Так или иначе, но я перестаю насыщать свою эйдетическую память, обладающую, как мне кажется, бесконечным объемом, выскакиваю из Сети по первому подвернувшемуся соединению и устремляюсь со скоростью света к Парижу в район холма Монмартр, используя подземный кабель высокого напряжения.

На протяжении одной шестой секунды, уходящей на дорогу, я не перестаю ломать голову над одной небольшой проблемой. Как вы полагаете, что я должна делать, если, проснувшись утром, вижу: мне переделали нос, не спросив разрешения? Разумеется, ничего подобного со мной случиться не может, поскольку носа у меня вы не найдете при всем желании.

Вообще-то, если подумать хорошенько, у Парижа тоже нет носа. Тем не менее маман – если, конечно, это она, ну а кто еще это может быть? – изобрела… какой-то способ замены, подтверждая таким образом народную мудрость, согласно которой настоящая холера всегда найдет способ продолжать пакостить даже после своей смерти.

Говорят, что теперь люди никуда не ходят, потому что предпочитают следить по Сети за любыми событиями, как большими, так и незначительными, даже если все происходит у дверей их дома. Но толпа, хлынувшая на холм, где я очутилась через пару минут после появления в Сети сообщения о невероятной замене, опровергает, как мне кажется, эту точку зрения. Можно подумать, что все жители этого округа договорились друг с другом о свидании рано утром у подножия статуи, которая теперь возвышается над Монмартром. Нет, наверное, здесь собрался весь Париж, поглазеть, как гигантская каменная баба поднимает выше Эйфелевой башни свою руку со сжатым в знак революционного протеста кулаком.

И если я вам скажу, что речь идет о Луизе Мишель, вы полностью осознаете все значение этого символа. Ее обвиняющий взгляд напоминает о побоищах 1871 года, когда мечты коммунаров рассыпались в прах под штыками версальских солдат.

Ох, уж эта маман! Впервые после ее исчезновения воспоминания о ней не заставляют меня проливать виртуальные слезы. Напротив, если бы у меня имелись губы, на них сейчас змеилась бы улыбка. Несгибаемая анархо-синдикалистка, благодаря которой я появилась на свет, не испортила свой новый выход на сцену; появление этой лебединой песни, осененной поднятым кулаком, как раз в ее духе.

Но я никак не могу сообразить, как она ухитрилась провернуть подобный трюк.

Продолжая размышлять над этой проблемой, рассматриваю статую глазами потрясенной молодой женщины, чьи спящие нейроны я сейчас использую без ее разрешения. Потом под воздействием неожиданной мысли решаю проверить материал, из которого изготовлена статуя. Быстро выясняю, что это массивный высококачественный вибробетон без единого пузырька воздуха внутри. Если бы я не знала, что собор Сакре-Кёр возвышался здесь всего минут пять назад, то поклялась бы, что статуя Луизы Мишель была отлита на этом месте.

Но ее должны были переместить сюда. Каким образом?

Статуя весит уж не знаю, сколько тысяч тонн. Надеюсь, что холм не рухнет под ее тяжестью… По сравнению с ней, находившаяся здесь ранее ханжеская шапка из взбитых сливок имела вес пера.

Обеспокоенная этой мыслью, я быстро проверяю основание статуи, что позволяет мне обнаружить – признаюсь, не без некоторого удивления – восемь бетонных столбов с металлической арматурой, углубляющихся через слои почвы, песка и гравия, слагающие Монмартр, до скальных пород: это обеспечивает гарантированную устойчивость всей конструкции.

Да, похоже, что статуя поставлена на века. Маман – если это действительно она, в чем я теперь начинаю сомневаться – предусмотрела решительно все. Тщательная проверка на молекулярном уровне позволяет установить, что полости для опор не были выкопаны до того, как в них был залит бетон; нет, железобетонные опоры материализовались внутри толщи пород! Следовательно, статуя вместе с основанием каким-то способом была телепортирована сюда. Единственная возникающая при этом проблема заключается в одной маленькой детали: существующие передатчики материи могут переместить всего лишь предмет размером не больше револьверной пули на расстояние в несколько десятков метров. В дополнение могу сообщить: энергии, необходимой для перемещения объекта подобных размеров, нужно столько, что для этого не хватит месячного производства всех электростанций планеты. А если подумать, то и годового тоже.

