— Ты уверена, что хочешь это сделать?.. Если создать мир, ты тоже исчезнешь. Ты, я и весь мир исчезнет, а затем вернётся к жизни.

— Но у меня лишь одна радость. Конец связи.

Под пристальным взглядом Микоку Ноа произнесла.

— Новый мир — моё единственное желание. Конец связи.

— Ясно.

Микоку кивнула и опустила взгляд.

На голове Левиафана образовалась стеклянная клетка.

— Место выброса для извлечения концепта…

В процессе эволюции Левиафан был переработан. Как и его основная пушка, это устройство использовало все каналы его тела, чтобы сосредоточить силу в одной точке.

Внутри клетки находилась девушка.

Она носила белое одеяние и парила в тёмно-синем свете.

— Сино-сама, — сказала Ноа. — Её первой вернут к жизни. Поэтому…

Ноа подыскала нужные слова.

— Не волнуйтесь, Микоку-сама. Конец связи.

— Да.

Микоку кивнула и посмотрела на ярко освещённый ложный город. Он полнился огнями фестиваля.

— Ты закончишь создавать положительные концепты завтра, двадцать пятого. Нам остаётся только ждать нового мира до тех пор.

— Ожидание так несносно? Конец связи.

— Я справлюсь. Отвлеку себя созерцанием фестиваля.

— Правда? — спросила Ноа, не забыв добавить «Конец связи»,

Через мгновение она неуверенно предложила.

— Не хотите поиграть в слова? Конец связи.

— Слова?.. Ох, мы в своё время так забавлялись, не так ли? Ты всё ещё этого хочешь?

— Тэстамент, — ответила Ноа. — Этой игре научил меня создатель. Конец связи.

Ноа тихонько произнесла к Микоку.

— Все были так добры. Конец связи.

Саяма был в темноте Библиотеки Кинугасы.

Парень подумывал вернуться в общежитие, но, проходя мимо школьного корпуса, ноги отнесли его в библиотеку.

Он как-то установил общежитие своей последней остановкой.

Это самое памятное для него место.

Пойди он туда сразу, Саяме казалось, что его раздавит вес нахлынувших воспоминаний.

Он решил расслабиться в них.

Шагая, Саяма вспоминал прошлое.

Он припомнил ещё о весне. Когда парень ложился спать, Синдзё поднималась на его кровать, чтобы его разбудить. По вине всяких случайностей он видел её зад и стягивал нижнее бельё.

В то время он точно не знал, Сецу она или Садаме, поэтому в отдельных случаях подумывал раздеть её во сне или концентрировался в надежде пробудить экстрасенсорные способности, чтобы увидеть сквозь её бельё.

К сожалению, его тренировка не принесла плодов, и Синдзё призналась прежде, чем сила проявила себя.

…Навевает воспоминания.

Немало всего случилось как летом, так и осенью, но Саяма решил погрузиться в те воспоминания по возвращению в общежитие. И всё же, он помнил, как нереально мила она была в конце лета, когда надела купальник в последний раз перед тем, как отложить его на год. Она даже позировала перед зеркалом.

Наблюдение за ней из укрытия поистине согревало сердце. Она его пристукнула, когда заметила, разумеется.

…В самом деле, столько всего помнится.

Затем Саяма осознал, что больше никогда не сможет до неё дотронуться.

— Синдзё-кун…

…Могу ли я представить, что Синдзё-кун — библиотечная стена?

Он попытался её потрогать. Приложил руку к бетонной стене и представил округлость.

— Синдзё-кун!

Он продержался три секунды, перед тем как сдаться. Бесполезно. Некоторые вещи воображением не заменишь. Особенно, когда его нетерпение привело к недосмотру элементарного факта, что бетонная стена твёрдая и холодная.

…Мне и действительно нужно было сделать из неё слепок.

Необходимость этого продиктовало шестое чувство? — гадал парень.

Неожиданно он осознал, что сам один в библиотеке.

— …

Саяма затих и сел на ближайший стул.

