- О, не знаю. Просто от нее так пахнет.

   - И что, ты надолго? У соседей сплошь кошки. По вечерам гуляют.

   - Как кошки? Ты же говорил, что животных тут у вас нет!

   Да, я такое говорил. Однако, после случая с Кошкой, как-то такполучилось, что котята стали приживаться. И вот, уже три неплохих catus felis, обитали в общежитии, наравне с людьми.

   Однако, в мордочке пекинеса, было нечто умильное. Этим, мненравятся еще и мопсы. Так и хочется потрепать за эти прикольные щеки.

   - Ладно, что-нибудь придумаем. Вряд ли, такая маленькая псинка,доставит много проблем.

   Мама повесила шубу в шкаф, на плечики. Снова, этот запах духов икосметики. Собака, тоскливо глядя на меня, устроилась на одном из двух диванов,и опустила морду на лапы.

   - Ты что, ее истязаешь? Погляди. У нее на морде, вся скорбьеврейского народа.

   - Коля!

   - Что, "Коля"? - я улыбнулся, и снова сел за ноутбук.

   Время было относительно раннее - одиннадцать часов. Комната,заполнена светом, из окна. Картон я снял, мне надоела эта фишка.

   Мама поставила чайник. Я заварил ей чаю из банки, которую мнеподарил Стас. Точнее, трудно сказать "подарил". Он сказал, что ему непонравился вкус, и отдал мне.

   Несмотря на то, что полустертый ценник, был четырехзначным, яособо не обращал внимания на эту банку. Ну, чай как чай.

   - Хороший чай. - мама быстро выпила свою чашку - Откуда у тебя? Ятаких банок не видела, в супермаркетах.

   - Друг подарил. - почти правда - У него таких куча.

   - Щедрые друзья у тебя. Одногруппник?

   - Да нет. Просто друг. Но умный малый.

   Она сощурила глаза, смотря на меня. Она сидела напротив, ее рукибыли на столе. Внушительно.

   - Раньше, тебе таких подарков не дарили.

   Я немного повысил тон, сам того не желая. Мама задела за больное.

   - Раньше, я о них не говорил. Или тебе не понравилось?

   - Причем тут это?

   - Да не причем, ты чего? Я же мать. Мне просто интересно как тывообще, с кем ты общаешься?

   Меня испугал ее тон. Нет, не испугал, насторожил. Оченьявственно, я ощутил себя насекомым под микроскопом.

   - Просто. Ты так говоришь, будто я что-то плохое сделал. Я тебядерьмом напоил?

   - Коля!

   - Не Коля. Что такого?

   - Ничего. - тоже, плюс немного жесткости. Ее глаза блеснули,черты заострились. Она всегда смотрит на меня в упор, когда злится. Это делаетее лицо похожим на маску. - Ты как со мной разговариваешь?

   Меня попустило, на самую чуточку. Все еще раздраженный, я понялчто вспылил, и в общем-то, кое-что было сказано зря.

   - Извини. Я не хотел.

   Замяли.

   Мы прожили вместе неделю. Собака, оказалась неконфликтной. Лишьизредка, осмеливаясь выбежать за дверь, и прогуляться по коридору, она, опустивголову, избегала кошек, сохраняя в глазах, все ту же вековую тоску. Мама,конечно, хотела, заставить меня еще выгуливать, это вечно грустное животное, ноя отказался. Рабочий класс должен быть непритесненным.

   Собственно, это была закономерность моего университетскогообучения. Каждый раз, на каникулах, я подрабатывал курьером. Магазинкомпьютерных товаров: "Double Bite". Множество людей, хочет чтобы новый винчестер принесли надом, удивительно.

   В один из дней, я забыл дома мобильник. Это не разовое событие,надо сказать, я часто его забываю. Не так уж он мне и нужен, хотя, до отказа встиле Стивена Кинга, мне далеко.

   Я прибыл, с доставки заказа. Ехать пришлось, на другой конецгорода, и переться с тремя коробками, через дворы. Я чуть не упал, наступив наприпорошенную, замерзшую лужу. Вернулся, весь холодный, продрогший. Вошел втеплое помещение, и разморило. Только-только снял куртку, сел за столик, иналил себе было кипятка в чашку - как вдруг, шеф позвал. Сказал, мать звонит,срочно.

   - Мам? - первое слово, в телефонную трубку

   - Коля, тут такое дело. На мобильник, человек позвонил. Говорит,важное дело.

   - Что такое? Я на работе, пусть ждет.

   - Я ему сказала. - голос у мамы был сочувствующий - Но он, какодержимый. Пусть, говорит, Клок придет, пусть придет. Скажите, Стас зовет,важно-важно.

