госпожа ведьма! Тогда сразу можешь повязывать своим новым друзьям салфетки на шею, потому что в следующий раз они превратят корабль в труху!