Посреди треска и трения, наполняющего библиотеку, Брюнхильд словно вошла в состояние транса.

— Хе-хе-хе-хе-хе. Уничтожение просто чудесно!

— У-успокойся. Давай успокоимся, Брюнхильд. Может, и случилось что неприятное, но успокойся!

— Тогда, — сказала она, остановившись.

После небольшой паузы девушка продолжила, держа ручку так, словно молится.

— Почему Зифгрид мне ничего не подарил на Рождество?

— Ну...

Она тут же его оборвала.

— Неверно! У тебя осталась одна попытка!

— Я-я ещё даже ничего не сказал!

— Что? Ну ты и медлительный.

— Т-ты тиран! Абсолютный тиран!

Она невозмутимо сказала ему "просто смирись", и на мордочке кота приступил пот.

Он отчаянно подумал пять секунд.

— О! Я знаю!

— ...Да?

Кот ответил на её тихий вопрос, растянув тело и выпятив грудь.

— Просто подумай! Люди дарят подарки только детям, а учитывая твой настоящий возраст... Погоди! Я ошибся! Забудь обо всём что, я сказал! Пожалуйста!

— ...В последнее время ты стал ужасно сообразительным.

— Кстати, — кот заготовил задние лапы на случай быстрого побега. — Почему тебе вдруг захотелось подарка?

— Потому что... мне кажется, Гутрун бы он что-то подарил.

— Хм? Так ты хочешь, чтобы он относился к тебе как к ребёнку?

Через секунду после вопроса он припал к земле и прикрыл голову, но Брюнхильд не послала атаку в его сторону.

— ?..

Сбитый с толку кот поднял взгляд и обнаружил, что она упёрла подбородок в кофемолку.

Её полуприкрытые глаза взирали прямо на него.

— Может и хочу.

— …Хочешь что?

— Дело в том, — начала она. — Я потеряла родителей, когда была ребёнком, и лишилась радостного детства. Моё время с принцессой и остальными — исключение, но с самой потери 1-го Гира вокруг меня, считай, не было любви.

— Ха-ха-ха. Ты перекладываешь ответственность за собственный характер на других, разве нет?

— Хе-хе-хе. Ты вкладываешь свою жизнь в чужие руки, разве нет?!

Кот быстро отступил, но Брюнхильд только хмыкнула.

Он увидел, как ведьма отклонилась обратно на стуле, закинула руки за голову и вздохнула в потолок.

— Как же всё-таки скучно…

— Т-тогда Брюнхильд.

Кот предложил.

— Что, если я вручу тебе подарок?

— …Какой?

В её тоне прослеживался интерес, поэтому кот задумался.

— Эм…

Должно быть что-то очень хорошее, поэтому…

— Как насчёт трупов десятка цикад, которых я поймал летом? Можешь использовать их в ритуале, нет?

— Я что, по-твоему, ведьма какая-то?

— А кто ж ещё!

Услышав это, Брюнхильд посмотрела на шляпу на голове.

— Может и так, — сказала она, подняла её и дала птичке высунуть головку.

Девушка выпрямилась и снова подбородком упёрлась в кофемолку.

— Ну, лучше чем вообще ничего. Ладно, если уж хочешь сделать мне подарок…

С улыбкой на лице она опустила взгляд на него.

— Слушай. Я кое-что хочу.

— Э? Ч-чего? Что это?! Заложник?! Или жертва?! Если ты его получишь, мне не грозит быть связанным, правда?! …Так что же?!

— Ты нарываешься на драку?! Слушай.

Брюнхильд указала на него и ткнула пальцем на каждое слово.

— Я. Хочу. Твоего. Покаяния.

— …Моего покаяния?

Кот удивлённо наклонил голову.

Держа её так пять секунд, двадцать, а затем целую минуту, он медленно опустил бёдра.

— В каком именно… смысле?

— …О? Ты показываешь его всё время. После того, как я задаю тебе трёпку.

— Выходит, моё покаяние… бессильно рухнуть на пол?

— Если ты так каешься, то да! А теперь преподнеси мне своё покаяние в качестве подарка!

Она встала и приблизилась, поэтому кот дал дёру.

