— Тогда мое место, действительно, здесь.

— Нет, сын мой, Гебель-Зильзиле — это всего лишь карьер песчаника. Добыча гранита, алебастра, известняка, других пород и материалов требуют твоего присутствия. Ты не должен искать укрытия даже в содружестве каменщиков. Пора возвращаться.

В просторной комнате, отведенной ему, Амени приводил в порядок добытые сведения. Порыскав тут и там, опросив множество мелких вельмож, более или менее болтливых, личный писец Рамзеса радовался полученным результатам. Благодаря своему безошибочному инстинкту, он чувствовал, что вот-вот доберется до правды. Без всякого сомнения, имело место злоупотребление, но кому были выгодны эти подлоги и растраты? Молодой писец, если удастся обнаружить улики и добиться наказания виновного, был настроен идти до конца.

Когда он перечитывал свои заметки на деревянной табличке, Красавица Изэт, ворвавшись во владения Рамзеса, распахнула дверь канцелярии.

Амени поднялся, чувствуя себя неловко: как вести себя с этой очень красивой девушкой, сознающей свое высокое положение?

— Где Рамзес? — спросила она угрожающим тоном.

— Не знаю.

— Я тебе не верю.

— Тем не менее, это правда.

— Считается, что у Рамзеса нет от тебя никаких тайн.

— Мы с ним друзья, но он покинул Мемфис, не предупредив меня.

— Это невозможно!

— Я бы не стал лгать, даже чтобы сделать вам приятное.

— Ты, кажется, совсем не беспокоишься.

— С чего бы мне беспокоиться?

— Ты знаешь, где он, но отказываешься сообщить!

— Вы зря меня обвиняете.

— Без него у тебя нет защиты.

— Рамзес вернется, можете быть уверены: если бы с ним что-то случилось, я бы это почувствовал, между нами существует незримая связь. Вот поэтому я и не беспокоюсь.

— Ты издеваешься надо мной!

— Он вернется.

При дворе ходили смутные и противоречивые слухи. Одни думали, что Сети выслал сына на Юг, другие — что Рамзес отправился с поручением фараона проверить состояние плотин перед ближайшим разливом. Красавица Изэт все не могла отойти — ее любовник просто издевался над ней! Найдя тростниковую хижину, где они встречались, пустой, она решила, что это шутка. Но напрасно девушка звала возлюбленного. Ей показалось, что со всех сторон надвигаются жабы, змеи и собаки, и она в ужасе убежала.

Она сама себе казалась смешной из-за этого юного бесцеремонного царевича… Но она так волновалась за него! Если Амени не лгал, то Рамзес попал в ловушку.

Только один человек знал правду.

Шенар заканчивал завтрак. Прекрасно приготовленная куропатка усладила его вкус.

— Дорогая Изэт! Какое удовольствие снова видеть вас… Не разделите ли со мной пюре из фиг? Не желая хвастать, скажу, что оно у меня самое вкусное в Мемфисе.

— Где прячется Рамзес?

— Дорогая, ненаглядная Изэт… Откуда я могу это знать?

— Разве будущий царь может позволить себе не знать подобного рода мелочи?

Шенар усмехнулся, польщенный.

— Я ценю ваше остроумие.

— Говорите же, прошу вас.

— Будьте добры, садитесь и попробуйте пюре, не пожалеете.

Молодая женщина взяла удобный стул с зеленой подушкой.

— Судьба предоставляет вам преимущество; почему вы не хотите признать свою удачу?

— Я не понимаю.

— Мы с вами прекрасно ладим, не правда ли? Вместо того, чтобы отдавать предпочтение моему брату, вы должны были бы хорошенько подумать, не забывая о своем будущем.

— Какое будущее вы имеете в виду?

— Блестящая жизнь подле меня.

Красавица Изэт внимательно осмотрела старшего сына царя. Он стремился держаться элегантно, быть привлекательным и казаться уравновешенным, уже сейчас уверенно играя свою будущую роль, но ему было так далеко до притягательной и необузданной красоты Рамзеса!

— Вы действительно хотите знать, где находится мой брат?

— Таково мое желание.

— Я боюсь вас опечалить.

