— А на кого агентство оформлено, не знаешь? — поинтересовалась я, глядя, как моя Маня о чем-то горячо спорит с Дашкой.

— Этого я не знаю. Думаешь…

— Ага. Имею такую привычку. Ладно, о Ленке мы кое-что знаем, а вот о Настасье, кроме того, что она школьный библиотекарь, ничего. Слушай, нам надо очень деликатно, ненавязчиво выяснить подноготную оставшихся участниц.

Думаю, на этой неделе больше никто не пропадет, так что время у нас есть.

— Согласна. А остров обследовать все-таки стоит, пока светло.

Я поднялась, стряхнула с себя песок и деловито поинтересовалась:

— Все пойдем?

— Ага. Только Дашку на хозяйстве оставим, да чтоб за Пятницей присмотрела…

Когда мы с Ленкой подошли к девчонкам, страсти по поводу исчезновения Елены уже немного поутихли. Близняшки, стоя друг перед другом на коленях и обнявшись, громко рыдали. Сквозь всхлипы можно было разобрать их основное требование к судьбе-злодейке и ко всем окружающим: немедленно отправить их домой к маме. Маня кудахтала над обеими, как наседка, тщетно пыталась призвать их к порядку и спокойствию. Дарья сидела возле Пятницы, раскачиваясь из стороны в сторону и что-то негромко бормоча. Должно быть, медицинские заклинания.

Как-то так получилось, что функции начальника лагеря легли на плечи Ленки-артиллеристки. А я вовсе и не была против. Согласитесь, руководить все же сложнее, чем подчиняться, ответственности больше. Правда, Маруся сперва пыталась качать права, демонстративно выказывать признаки недовольства, но потом притихла и она.

Ленка хорошо поставленным, я бы даже сказала, командирским голосом (наверное, папино наследство) призвала «амазонок» к порядку и коротко, но четко обрисовала план действий на сегодняшний день.

— Зайдем в Хана-таун, пополним запасы пресной воды. Потом пойдем дальше. Будьте предельно внимательны. Желательно вертеть головой на триста шестьдесят градусов во избежание разного рода неприятностей…

— Чтоб кокос, что ли, на голову ненароком не свалился? — невесело хохотнула Кристина.

Ленка строго посмотрела на нее и раздельно произнесла:

— Запомни, детка, кокосы очень прочно прилеплены к пальмам и просто так никому и никогда на голову не падают… За гротом — земли нехоженые, terra incognita, так сказать. Сюрпризы могут быть на каждом шагу, и кокос на голову — самый приятный из них. Все, «амазонки», по коням!

Дарья из вредности характера похныкала немного, мол, оставляете меня в компании с малознакомым негром — великаном. Однако Манька быстренько напомнила гинекологу о страшной клятве Гиппократа и о том, что негр все-таки в полубеспамятстве и ничего плохого ожидать от него не приходится.

Вскоре наш немногочисленный отряд тронулся в путь. Впереди, по обыкновению, шла артиллеристка. Маруська намертво приклеилась к Карине, подозреваю, с целью познакомиться с ней поближе. Мне досталась Кристина. Это неплохо, потому как, суммировав сведения, полученные мною и Манькой от близняшек, можно будет составить более или менее верное представление об их характерах и причинах попадания на странное шоу.

— Как вас занесло на этот проект? — начала я издалека. — По блату небось…

— А вас по конкурсу, можно подумать, — огрызнулась Кристина.

— Да брось ты! Кто ж на такие проекты по конкурсу попадает?

— Вот-вот. И мы так же. Вообще-то, мы сначала пробовались на «Фабрику звезд». Каринка почему-то вбила себе в голову, что у нас необыкновенный вокальный талант. Только вот отборочная комиссия так не думала. Бац! И от ворот поворот. Зато приглянулись мы мужичку одному. Сам он в комиссию не входил, просто шел по коридору, а тут Каринка рыдает, головой об стену бьется да всех артистов поносит на чем свет стоит. Мужик минут пять внимательно слушал и вдруг предложил нам в рекламе колготок сняться. Может, помнишь? «От Парижа до Находки растянула я колготки»?

