И хоть произнес он это решительно и грозно, Корди показалось, что внутри голем вовсе не испытывает подобной решительности.

- А мне что делать?

- Держать штурвал, что же еще? Минуты через две дай резкий разворот на двести два градуса. Поверни нас бравым бортом к этой гадине. А я уж угощу ее чем придется…

- Так точно! – Корди лихо козырнула, приложив руку к полям шляпы.

Голем удалился на гандек, было слышно, как он возится там, гремя чем-то тяжелым и глухо ругаясь под нос. Судя по тому, что время от времени он упоминал Габерона, установленный на гандеке порядок не слишком его удовлетворил. А может, все дело было в ржавчине и паутине…

- Давай! – донесся до нее окрик.

Корди готовилась к этому моменту. Она всем телом повисла на штурвале, заставляя его резко повернуться вправо. Вышло как нельзя лучше – несущаяся вперед «Вобла» заложила крутой поворот, да так, что на несколько секунд ее палуба опасно накренилась, а Мистер Хнумр, испуганно охнув, поспешил спрятаться за привычный нактоуз.

«Давай! – Корди даже присела в ожидании выстрела, - Бей ее, Дядюшка Крунч!»

Выстрел показался ей оглушительным, даже с капитанского мостика было видно, как из правого борта баркентины вырос длинный сизый пороховой язык. Должно быть, Дядюшка Крунч на всякий случай заложил двойную порцию пороха… Ядро мелькнуло крохотной размытой точкой меж облаков, но Корди, привыкшая разглядывать от скуки даже мелкую быструю рыбешку, рассмотрела его путь. Оно скользнуло в сторону харибды – прицел был выверен на удивление точно – но промахнулось мимо огромной туши на каких-нибудь двадцать футов.

Дядюшка Крунч почти тотчас выстрелил вновь, видно, держал наготове сразу несколько заряженных пушек. Опять оглушительный хлопок – и ядро, зловеще завывая в воздухе, ушло в недолет.

Дядюшка Крунч стрелял добрых полчаса, прежде чем канонада прекратилась. Из нескольких десятков выстрелов только два или три угодили в цель, но, к досаде Корди, не произвели никакого эффекта – судя по всему, расстояние было слишком велико, чтоб ядра сохранили свою убойную силу, а разрывы бомб казались крошечными и слабыми, как хлопки шутих. Сама харибда при этом вела себя так спокойно, словно паслась на небесном лугу, а не находилась под артиллерийским обстрелом. Ее не пугал ни грохот, ни вспышки пламени, ни боль – если она, конечно, была способна чувствовать боль. Она даже не считала необходимым замедлиться или сменить курс.

- Чертова рыба ведет себя так, словно в нее стреляют каждый день, - прорычал Дядюшка Крунч, выбравшийся с гандека, нервно меряя шагами мостик, - Держится как привязанная! Никогда не слышал, чтоб харибды отличались подобным упрямством! Крепко же она на нас глаз положила…

Корди бросила взгляд на бронзовые стрелки альтиметра. Большая заметно сдвинулась за единицу, малая робко коснулась тройки.

- Почти семнадцать тысяч, - пробормотала она, - Почему бы этой харибде не убраться обратно в Марево?

Голем задумчиво покачал головой:

- Видимо, зависимость харибд от Марева сильно преувеличена. Подниматься еще выше бессмысленно – сожжем в топке то, что еще осталось. Невероятное упрямство.

Убедившись, что «Вобла» не собирается сворачивать с курса, Корди выпустила штурвал из замерзших пальцев и спрятала руки в подмышки. В голове от этого не прояснилось, да и дышать приходилось через силу, но хоть немного да помогло.

- Надо понять, отчего она так рвется за «Воблой», - от холода ее голос звучал хрипло, как у старого небохода-курильщика, - Неужто ее так притягивает магия корабля?

- Из нас двоих на ведьму ты похожа больше, - проворчал голем, колотя себя в бронированный нагрудник, чтоб сбить свежую наледь, - Тебе и судить, что эта чертова селедка нашла в «Вобле»!

- Марево любит чары… Оно самое – океан испорченных чар. Но вдруг здесь что-то другое?