   Я не знал что ответить. Мама, продолжала говорить. Уже болеезадумчиво, чуть испуганно:

   - И голос, дрожит у него. Аж зубами стучит. Коля, что такое? Ктоэто?

   И снова молчал. Лишь выдавил, как засохший кусок пасты, изгорлышка тюбика:

   - Друг. Что-то случилось. Спасибо, мам.

   - Коля? Николай? Николай!

   Я положил трубку. Что со Стасом? Непонятно. Беспокойный, позвонилему на домашний номер, даже не спросив стоящего рядом шефа. Впрочем, он непомешал, просто наблюдая за мной.

   Ждал, секунд тридцать. Наконец, трубку подняли.

   - Что? Это кто? Это вы?!

   - Стас, это я, Николай. Что такое? Ты чего хотел?

   - Нет! Нет!! Врете!!

   Звук жаркого дыхания, затем, пропала связь.

   Тахикардия. Бум-бум-бум.

   Я повернулся к начальнику, как солдатик на штырьке. Сказал,первое, что пришло в голову. Это отлично срабатывало в университете:

   - Константин Михалыч, мне надо уйти с работы. Семейныеобстоятельства.

   Шеф, мужик сорока семи лет, плотный, с красным лицом, чуть седой,кивнул мне, и коротко сказал:

   - Иди. - даже ничего особо и не прибавив - Потом расскажешь.

   И я побежал. Я накинул куртку, натянул шапку, выбежал измагазина, перепрыгнул через ступеньки крыльца, и бегом к остановке. Залетел, впервую же маршрутку, задней мыслью осознав, что совершенно не знаю куда онаидет. Забегая вперед, упомяну, что мне таки повезло.

   Почему я так спешил? Странно. Стас, не был мне другом. Но, былстранно дорог. Может быть, более точно - ценен. Ценностью чего-тоединственного, но не человека.

   Дверь его квартиры была приоткрыта. Я влетел туда с колотьем вбоку. Гортань кололо, как иголками. В квартире - срач.

   - Стас! - крикнул я

   Тишина

   - Стас! - крикнул снова

   И опять ничего. Мне хватило мозгов, закрыть за собой двери, дажена замок. Затем, быстро: кухня, туалет, зал. Его комната.

   Да. Его комната.

   Ворвался туда. Будто бы, в пузыре из разноцветного конфетти - настенах, куча игровых, и анимешных плакатов. Конечно, Стас оказался там.

   Сидел зажавшись в угол. Он завернулся в одеяло, и держал в рукеревольвер. Тот странно поблескивал. Дуло, направлено на меня.

   - Ублюдки... - проговорил Стас. С него текли ручьи пота, позеленовато-бледному лицу. Руки дрожали. Он сжал перламутровую ручку револьвера,так крепко, что казалось, вот-вот услышится ее треск - Вы пришли... вы пришли.Я ждал.

   Сделав попытку двинуться, я понял, что это большая ошибка.

   Стас крикнул:

   - Стоять! - и вытянул руку, в мою сторону.

   Я смотрел на револьвер.

   В комнате, обклеенной анимешными, и рокерскими плакатами. Надбольшой постелью, висит пиратский флаг. Мощный, топовый компьютер, икомпьютерный стол, рядом с батареей отопления. Рядом с ней, сидит человек. Ондержит револьвер. Он неадекватен. Кабель моих мыслей отрубился, и я не думаю нио чем. Мне страшно.

   - Он летит! Он летит надо мной! Вертолет! Скажи, чтобы он ушел!

   Молчу.

   - Скажи, чтобы он улетел! Мне больно! - он машет револьверомтуда-сюда. А его лицо, пухловатое, одутловатое, оно как у ребенка. Скривлено.

   И я понял. По его лицу, течет не только пот. Но еще и слезы.

   - Убери их! Убери! - Стас плакал.

   Мне было его жалко. Точнее, стало жалко. Но, я никак не моготорвать глаз от револьвера.

   Стас замолчал, глядя на меня, карим взглядом.

   Я решился сказать:

   - Это же я. Коля Клок. Ты чего....

   - Нет! - снова крик. Ножом по ушам - Врете! Вы все врете! Я вижу!Черные вертолеты! Цифры в воздухе! Это все обо мне! Все обо мне!

   Мне пришлось молчать. Он лопотал что-то, как горячечный. Хотя, я незнаю, как говорят в горячке. Просто, это слово хорошо сюда подходит позвучанию. Две буквы "ч". Выражает торопливость.