Вообще-то, за рекламой я не слежу. Как только рекламный блок прерывает какую-нибудь интересную передачу, я сразу щелкаю кнопками пульта, чтоб не видеть этого убожества. В самом деле, судя по рекламе, можно подумать, что у большинства наших граждан проблемы с перхотью, зубами и чистым бельем. А эта угроза: «Мы идем к вам»? Так и хочется побыстрее сбежать из дома после такого обещания. Однако о колготках что-то смутно помнилось.

— Так это вы снимались в этой рекламе? — притворно удивилась я.

— Угу, снимались, — усмехнулась Кристина. — Больше в постели с Погудиным кувыркались. Он же продюсер телеканала, как скажет — так и будет. Горы златые обещал, дескать, захочу, и вас в сериале каком-нибудь снимут. Благо, их сейчас как грибов после дождя…

— Вы что, вдвоем его ублажали? — обалдела я.

— А то! Погудин — большой любитель экзотики. У него в прислугах — две тайки и филиппинка, повар — японец. И собака… Лысая такая вся, страшная, как Баба-Яга, но жутко дорогая. Так вот, мурыжил он нас таким образом около года: то сериал не ахти, то режиссер — подлец… В рекламе мы уже и не снимались даже. Мы с Каринкой уж возмущаться стали, мол, денег-то нет… А тут Погудин неожиданно предложил участие в этом дурацком проекте.

— И выигрыш обещал, — с уверенностью предположила я.

От удивления Кристина даже остановилась, отчего я ткнулась носом в ее плечо.

— Да-а… — немного растерянно протянула она. — Ты откуда знаешь?

— Так, догадалась…

— Понятно. Ты тоже с Погудиным спала. Я вообще подозреваю, что все эти «амазонки» — его любовницы, от которых он решил избавить Погудин небось и шоу это придумал ради этого. Чтобы мы здесь друг другу глотки перегрызли. Ему-то все равно ничего не будет, одно удовольствие…

— Да нет, Погудина мы не знаем, но в шоу попали тоже незаконно, — вздохнула я. Тут в голову пришла мысль оглядеться: — А где девчонки?

Вопрос более чем глупый. Мы с Кристиной стояли вдвоем посреди джунглей. Со всех сторон доносились разные звуки, но среди них голосов наших «амазонок» слышно не было.

— А-а-а! — тоненько запищала Кристина. А потом завыла: — У-у-у!

— Цыц! — строго приказала я. — Без паники. Ленка-артиллеристка научила меня основам ориентировки на местности. Не пропадем.

Особенной уверенности в голосе добиться не удалось. Да и ориентировка на местности по-прежнему оставалась белым пятном в моих знаниях. Однако именно этим и следовало заняться.

— Значит, так: стой здесь. Я залезу на дерево оттуда буду обозревать окрестности. Авось чего-нибудь и увижу, — приняла я решение. — Ты останешься внизу. Если что — свисти.

— Я не умею… — растерялась Кристина.

— Ну, тогда топай ногами, квакай, хрюкай — главное, чтобы я тебя услышала.

Это все неправда, что люди произошли от обезьян. Глядя, с какой грацией я взбираюсь на толстенное дерево неизвестной породы, Дарвин с уверенностью пришел бы к выводу, что люди произошли от бегемотов или, по крайней мере, от коров.

В конце концов, на дерево я все-таки влезла, чем сильно напугала парочку райских птичек. До моего появления они самозабвенно выводили рулады, признаваясь, должно быть, в любви друг другу.

— Привет! — сказала я птичкам, едва моя голова показалась над ветвями.

Птички удивленно пискнули и, поспешно взмахнув крыльями, улетели влюбляться в другое, более спокойное место.

— Совсем природа одичала! — пожала я плечами и принялась «обозревать окрестности».

Вид, доложу вам, обворожительный: кругом, как в песне поется, «зеленое море тайги», в данном случае, разумеется, море джунглей. Причем такое густое, что разглядеть с верхушки дерева, что творится внизу, не представлялось возможным.

Справа от меня, метрах в пяти, на ветке дерева повисла вниз головой маленькая обезьянка, внимательно изучая пришелицу.

— Где тут юг, не подскажешь? — обратилась я к мартышке.

Та, удивленная, видимо, что с ней заговорили на непонятном языке, громко взвизгнула и немедленно что-то заверещала, да так громко, что у меня даже в ушах зазвенело. Может, мартышка и объясняла, где север — юг, запад — восток, но только я ничегошеньки не поняла. Между прочим, это еще раз подтверждает заблуждения старика Дарвина.