— Подарок, хм? — послышался мужской голос на солнечном переулке.

Мужчина в несколько потрёпанном лабораторном халате стоял перед домом на узкой дороге. Табличка на доме гласила «Касима». Человек держал в правой руке сумку, а левой поправил очки и воротник.

— Что ж.

Он выровнял дыхание и начал открывать деревянную дверь.

Как раз тогда она неожиданно открылась изнутри.

Из тёмного прямоугольника донеслись шаги женщины в сандалиях.

— С возвращением, Акио-сан.

Из дома вышла женщина с короткими тёмными волосами, прищурив глаза в улыбке.

— Хорошо быть снова дома, Нацу-сан. Я…

Он запнулся, потому что вышедшая жена прижимала к груди младенца.

Ребёнок, завёрнутый в белую одежду, смотрел на своих маму и папу и обратился к обоим.

Тихое «а» заставило Касиму тоже прищуриться.

— Папа дома, Харуми.

Он выпустил небольшой вздох облегчения.

Нацу, должно быть, заметила ушедшее с его плеч напряжение, потому что кивнула.

— Я рада, что ты в порядке.

Её голос полнился нотками облегчения.

Ранним утром два дня назад его место работы было уничтожено в «землетрясении» и все внутри — включая его — эвакуировались благодаря полученному заранее предупреждению.

Однако родственникам вроде Нацу сообщили только на следующий день, и спасшиеся люди до того времени считались пропавшими.

Судя по всему, она очень волновалась, пока Касима не связался с ней около десяти. В момент звонка она как раз собиралась поехать к его родителям и, когда услышала его голос, тут же расплакалась.

Тогда последовал страшно необоснованный час причитаний и доброты.

Однако он должен был после того позаботиться о кое-каких вещах, поэтому до сих пор не приходил домой.

Прошло много времени, но Касима, как обычно, вернулся.

Похоже, Нацу уже успокоилась, но всё ещё рада была видеть его своими глазами. Наверное, поэтому её рука тянула его за халат.

— Прошу, в следующий раз позвони скорее… Я не хочу слышать, в порядке ты или нет, от других.

Кто с ней свяжется в случае моей смерти? — гадал Касима, но решил, что лучше об этом не заикаться, учитывая обстоятельства. Поэтому…

— Я всегда возвращаюсь домой, пока ты его защищаешь. …Разве не так, Харуми?

Он попытался коснуться дочки, но Нацу развернулась и убрала Харуми от него.

Мужчина негромко ахнул, тогда как жена посмотрела на него через плечо и тихонько засмеялась с горла.

— Гадкий Санта, который ждал рождественского утра, чтобы прийти домой, и пальцем не тронет Хару-тян.

Вот это жестокое наказание, — подумал Касима в тихом шоке, но не извинился. В конце концов, его позднее возвращение было вызвано работой, необходимой доделать прошлой ночью, и они оба решили, что он не станет просить прощения за любую работу, которая защищала его семью.

Поэтому взамен мужчина заговорил намеренно игривым тоном.

— Чтобы покаяться, я переоделся с красного на белое.

Он пожал плечами, и Нацу наклонила голову, всё ещё улыбаясь.

— Что такое? — спросил он, встретив её замешательство.

— Белые одежды также отбелят воспоминания о подарке, который ты упоминал по телефону?

Его температура тела упала на три градуса.

Касима и правда упоминал купленный подарок, когда говорил с ней до «землетрясения». Это была Рожественская сумка неожиданностей ИАИ. А именно «Ананасная», стоившая тридцать тысяч йен. Он использовал рентген и МРТ1, чтобы проверить содержимое, затем концептуальный скан, и, наконец, попросил отряд сапёров её открыть. Выкинув все опасные предметы в шкафчик Ацуты, мужчина перепаковал её с тем, что купил сам, чтобы создать так называемую «Истинную сумку неожиданностей».

— Дело не в том, что я забыл. Он потерялся в землетрясении.

— Хару-тян? Наш Санта не забыл наш подарок. Он его потерял. И аж в землетрясении. Прямо как маг из РПГ, не так ли?.. Он разрушает, но не может создавать.