- Не знаю, как у тебя, а у меня уже все шестерни в голове замерзли, - пожаловался Дядюшка Крунч, - Если ей нужен не корабль, значит, что-то, что находится на нем. Учитывая то, что трюм у нас пуст…

- Акулье зелье! - Корди широко распахнула глаза, - Это единственное, о чем харибда точно знает.

- Но мы ведь отмылись в шторме и…

- Это не акула, ты сам говорил. Акула давно отстала бы. Но харибда запомнила вкус зелья и запомнила, откуда оно упало. Ты понимаешь, что это значит, дядюшка?

Абордажный голем со скрежетом развел и свел руки. Намерзающий на панцире лед лишал его подвижности.

- Ни черта не понимаю, рыбеха.

Корди захотелось улыбнуться, но губы слишком замерзли.

- Это означает, что у нее есть разум.

- Что с того?

Корди нетерпеливо топнула ногой по палубе. Получилось не очень убедительно, но хотя бы примороженным пальцам на какое-то время вернулась чувствительность.

- Магия и разум! Лучшие ведьмы Унии годами спорят о том, может ли разум возникнуть сам собой, в переплетении случайных чар! Даже не представляешь, какие споры бушевали! Одни утверждали, что это невозможно, как невозможно представить, что капли дождя нарисуют на палубе контур человеческого портрета. А другие кричали, что когда чары нахлестываются друг на друга с бесконечным переусложнением, рано или поздно процесс взаимодействия станет так сложен, что в нем сами собой возникнут условно мыслящие структуры!..

Забывшись, Корди сама не заметила, что использует слова, которых, как она думала, даже не помнит. Оказалось, помнит. Не хуже, чем запах мела и пустые гулкие коридоры. И форменное платье с колючим накрахмаленным воротником. И лицо госпожи ректора, висящее в пустоте перед ней…

- Ты этого всего в обычном приюте нахваталась?

Опомнившись, Корди обнаружила, что Дядюшка Крунч внимательно разглядывает ее своими линзами. Тронутые изморозью, они выглядели не очень-то дружелюбно, даже подозрительно.

Корди попыталась издать непринужденный смешок.

- Слово здесь, слово там… Никогда не знаешь, чего ветер на хвосте принесет, так ведь?

К ее облегчению, абордажный голем не стал излишне сосредотачиваться на ее словах. Возможно, у него были более серьезные проблемы, чем болтовня юной ведьмы. Например, нагоняющее корабль чудовище…

- А я, стало быть, не разумный, а?

От его скрипучей усмешки Корди стало стыдно.

- Ты – это совсем другое… - пробормотала она, - Тебя таким и замышляли. «Малефакс» вон тоже разумный… иногда. Но вас обоих специально такими сделали, наложили определенные сложные чары, сформировали характер, рефлексы, мышление…

- Сформировали, значит…

Впервые за два года, проведенные на борту «Воблы», Корди не понимала, с каким выражением это произнес Дядюшка Крунч. Его голос, лишенный человеческих интонаций, хриплый и перемежающийся скрежетом поршней, не так-то просто было разобрать, но раньше ей всегда это удавалось. Несмотря на то, что Дядюшка Крунч вечно старался выглядеть суровым и самоуверенным, она знала, как много на самом деле у этого механического голоса оттенков и звучаний. Но сейчас…

- Я ведь рассказывал тебе истории про Восточного Хуракана и пиратскую жизнь, а, рыбеха?

- Еще как! – поспешила подтвердить ведьма, - Целую кучу.

- Но я никогда не рассказывал о том, как поступил к нему на службу, верно?

Корди смутилась, сама не зная, отчего. Будь вокруг не так холодно, она сорвала бы шляпу и теребила ее в руках – иногда это помогало вернуть уверенность.

- Не рассказывал, - согласилась она, - Но мы думали, что когда-нибудь расскажешь.

Голем медленно кивнул.

- Рано или поздно расскажу. И тебе и Ринриетте и прочим…

- Мы подумали… То есть, мы со Шму думали, что ты и сам мог этого не помнить. Раз Восточный Хуракан стер тебе память о последнем рейсе, он мог и ту тоже стереть, правда ведь?

- Только не об этом, рыбеха. Когда-нибудь я расскажу и эту историю. Тебе, Ринриетте, Шму и… прочим. Дело в том, что это непростая история. И каждый раз, когда я хочу к ней подступиться… Неважно. Так до чего ты додумалась?