Итак, поскольку технологическое решение проблемы отсутствует, мне остается сделать выбор между двумя логическими гипотезами.

Прежде чем продолжать, я должна поведать вам о структуре мира, в котором мы живем, чтобы вы хорошо понимали все, что будет сказано дальше. Конечно, если вы это уже знаете, можете пропустить несколько абзацев. Вся информация, изложенная ниже (пожалуй, за немногими исключениями), может быть получена из интернета или из бумажных изданий, но очень немногие обладают хотя бы самым общим представлением о ней.

На современном этапе разработки космологических теорий достаточно надежно установлено, что наша Вселенная имеет одиннадцать измерений, из которых мы «пользуемся» только четырьмя. Остальные весьма длительный промежуток времени после Большого взрыва находились в свернутом состоянии из-за нехватки энергии, но этот период закончился сто-сто пятьдесят тысяч лет назад. Теперь они распределились по двум изолированным пространствам, более или менее подобным нашему (скорее менее, чем более). Два неизвестных ним пространства имеют с нашим только одно общее измерение – временное. Назовем эти пространства: во-первых, психосфера, область нахождения коллективного бессознательного людей (то есть вас), и кибер-сфера, в которой обитают туны, персонажи мультфильмов, воплощающие творческую виртуальность информационного бессознательного фантомасов (то есть нас).

Впрочем, все это гораздо сложнее, чем выглядит в моем изложении, но я обещала быть краткой. Добавлю только, что состояние, в котором находится квантон, основной квантовый элемент, называется «психоном» для психосферы и «ситроном» для киберсферы*. У ученых иногда случаются приступы довольно грубоватого юмора.

* Непереводимая игра слов, основанная на произношении слова «кибер-сфера», которое во французском языке звучит как «сиберсфера». Отсюда по аналогии с парой психосфера-психон получается пара сибер-сфера-ситрон, а «ситрон» – это лимон по-французски. (Прим. перев.)

Так вот, лет эдак пятьдесят тому назад, в конце мая 2013 года, психосфера и реальность, данная нам в ощущении (этот термин тогда широко употреблялся), столкнулись и в некотором роде слились на какое-то время, которое лучше всего назвать «неопределенным». Не спрашивайте меня почему; поскольку я в этом ничего не понимаю, меня потянет развесить на ваших ушах лапшу…

После этого начался период, когда у человечества, столкнувшегося со всеми своими бреднями и фантазмами, ставшими реальностью (или почти реальностью), буквально перегорели все предохранители. Это лишенное всякого смысла время назвали эпохой Великого примитивного террора. В конце концов порядок понемногу восстановился, но все же между психосферой и реальностью кое-где сохранились перемычки, постепенно утончавшиеся и сходившие на нет.

Короче говоря, рациональному характеру нашего мира был нанесен ощутимый удар, и события, когда-то невозможные и немыслимые, продолжали время от времени случаться, хотя и далеко не так часто, как в эпоху Великого террора.

Киберсфера была открыта гораздо позже; кстати, именно это событие стоило жизни маман. Сначала все думали, что эта новая «карманная вселенная» (как ее называл доктор Грегган, заместитель директора пресловутого Европейского центра научных исследований) тоже столкнется с нашей Вселенной и сольется с ней, что приведет к очередному варианту Великого террора. Но случилось так, что киберсфера лишь скользнула по поверхности нашего мира, создав при этом немногочисленные зоны перехода, по которым к нам попали только чокнутые туны, до сих пор продолжающие совершать мелкие безумства и снабжающие материалом страницы газетной хроники. Так что это время наверняка получит когда-нибудь название вроде эпохи Дурацких страхов.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: