— Какая жалость.

— ... А?

— Какая жалость, что Томас был исключительным человеком.

— Ваше превосходительство?.. – начал было Кусла.

Пост схватил что-то, металлически звякнувшее, и развернулся.

— Того пергамента уже больше нет в этом мире.

— ....Так я и думал.

Он воткнул кочергу в руку Поста, когда тот повернулся, и прижал его к шкафу со страшной силой.

— ?!

— А теперь будет больно, – сказал Кусла, доставая предмет, спрятанный в нагрудном кармане, и ударяя им Поста в ногу. Это был острый металлический стержень – словно длинный гвоздь толщиной в палец взрослого человека.

— !!!!!!

— Да. Это так больно, что ты не можешь закричать. Однако...

Кусла достал молоток и раздробил им пальцы на второй ноге.

Пост не мог поддерживать своё тело и рухнул на пол, лишь неловко поднимая пронзенную руку.

— Я в такой ярости, что готов заплакать!

Он отбросил молоток в сторону и снял с пояса короткий меч.

Какие-то люди прибежали из коридора, Кусла лишь мельком взглянул на них.

В своей миссии охоты на Поста, эти люди прошли немалый путь до этого города. Они должны были быть привычными к кровопролитию, но увидев такую сцену, они в изумлении раскрыли рты. Можно было даже увидеть, как они колеблются.

Возможно, его лицо сейчас было по-настоящему устрашающим.

Кусла проигнорировал их и развернулся назад к Посту.

— Содержание пергамента Томаса было ложью. Я не знаю, что он написал.

— !..

— Но я могу догадываться об этом. Благодаря серебряной статуэтке Матери и фразе «Божье прощение».

— !

Кусла дыхнул на лезвие, которое было холоднее, чем ледяная ночь, и прищурился, глядя на него. Мутная поверхность быстро очищалась: это был прекрасный металл, но ему было далеко до Орихалка.

— Ты добавлял железо в серебряные статуэтки Матери, чтобы увеличить их число и нажиться на этом. Но ты приказал вернуть их с рынка, потому что Томас заподозрил что-то неладное.

Пост потел и тяжело дышал, уставившись на Куслу, и абсолютно не желал отвечать на это.

Кусла холодно смотрел на него, думая, что это уже неважно.

Этот человек прошел через множество битв, как член рыцарского Ордена, и, наконец, дошел до такой должности. Трудно было предполагать, что он сам всё расскажет.

— При очистке металла мы используем свинец, чтобы убрать примеси, но иногда мы можем увидеть там некий минерал и, в определенных ситуациях, используем серебро.

Томас тоже хотел положить статуэтку Матери в огонь? Серебряные товары практически целиком состоят из примесей, и в этом случае, если Орден утверждал, что статуэтки сделаны из чистого серебра, когда продавали, то они могли бы избежать многих хлопот, вызванных очисткой.

Но не разозлит ли это Бога?

В качестве меры предосторожности Томас обмолвился об этом в разговоре с членом Хора, но, к сожалению, Пост узнал об этом. Люди Хора вели тайное расследование против Поста, но Томас не знал, что Пост использует статуэтки Матери для наживы, и ослабил свою защиту.

И в итоге был убит.

Он попал в ловушку и был убит просто потому, что чего-то не знал. Это был путь, по которому шли алхимики.

Но даже если они знали, что ждало их на этому пути, они всё равно продолжали идти к своей цели – Магдале.

— Я не знаю, зачем ты хотел нажить такие богатства, – прошептал Кусла и пожал плечами.

— У всех своя собственная Магдала, поэтому я не буду спрашивать, зачем ты копил так много денег. Меня впечатляет то, что ты без колебаний столкнул Магдалу других людей прямо в яму. Даже если всё до этого момента всё шло так гладко, меня действительно впечатляет, что ты зашел так далеко, как человек, ищущий свою Магдалу.

Глаза-бусинки Поста отмечали движения меча, удерживаемого обратным хватом.

— Так что я не скажу тебе умереть или что-то в этом роде.

Кусла прошептал:

Пусть твоя душа упокоится в Магдале.

И резко опустил меч вниз.

...

......

Погода стояла ясная, но слегка ветреная.

Они находились на скале, откуда открывался невероятный вид, и смотрели на море, а после беззаботно оглянулись на руины сгоревшей мастерской.

— Похоже, большинство записей не сильно-то и сгорели~. Хорошо, что я тогда сделал лишнюю копию.

Двое алхимиков, Кусла и Вэйлэнд, смотрели на солдат, направленных городским советом охранять то, что осталось от мастерской Томаса.

Большая часть здания была сделана из камня, и даже если произошёл мощный пожар, ничего серьезного он натворить не смог.

А ещё, как и сказал Вэйлэнд, похоже, большинство записей не сгорело.

Пергамент, даже брошенный в огонь, просто так не сгорит. Бывали случаи, когда при сильнейшем пожаре, начинавшемся в подвале монастыря, люди умудрялись спасти пергаменты, которые лишь обугливались по краям, даже тогда, когда от жара плавились камни.

— Но разве не жаль~? Потратили столько сил, чтобы их написать, а их всё равно уничтожило водой.

— ...

Услышав это, Кусла лишь подавленно опустил голову.

Именно он держал записи Томаса, когда прыгали в канал, но из-за воды они превратились в лохмотья. Сейчас их было почти невозможно прочитать.

Похоже, Пост уничтожил пергаменты, посчитав, что оригиналы раскрывают его преступления. Из-за этого достижения Томаса останутся вечной загадкой.

— И что теперь? Штаб-квартира Ордена что-нибудь сделает? – спросил Кусла, шагая вперед и пиная камень.

— На всё воля Божья.

— Чего?!

— Так как ты не убил его, Кусла, то последующее разбирательство по делам Поста обещает быть очень грязным~. Похоже, что он всюду раздал кучу взяток, и я прямо вижу, как эти ребята теперь попрятались по кустам.

Вэйлэнд злобно усмехнулся, но Кусла был равнодушен к суете высших чинов.

— Но есть и хорошие новости. Замена Поста сказал, что, скорее всего, он прикажет перестроить эту мастерскую. В награду за отлов Поста я запросил множество материалов, и он поспособствует их получению. Разве это не славно~?

— ...

Кусла продолжал идти вперед, когда его догнал Вэйлэнд.

— И что теперь?

— Хм?

— И что теперь?

Кусла повторил свой вопрос.

Вэйлэнд только посмотрел на Куслу отсутствующим взглядом, а затем, с выражением «о боже», поднял взгляд ввысь.

— Хм? Что именно?

— Эй.

Кусла повернулся, чтобы пнуть Вэйлэнда, но тот лишь радостно увернулся от удара.

Подул ветерок, и облако пыли затанцевало вокруг них.

— Разве ты не должен был потребовать своей доле награды~?

Вэйлэнд откинул свои длинные волосы, которые ветер швырял в глаза, в сторону и продолжил:

— Это твоя собственная Магдала, не так ли~?

Кажется, он подслушал их разговор. Встретившись с такой дотошностью, Кусла мог лишь вздохнуть глубоко внутри себя и остановиться перед штаб-квартирой Транспортного корпуса.

Затем он прочистил горло и сказал:

— Если сделаешь с ней что-нибудь – я убью тебя.

— Но что, если она уже полагается на меня? – возразил Вэйлэнд, уклонившись от другого удара Куслы.

Люди, проходящие мимо них и живущие в обычном мире, были полностью подавлены последствиями дела Поста и бесконечной повседневностью. Они кидали на Куслу и Вэйлэнда странные взгляды, важно проходя мимо них, но эта парочка не обращала на них внимания, продолжая идти к принадлежащему Транспортному корпусу зданию, расположенному рядом с двором штаб-квартиры.

Стражник, заметивший алхимиков, постучал в дверь вместо них.

На пороге появился тощий священник, который постоянно приезжал по вечерам на лошади.

Серые глаза на испещрённом морщинами лице показывали твердую убежденность в своей вере.

— Что вы хотите?

Этот человек, наверное, не согнется ни под каким принуждением и будет продолжать жить по Божьему учению даже после смерти.