Зелёные полосы в чёрном пространстве образовывали пушку, которая напоминала невероятно высокую башню.

— После обратного запечатывания Ноа десять лет назад и осознания, что Топ-Гир вообще не собирался вторгаться, мы её запечатали, словно скрывая наши грехи.

Свёртывание каждой секции Вавилонского Молота было подтверждено на терминале, и сигнал отобразил, что пушка на месте.

Появилось множество экранов, объясняющих способности оружия.

В ней содержалась всего одна пуля, наделённая концептом пробивания и столкновения.

Японский UCAT может уничтожить только атака прямо сверху, но это означало, что оружию нужно выстрелить туда же.

— В сравнении с Ноа это более простое и варварское оружие… Но куда нам жаловаться, если Топ-Гир скажет, что мы не на их уровне, правда?

Итару поставил правую руку на механизм терминала.

Левой рукой он повернул ключ ударного механизма и нажал кнопку спуска.

На одном из мониторов появилось изображение цели.

Показался великий дракон с луной на фоне.

— Давненько не виделись.

На этих словах Итару готовился оттянуть рычаг.

Но в тот же миг его тело задрожало, и мужчина согнулся.

— Кха!

Содержимое Итару выплеснулось изо рта.

— ?!..

Он увидел перед глазами красный цвет.

Внутри же виднелось что-то наподобие сломанной массы

— Ни с того ни сего… хм?

Отдача втиснула его обратно в стул, и он вяло завалился навстречу терминалу.

Лишившись опоры, Итару рухнул на консоль.

Со всего его тела сочилась жидкость, но вовсе не пот.

Покрыв консоль и оросив землю, кровотечение окрасило в тёмно-красный даже его волосы.

Кровь лилась даже изо рта вместо воздуха.

В то же время на терминале появился сигнал тревоги.

Цель в небе сверху готовилась атаковать.

В основной пушке, расположенной в пасти великого дракона, скопился белый свет.

Итару, властитель другой пушки, молчал.

— …

У него не было сил.

Его мысли почти полностью отрубились.

Почти вся плоть и кровь в его теле истощилась, но…

————.

Мужчина непрочно встал.

Его глаза остекленели, но он сказал под носом чьё-то имя.

Имя женщины.

Его губы продолжили двигаться, пока глаза уставились вдаль.

— Меня зовут…Ооширо…Итару…

Его голос заливала кровь.

— Я рад… быть с вами в одной команде, старшие товарищи…

Он слабо поставил руку на рычаг терминала и потянулся к другой чашке кофе.

Итару её поднял.

— Большое вам спасибо.

Затем поднёс к губам и отхлебнул.

Там был как цвет, так и вкус. Он проглотил горячую, чёрную жидкость.

В тот же миг сила вернулась в его взгляд, и он посмотрел в удивлении на чашку.

—————.

Итару закрыл глаза.

— Размалывай зерна лучше, Sf. Ты же вроде немка?

На этих словах его лицо переменилось.

В нём не было ни ярости, ни слёз.

Затем мужчина рухнул на консоль.

Переднее движение толкнуло рычаг.

Итару упал вперёд, словно ныряя в собственный цвет.

Когда Сандер Феллоу летел в скором преследовании по западному небу, его пассажиры заметили врага.

Он возвышался из мира как копьё или меч, соединяющий облака и землю.

— Левиафан!

Они находились в тринадцати километрах.

Сандер Феллоу знал, что слишком рано стрелять, но Хио заметила, что главная пушка Левиафана сияет в готовности, и Саяма на механическом драконе подал голос.

Он воскликнул одно имя.

— Синдзё-кун!

Это их предел, поэтому Хио выстрелила.

Веспер Пушку установили, чтобы в основном нанести удар.

За тринадцать километров луч значительно рассеется, но пронзающая атака не сойдёт с траектории Левиафана.

Однако было слишком поздно.

Левиафан выстрелил быстрее ожидаемого.

Он поступил так, вывернувшись в восточном небе, будто чего-то избегая.