— Я готова к любому известию.

— Положитесь на меня, и я избавлю вас от разочарования.

— Я считаю себя достаточно сильной, чтобы перенести его.

Шенар принял огорченный вид.

— Рамзес был взят в качестве писца в экспедицию в песчаные карьеры Гебель-Зильзиле. Ему поручили составить отчет о состоянии идущей там работы. Это на редкость скучная и малозначительная задача, которая обяжет его оставаться долгие месяцы в карьерах и обосноваться на Юге. Мой отец еще раз доказал свое знание людей: послал брата на подходящее место. А теперь почему бы нам не поговорить о нашем совместном будущем?

— Я убита, Шенар…

— Ведь я предупреждал вас.

Он поднялся и взял ее за руку.

Девушка содрогнулась от этого прикосновения. Да, пусть Рамзеса убрали с первого плана, пусть Шенар будет абсолютным властелином, но быть его возлюбленной?! Счастливая избранница получит славу и богатство. Десятки знатных девиц мечтают выйти за наследника престола, но только не она.

Она резко отодвинулась.

— Оставьте меня!

— Не упускайте свою удачу.

— Я люблю Рамзеса.

— Какое значение имеет любовь! Меня она не интересует, и вы тоже забудете ее. Я лишь прошу вас быть красивой, подарить мне сына и стать первой дамой Египта. Было бы безумием колебаться.

— Ну тогда считайте, что я безумна.

Шенар протянул к ней руку.

— Не уходите! Иначе…

— Иначе?

Лицо Шенара стало угрожающим.

— Стать врагами, какая досада… Я взываю к вашему рассудку.

— Прощайте, Шенар. У вас свой путь, а мой уже начертан.

Мемфис был шумным и оживленным городом. В порт, где всегда кипела жизнь, прибывало множество торговых кораблей с юга или с севера. Отплытия были организованы исполнительными властями, ответственными за речную торговлю. За погрузками следила целая армия писцов. В одном из складов находился писчий материал, в том числе десятки чернильных брусков.

Амени, воспользовавшись своей должностью был допущен к тому, чтобы осмотреть их. Он сосредоточился на продукции высшего сорта, цена которой была наиболее высокой, однако его усилия оказались бесплодными.

По узким улочкам, протискиваясь сквозь толпу зевак, пробираясь между ослами, нагруженными фруктами, овощами и мешками зерна, Амени воспользовался своим низким ростом и хрупким сложением, чтобы дойти до квартала, расположенного у храма Пта, который Сети расширил: перед пилоном шириной семьдесят пять метров царственные колоссы из розового гранита напоминали о присутствии Священного. Молодой писец любил старую часть города, основанного Менесом, объединившим север и юг. Город походил на чашу, укрытую под покровительством золотой богини. Как было приятно любоваться его озерами, поросшими лотосом, вдыхать запах цветов, наполнявший площади, можно было присесть в укрытии листвы и наблюдать за Нилом. Но, увы, не время было праздно шататься! Удалившись от хранилища оружия, где находились разные виды вооружения для различных частей армии, Амени пришел к двери мастерской, в которой производили чернильные бруски для лучших школ города.

Его приняли очень холодно, но имя Рамзеса позволило ему переступить порог и опросить ремесленников. Один из них, видимо собирающийся вскоре уходить в отставку, охотно предложил свою помощь, критикуя небрежность некоторых производителей, которые, тем не менее, получали поощрения из дворца. Проявив настойчивость, Амени добился адреса мастерской в северном квартале, за старинной крепостной стеной из белого камня.

Писец обошел стороной слишком людные и оживленные набережные и пересек квартал Анк-тауи, «жизнь обеих земель»[5]. Пройдя вдоль одной из казарм, он углубился в густонаселенное предместье, где большие особняки соседствовали с маленькими двухэтажными зданиями и хижинами ремесленников. Он несколько раз терялся, но благодаря любезности хозяек домов, которые болтали, подметая улочки, наконец, нашел мастерскую, в которой рассчитывал побывать. Как бы ни была велика усталость, Амени исследовал бы весь Мемфис, ведь он был уверен, что отгадка находится в источнике изготовления чернильных брусков.