Энни остановилась как вкопанная в самом центре крыла «В» международного аэропорта имени Ламберта в Сент-Луисе.

Джаред? Джаред Флинн. От одного упоминания этого имени у Энни похолодело в животе и вспотели ладони.

— Джаред? — Ее голос звучал лишь слабым эхом обычно сильного актерского голоса.

Дайана повернулась, и все ее радостное настроение мигом улетучилось при виде внезапно побледневшего лица Энни. Она испуганно передернула плечами и попыталась улыбнуться.

— Энни, Ник считал, что тебе лучше об этом не знать. Но я подумала, это несправедливо. И решила сообщить… — Она беспомощно развела руками.

Энни по-прежнему не сдвинулась с места.

— Сообщить о чем? — Брошенный на Дайану взгляд прежде довел бы ее до слез.

Но сегодняшняя Дайана даже не всхлипнула. Вместо этого она глубоко вздохнула и расправила плечи.

— Джаред приезжает, Энни. Я просто говорю тебе, чтобы ты знала.

На них волнами накатывались пассажиры, толкаясь, бросая раздраженные взгляды и бормоча извинения. В ушах гремел тяжелый рев авиационных турбин.

Энни медленно покачала головой, не в силах поверить услышанному.

— Ты смеешься надо мной. Джаред Флинн? Тот, который смотрит чуть ли не с каждой журнальной обложки? И кто больше двух лет в журнале «Пипл» возглавляет список наиболее сексуальных мужчин? Ирландец, захвативший все лучшее время на телевидении?

Но, несмотря на иронию в словах, Энни не на шутку расстроилась, так как по обеспокоенным карим глазам Дайаны поняла, что ее подруга вовсе не шутит. Она раздраженно отбросила назад свои длинные черные волосы.

— О, черт!

Дайана подошла к подруге и обняла ее.

— Прости, Энни. Я знаю, что у тебя с Джаредом… разногласия.

Разногласия?

Дурацкое слово! Для посторонних все это, наверно, так, но для Энни… у нее будто что-то умерло в душе.

— Но вы были друзьями, — растерянно проговорила Дайана. — А с Ником они и сейчас близки. Ты сама знаешь. И Ник пригласил его. Честно говоря, он не надеялся, что Джаред сможет приехать. Он, — Дайана сморщилась, — именно такой, как ты сказала. Но свадьба — особое событие, так что нельзя не пригласить. Всегда хочется видеть в такой день близких тебе людей. — Взгляд Дайаны умолял. — Чтобы разделить с ними радость. Для меня и Ника это ты. Но для Ника еще и Джаред. — Она печально улыбнулась. — Однако я тебя понимаю.

Энни сомневалась в этом. Невозможно представить, чтобы кто-то другой понимал ее чувства к Джареду Флинну. Она и сама не могла себя понять!

Дайана сказала, что они были друзьями. Вначале да. Когда больше трех лет назад на какой-то вечеринке Ник их познакомил и оказалось, что они оба актеры, им захотелось держаться вместе. Так за несколько часов они и подружились.

Но затем стали больше чем друзьями.

Вместе переехали в Нью-Йорк. Вместе работали, вместе играли на сцене. Они любили друг друга.

Полтора года Джаред Флинн был для Энни самым близким человеком, которому она доверяла свои тайные мысли. Она думала, он все понимает, верила, что он разделяет ее желания. А потом он предал ее.

Предал себя.

И что самое ужасное, думала Энни, до боли сжимая ручку дорожной сумки, он, похоже, даже не догадывается об этом.

Она невидящим взглядом вперилась в большое круглое зеркало и попыталась представить Джареда. Перспектива целых два дня находиться рядом с ним не обрадовала ее. У нее хватает проблем в настоящем. Ей совершенно нет нужды сталкиваться с прошлым.

Что же ей делать? Закатить истерику? Объявить, что она немедленно уезжает?

Нет, все это будет выглядеть по-детски.

Именно в инфантильности как-то обвинил ее Джаред. Даже сейчас это воспоминание заставляло ее ощетиниться. Но только внутренне. Она и виду не подаст, что расстроена. Слишком многим она обязана Дайане и Нику.

Энни глубоко вздохнула, пожав плечами.

— Значит, Джаред приедет на свадьбу, — философски проговорила она — и сама удивилась своему спокойному и ровному голосу. Она актриса, в конце-то концов. — Ну что ж.

Дайана расцвела и с явным облегчением обняла подругу.

— Спасибо, Энни. Я знала, ты поймешь.

— Мм.

Они снова двинулись вперед. Энни с задумчивой улыбкой следила за Дайаной, с трудом поспевая за ней. Ее подруга буквально летала с тех пор, как Ник сделал ей предложение.

Наконец Энни глубоко вздохнула и, чтобы сменить тему, намеренно бодро воскликнула:

— Чувствую, это будет большая свадьба! Человек сто, не меньше.

Дайана сделала значительное лицо.

— Весь цвет Сент-Луиса. И половина Италии, если верить будущей свекрови.

— Тогда мне, наверное, даже не придется иметь дело с Джаредом.

Дайана секунду помедлила с ответом.

— Ну, из-за своего напряженного графика работы он приедет в последнюю минуту, но… боюсь, тебе придется идти с ним под руку.

— Что?!

— Он один из шаферов, Энни.

— Но…

— Ник выбирал шаферов. И выбрал Джареда.

— Но у него есть братья, кузены!

— Он выбрал Джареда.

— На такой большой свадьбе бывает с полдюжины шаферов!

— Так и будет.

— Тогда почему…

— Из-за твоего роста.

Энни подумала, что ослышалась. Говорят, перелет вредно влияет на слух…

— Из-за моего… роста?

Дайана криво усмехнулась.

— Бабушка расставила все пары по росту. Вы с Джаредом подходите.

Чертовски подходим, подумала Энни.

Последующие два дня она пыталась протестовать и находила для себя всевозможные оправдания. Тщетно!

Она намекала на различные обстоятельства, предлагала свои варианты, демонстрировала необычайную нежность к кузену Ника Джо, тоже шаферу. Умоляла, клянчила и даже закатила небольшую истерику, от чего прежде себя удерживала.

К счастью, гордость не позволила ей выставлять себя полной идиоткой. И она смирилась с очевидным: все ее усилия пошли прахом и ей суждено быть парой Джареду Флинну и в церкви, и на танцах во время приема.

— А вдруг на дороге пробка? — стенала Дайана, ощипывая лепестки из своего букета. Она прошлась по комнате, тревожно посматривая на дверь, затем снова занялась несчастными цветами. — Вдруг Ник опоздает? Вдруг у его дяди Сэла случится сердечный приступ или мои мать с отцом подерутся? Они ведут себя так странно, что… Вдруг…

— Что, если солнце собьется с круга, церковь разрушится, а священник забудет текст? Стой спокойно. — Энни поправила на Дайане фату.

Дайана ответила слабой улыбкой.

— Ты думаешь, я сошла с ума?

— Я думаю, ты нервничаешь.

— Неужели ты никогда не нервничаешь? Я имею в виду, когда ты стоишь на сцене под венцом, неужели…

Энни покачала головой.

— Это не одно и то же. — Совсем не одно и то же. И слава Богу!

Дайана вздохнула, сорвала еще лепесток и сердито посмотрела на Энни.

— Я так не думаю. У тебя ужасающее самообладание.

Неужели так? Энни задумалась. Она бы не назвала это самообладанием. Скорее самозащитой. Она нервничала ничуть не меньше Дайаны, и тому было много причин.

Дайана сегодня выходит замуж, но она уже давно помолвлена с любимым человеком. И точно знает, что именно ее ждет в ближайшие часы. И даже если нервничает, сможет преодолеть волнение и просто сыграть свою роль.

Но никто не написал роль для Энни.

— Импровизируй, детка, — сказала она себе. — Ты это умеешь.

В театре. Но в реальной жизни все по-другому.

Джаред будет здесь с минуты на минуту, будет улыбаться, раскланиваться. Многочисленные матроны Сент-Луиса и малолетние поклонницы, которым улыбнется или подмигнет сам Рейд Маккалоу, инспектор Интерпола, запомнят этот день на всю жизнь.

Ей, разумеется, знаменитый телегерой не подмигнет.

При их последней встрече Джаред Флинн заявил, что она — глупая, самовлюбленная девчонка. Она ответила, что он — тупой, бесчувственный олух. Он сделал ей предложение, а она с гневом отвергла его.

Они расстались, используя вежливый эвфемизм Гертруды Хоффман, бабушки Дайаны, «не совсем полюбовно», если этими словами можно описать ругань и летающие кофейные чашки.