Позавчера они проводили в библиотеке собрание и суд, и Синдзё в последний момент прибежала, чтобы его спасти.

Это полная противоположность случившемуся во время атаки Армии, — подумал он.

— Я и в самом деле думаю, что мы хорошо уравновешиваем друг друга, — пробормотал он. — Я так серьёзен, непорочен и морален, но ты всё равно умудряешься естественным образом меня соблазнить. Просто чудо, как ты болеешь за меня, даже когда я поглощён твоим очарованием.

Саяма вздохнул и посмотрел на потолок.

Он решил, что отправится в класс, выйдет через аварийный выход, а затем, может, побывает в столовой перед возвращением в общежитие.

Парень снял с левой руки Георгиус, развёл пальцы и посмотрел на кольцо там.

Синдзё надела его туда позавчера.

Это последняя вещь, имеющая физическую форму, которую она ему дала.

Его взгляд упал на Георгиус.

— Хотелось бы рассказать тебе, что воля Георгиуса основана на твоём отце.

Он снял и вторую перчатку, положил оба на стол перед собой и, наконец, опустил голову.

— Отец, мне очень жаль.

Саяма держал голову опущенной целых пять секунд, сделал вдох и снова поднял взгляд.

Затем взял оба Георгиуса и встал в пустой библиотеке.

Но вдруг…

— ?

Он заметил в тёмной библиотеке некий цвет.

Белый.

Он лежал на столе в области, отведённой для отдыха.

— Стопка бумаг?

Парень вспомнил, как вчера Синдзё сказала ему подождать, и чем она занималась.

…Её роман.

Он инстинктивно побежал.

Его нога врезалась в стул, который он не заметил, а взмах руки столкнулся со столом во тьме, но Саяма даже не почувствовал боли.

— Синдзё-кун!

Он прибыл к столу и схватил стопку обеими руками.

Саяма подумал, роман получился хорошим.

Сказать, что получил удовольствие от чтения — не то же самое.

Чувство грусти или злости далеко не приятные вещи.

Именно это и многое другое, вызванное книгой, натолкнуло его назвать её хорошей.

Саяма читал её в библиотеке, в коридоре, в классе, на балконе аварийной лестницы, в пустой столовой и практически везде.

Он даже читал её, гуляя снаружи.

Будь парень в поезде, то наверняка читал бы её, не держась за висящий с поручня ремешок и не обращая внимания на пейзаж вокруг. Он бы клонился вперёд, когда нужно сосредотачиваться, злился бы, когда нужно злиться, и смеялся бы там, где нужно смеяться, несмотря на окружающих его людей.

Настолько хорош был этот роман.

Саяма тщательно его читал.

Это книга Синдзё, которую она оставила ему, но такие мысли даже не приходили ему в голову.

Он аккуратно читал её, перелистывая назад лишь для того, чтобы проверить авторские предвестия.

Саяма из тех, кто читал всё подряд, но поэтому имел определённое правило.

…Я могу прочесть эту книгу первый раз лишь однажды.

Это простой факт. Кто угодно может впервые прочесть любую книгу только раз.

И потому что Саяма читал всё подряд, ему казалось, что он никогда не забудет, каково прочесть что-то в первый раз.

Он не мог бегло её пролистать.

Но хорошая книга всё равно вызывает у читателя желание прочесть её как можно скорее.

Таким был и этот роман.

Это история о парне, ведущем переговоры с одиннадцатью мирами и направляющем их к новому миру.

Протагонист обладал ужасно странным характером. Он был несносным и имел неожиданные всплески извращённости или безумия, так что Саяма невольно задавался вопросом, всё ли в порядке у него с головой. Он особенно подумал, что протагонист зашёл слишком далеко, когда трижды подёргал одну из частей героини в бане.

…Но это, должно быть, хорошо написано. По какай-то причине с ним очень легко себя ассоциировать!

Героиня определённо сама Синдзё.

Тогда, протагонист списан с Саямы?

…Такое чувство, что она наделила меня здесь ужасными чертами характера.