Издается с 1992 г. № 1 (34) 2004 г.

На обложке:

Предпоследний из построенных «104-х» – Ту-104Б СССР-42507 в ленинградском аэропорту Пулково. Фого из архива П.Батуева

ИМЕНА АВИАЦИИ

Лейтенант Пунёв. Авария. В то время была введена повседневная форма одежды с орденами и медалями. Перебинтованная рука – следствие не очень удачного тренировочного прыжка с парашютом

В нашей авиационно-исторической литературе до сих пор незаслуженно слабо освещена повседневная деятельность советской военной авиации в переломные для нашей страны и ее Вооруженных сш 1946-1960 годы. А ведь это был наполненный стремительной сменой событий переход от эпохи Сталина к эпохе Хрущева, от мировой «горячей» к «холодной» войне, от поршневой авиации к реактивной, от обычных вооружений к ракетно-ядерным. Все это радикально меняло цели, задачи, тактику и боевую подготовку частей советской авиации. Профессионально точные оценки Т.П.Пунё- вым боевых качеств легендарного бомбардировщика Пе-2 были опубликованы на сайте airforce.ru в 2002 году. Новая часть его воспоминаний о послевоенной авиации и об эпохальном самолете Ил-28 записана и подготовлена к печати Андреем Сухоруковым (г. Ставрополь).

Биографическая справка: Тимофей Пантелеевич Пунёв родился 2 августа 1922 года в селе Кугульта (в настоящее время находится в Ставропольском крае). Сразу после окончания десятилетки в 1940 году поступил в Краснодарское училище военных летчиков. На фронте – с осени 1942-го года. Воевал на Карельском фронте в отдельной авиационной эскадрилье на СБ, в одиннадцатом по счету боевом вылете был тяжело ранен. После госпиталя до конца войны воевал в 36-м гвардейском бап 202-й бад 4-го БАК 2-й ВА на 1-м Украинском фронте на Пе-2. Здесь совершил 43 успешных боевых вылета, награжден боевыми орденами и медалями. После войны продолжил службу в авиации, освоил бомбардировщик Ил-28. В 1960 г. в звании подполковника вышел в запас. Работал в гражданской авиации авиадиспетчером и руководителем полетов, окончательно ушел на пенсию в 1987 г. В настоящее время проживает в г. Ставрополе и продолжает работать в ставропольском музее Великой Отечественной войны.

В последние недели войны, в ходе Берлинской и Пражской операций 36-й гвардейский ордена Суворова бомбардировочный авиационный полк, в котором воевал Тимофей Пантелеевич, действовал с аэродрома Зорау (Жары), где и встретил День Победы. В мае 1945 года вышел Указ о награждении полка орденом Кутузова «… за образцовое выполнение заданий командования в боях с немецкими захватчиками при прорыве обороны немцев на реке Нейссе, овладении Коттбусом…» и рядом других немецких городов, а в июне Приказом Верховного Главного Командования ему было присвоено почетное наименование «.Берлинского». Тогда же прославленный полк перелетел на новые аэродромы базирования в Венгрии – сначала на аэродром Вечеш, а затем в Тёкель.

В начале июня 1945 г. в Восточной и Центральной Европе были созданы Группы Советских войск. В Центральную группу войск вошла 2-я ВА со штабом в Вене в составе 1-го, 2-го гвардейских и 3-го ШАК, 6-го гвардейского и 4-го БАК, 6-го гвардейского, 2-го и 5-го ИАК, 23-й гв.иад и 208-й нбад. Всего – порядка шестидесяти авиаполков, которые базировались на территории Австрии и Венгрии. Боевая подготовка в них не прекращалась, и в первые же мирные месяцы в дивизиях, корпусах и в армии прошли конференции летного и инженерно-технического состава по анализу и обобщению опыта Великой Отечественной войны. В конце 1945 года началось послевоенное сокращение авиачастей, одновременно происходила смена номеров большинства остававшихся в строю полков. С изменением состава авиационной группировки часто проводились перебазирования частей и перемещения личного состава с места на место.