В следующий миг землю и небо соединили два луча.

Свет, выстреливший с земли, вошёл в Левиафана справа и вышел из пояса.

В то же время луч, запущенный с небес, взорвал в земле громадную дыру.

Затем заряд Веспер Пушки поразил Левиафана сбоку.

Правую сторону дракона разнесло, но произошёл ещё один большой взрыв.

Горы Окутамы в радиусе десяти километров взорвались до глубины в четыре километра.

Землю уничтожило снизу и опрокинуло в небо.

— Синдзё-кун!

Крик Саямы утонул во всём сопроводившем разрушение.

Удалённое землетрясение в западном Канто имело гипоцентр глубиной всего четыре километра, и поверхность получила урон равный шести баллам по шкале Синдо.

Но в то же время оно не распространилось за радиус в десяток километров, и соседние регионы и города лишь испытали толчки величиною в два балла.

И поскольку была поздняя ночь, большинство людей, живущих в восточной Окутаме, спали. Ближе к эпицентру попадали некоторые домашние принадлежности, но ни один дом не рухнул.

Но в горах рядом с эпицентром произошли крупномасштабные оползни, все дороги через Окутаму пришли в негодность, а ИАИ и его грузовая полоса была полностью похоронена под обвалившейся лавиной.

UCAT стёрло с лица земли.

Большинство проснувшихся от землетрясения услышали странные факты в виде звуков.

Сначала, оглушительный рокот в небе, двинувший в восточном направлении, словно корчась в муках

Затем несколько меньших раскатов опустились к юго-востоку.

Впрочем, вот и всё, что они слышали.

Слышали все, но никто не видел, что это вызвало.

Они не видели, что было потеряно или что взорвало в небо с обеих сторон.

Осталось только холодное ночное небо.

Только пустое небо, полное колючего мороза.

В глубинах ночи трижды проиграл тихий электронный сигнал.

Он исходил от больших деревянных ворот.

Они располагались в центре забора, окружавшего освещённый особняк, на бровке перед ними сидела женщина, и пищали её часы.

Это Рёко.

Тихий писк часов даже не удосужился её взгляда.

Она уставилась в тёмное ночное небо и испустила пар.

— Смогу ли я покончить с этим в следующий час? — пробормотала она. — Как бы это выразиться?

Женщина потянулась к бумажному стаканчику кофе, стоящему на бровке рядом с ней.

Напиток уже остыл, и рука, держащая его, побледнела, но Рёко всё равно взяла его в рот.

— Чувства, как правило, тускнеют со временем, но не уходят полностью. Если попытаться временем провести черту, в следующий раз всё обычно не складывается.

Пока она говорила, ворота открылись, и справа от неё сел молодой человек в костюме.

Рёко повернулась к нему.

— Кодзи, — она смерила его взглядом. — Ты чего это бросил свою работу и игнорируешь сестру?

— Да ты сама мне сказала предоставить всё тебе!

— Да, — она нахмурилась. — Ты просто не понимаешь, как девочки пытаются покрасоваться. …Что ты сделаешь, если девушка скажет тебе предоставить всё ей перед лицом сотни врагов?!

— Я бы проверил её прошлые достижения, шансы на победу и её девиз, чтобы увидеть, можно ли на неё положиться.

— Ух ты, звучит как слова умного человека! …Поглупей!

— Мне, в принципе, без разницы, но успокойся, сестра.

Рёко замельтешила руками.

— Нет-нет! Я не хочу успокаиваться!

— Что это ещё за детская истерика?!

— Гораздо важнее, что привело тебя в святилище сестры?

— Твоё святилище? Это наши входные ворота.

— Очевидно же, моё местопребывание автоматически становится священной землёй! Ты и в самом деле не смыслишь в жанре старших сестёр, да?! Педофилам это не дано?! Так ведь?! Слышишь, дочка семьи Такахаси через три дома! Нашего Кодзи интересуют только девочки четырнадцати лет или младше, так что ты на три года опоздала!