«Они вернулись…», Австрия, 1948 г. Слева направо: летчики Марголин, Пунёв, Кутюмин, Лиман

В марте 1947 года был расформирован и 36-й гв.бап. Кое-кто из офицеров пожелал поскорее демобилизоваться, Пунёв же твердо решил продолжить службу, и его направили в 674-й гв.бап 8-й гвардейской бомбардировочной Черкасской Краснознаменной ордена Суворова авиационной дивизии, который базировался последовательно в австрийских городах Дойч-Ваграм и Гросс-Энцерсдорф, а затем перелетел в Дебрецен (Венгрия).

«Папироса дружбы» у Пе-2УТБ, 1952 г., крайний справа – к-н Пунёв

Итак, Т.П. Пунёв вспоминает:

Настроение личного состава тогда было самое боевое, моральный дух – «железный», а уровень боевой подготовки, не буду хвастаться, но скажу одним словом – высочайший. На «пешках» мы летали до 1951 года, а потом постепенно начали переучиваться на Ил-28, некоторое время летали параллельно на двух типах машин, постепенно выводя Пе-2 из состава полков, и, по-моему, к 1954 году ни одного Пе-2 в боевых полках не осталось.

Здесь мы базировались на аэродромах и жили в военных городках, которые достались нам в «наследство» от Люфтваффе. Таких прекрасно оборудованных аэродромов и великолепных жилищных условий у меня за все время моей последующей службы в Союзе никогда больше не было. «Евростандарт», одним словом. Полосы были длинные, из бетона отличного качества. Правда, когда стали летать на Ил-28, кое-где пришлось увеличить толщину бетона, но это требовалось не часто.

До переучивания на Ил-28 летали на Пе-2. Налет составлял приблизительно 70-80 часов в год, и мы считали, что этого явно недостаточно, все равно что сидеть «на голодном пайке» и только минимально пристойный уровень мастерства поддерживать. Плюс ночные полеты. Правда, на Пе-2 мы ночью не летали, и я не слышал, чтобы и в других полках кто-то на «пешке» ночью летал. Ночью летали на По-2. У нас их в полку было где-то штук двадцать пять – тридцать. Их много после войны в полках появилось, поскольку расформировали всех «ночников», а их матчасть передали нам. Тогда большое сокращение было, причем расформировывали только штурмовые авиаполки и вот этих «ночных ведьм» – легкомоторников. А бомбардировочные полки остались, их сокращение поначалу не коснулось, и мы этим очень гордились.

Эти По-2, хотя и числились за полком, в отдельное подразделение не сводились и за какой-то определенной эскадрильей закреплены не были. У нас они были на правах разъездных и тренировочных машин, этакая воздушная «легковушка». Надо сказать, что эти ночные полеты на «кукурузниках» были весьма стоящим делом. Хоть у нас почти все с боевым опытом, но навыка ночных полетов никто не имел – на войне ночью не летали. Полеты на По-2 с одной стороны давали серьезный штурманский навык в ориентировке ночью, с другой стороны были достаточно безопасны, посадочные скорости По-2 и Пе-2 несравнимы. На части По-2 даже оставалось по паре бомбодержателей, и мы ночью бомбили, подвешивали две бомбы АО-50 *. Я как-то попытался подвесить две ФАБ-100, но так с ними и не взлетел, мощи не хватило. Часть По-2 имели центропланные баки, что позволяло им держаться в воздухе по пять – пять с половиной часов. Эти машины использовались только для штурманской подготовки, так как бомбы они бы не потянули. Когда стали летать на Ил-28 ночью, я всю пользу этих полетов на «кукурузнике» ощутил.

В Австрии полигонов было много, все и не упомнишь. Ночным полигоном был Мистельбах, примерно в 80 км севернее Вены. Крупнейшим полигоном для дневного бомбометания был Мадьяровар, северо-западнее озера Балатон, на нем работали части, как базировавшиеся в Венгрии, так и в Австрии.