Они шли к горам по прямой, которую порождала река внизу.

…Поехали.

Все они думали об одном и том же.

…Мы тянем людей вперёд в горы, наполненные природой.

В 3-м Гире они этого сделать не могли.

Это всегда было на вершине списка того, что они хотели сделать, но всегда опускалось всё ниже и ниже.

Внутри поезда они подавали еду и напитки собственного приготовления.

Для полного совершенства не хватало только солнечного дня.

Не имело значения, направляются ли они на битву или нет.

Цель выбирать господину. Средства выбирать горничной.

Прогулка в горы требовала готовых обедов.

И теперь они тянули людей за собой. Подобно тому, как горничная ведёт господина к цветам, найденным ею в горах, они предугадывали, что осчастливит господина и направит их на поле боя.

Такая счастливая битва.

Но…

————?!

Автоматические куклы на первом вагоне увидели взрыв.

Деревья по обе стороны реки впереди неожиданно взлетели на воздух.

Звука не было. Вполне ожидаемо, когда преодолеваешь звуковой барьер.

Что-то ринулось на них быстрее скорости звука.

— Это… механический дракон! — воскликнул разум кукол.

Аппарат с красной, белой и синей бронёй летел в их сторону, уже открыв основную пушку в пасти.

Он притаился, чтобы на них напасть.

До атаки оставалось всего мгновение, но куклы продолжили свою работу. Они бесстрашно продолжили вращать железную дорогу.

— Удачи!

Алекс не колебался.

80% его брони заменили, но к каркасу прилепили только талисманы для автоматического лечения металла, и его раны ещё полностью не залечились.

Даже так он не колебался.

Пока ремонтировали Тифона, Тацуми дала себя швырнуть, чтобы удержать воздушное превосходство. Подобным образом его работа — предотвратить наступление Отряда Левиафана.

Под предводительством Ноа Микоку уже вошла в Бабель.

Обеспечив превосходство в воздухе, Тацуми переключилась на оборону.

Остальные выдвинулись строем и выслали множество кукол.

Поэтому Алекс не сомневался.

— Это решающий бой!

Он полетел прямо к поезду, который служил длинным дозвуковым снарядом.

Дракон не собирался стрелять в него из засады или сбоку.

…Справедливость на то и справедливость, что предъявляет свою правду в лоб!1

Поэтому он ускорился.

— Уничтожь врага в поле зрения! Алекс Форсер!

Он приготовился выстрелить из главной пушки, но перед этим кое-что увидел.

Пока поезд продолжал закручивать рельсы и нёсся вперёд, крышу одного из задних вагонов взорвало в воздух.

Белую крышку отбросили словно плащ, открывая лежащее внутри.

— Чёрный Бог Войны?!

Именно он и поднялся.

Однако то был не враг Тацуми, Сусамикадо.

А похожая, но всё же другая модель.

— Сусахито Возрождённый?!

Словно в ответ, Бог Войны спокойно двинулся.

Он резко встал под ветром, и с уголков его брони волочился пар.

— !..

Он держал винтовку против Богов Войны.

Алекс узнал в ней ту, что использовалась в битве с Тифоном.

Обычно её бы не хватило на то, чтобы пробить броню механического дракона.

Однако относительная скорость и его неидеальное состояние может это изменить.

— Нападай! — закричал Алекс, и они оба выстрелили.

В следующий миг земля и небо взорвались по прямой линии, извещая о начале сражения.

В ночном зимнем небе звёзды обычно хорошо видны, но для того нужно несколько условий.

Во-первых, безоблачная погода.

Во-вторых, отсутствие поблизости ярких огней.

И в-третьих, тот, кто будет их наблюдать.

Протяжная взлётно-посадочная полоса в горах соответствовала первому и третьему условию, а второе как раз происходило.

Огни полосы гасли, начиная с дальнего конца.

Казалось, будто наступает царство тишины и неподвижности.

Менее чем за три минуты между горой и лесом растворилось три тысячи метров света.

Как только погасли искусственные огни, оставалось только одно.

— Звёздный свет, да?

Глядя на небо, женщина в белой защитной форме и шарфе испустила вздох.

Тряхнув коротко стрижеными волосами, она повернулась к тени.

Тёмно-синий оттенок от луны и света отбрасывался пляжным зонтиком, поставленным на полосе.

На длинном стуле под ним сидел человек в чёрном костюме, тогда как горничная поставила рядом телескоп.

Мужчина закончил вытирать рот белым платком и глянул на женщину в шарфе.

— Ооки-сенсей, вы за главную, пока всех остальных нет?

— А, Итару-сан. Вы старше меня, так что не зовите меня «сенсей». Хотя я благодарна.

Горничная ответила на заявление Ооки, корректируя угол телескопа.

— Тогда могу ли я обращаться к вам «Ооки-сенсей»?

— Конечно. О, жду не дождусь провести урок с кем-то вроде тебя в классе, Sf-сан.

— …Я пришла к заключению, что не стану такого делать.

— П-почему нет?

— Не бери в голову, — отозвался Итару. — Значит, все остальные решили, что вы бесполезны?

— К-как все быстро перешли к конкретике!.. И дело не в этом. Канде необходима поддержка в вопросах, связанных с концептами. Им нужно, чтобы кто-то работал с ними отсюда, поэтому я осталась.

— Тогда почему вы здесь?

— Ну, после того, как я закончила соединять устройства, больше делать было нечего.

Sf и Итару начали шептаться между собой.

— Её определенно исключили.

— Не это ли зовётся остракизмом2, Итару-сама?

— Не говорите так, чтобы я слышала, — пожаловалась Ооки. — И знаете что?

Она подняла палец, чтобы привлечь внимание.

— Им нужен тот, кто бы информировал их о состоянии Синдзё-сан и Микаге-сан.

— Тогда почему вы не в медпункте или в отделе разработок?

— Я всегда теряюсь, когда лезу под землю, — призналась она, схватившись за голову, и с улыбкой на губах.

— Итару-сама, я никогда прежде не видела кого-то столь врождённо непродуктивного.

— В зеркало, что ли, никогда не смотрела? Тогда посмотри на свою руку. Это ты.

Sf послушалась и глянула на свою ладонь.

— Я пришла к заключению, это очень философски.

— О? А ты знаешь, как пишется иероглиф для «философии»? «Сгибая» свой «рот». Хмурясь. Так я обычно выгляжу, глядя на тебя. Философски, разве нет?

— Тэс. Я пришла к заключению, что это потому, что я сделана в Германии, родине философии. Следовательно, чтобы уразуметь каждое моё действие требуется понимание философии.

— О, так вот почему один твой вид наполняет меня меланхолией и желанием покончить с собой?

— Тэс. Я пришла к заключению, это одно из испытаний жизни. В конце концов, в жизни встречаются как горы, так и долины… Правда, почему вы выбрали такой тернистый путь вместо уровня моря, вне моего понимания.

— Всё из-за тебя!

Слушая их, Ооки улыбнулась.

— Вы так хорошо ладите.

— Ооки-сенсей, вы спешите предположить, что в каждом есть добро. Она — более чем яркое доказательство того, что это не так.

— Тэс. Потому что таково ваше желание, Итару-сама.

Итару вздохнул, испустил пар и завалился назад на спинку кресла.

Но Ооки повернулась к Sf вместо него.

— Тогда какой бы ты была, если Итару-сан этого не желал?

Sf слегка наклонила голову, положила руку на установленный телескоп и безучастно произнесла.

— Меня создали исключительно для Итару-самы, поэтому я не могу быть ничем иным. Даже в случае наладки массового производства идентичных моделей, я пришла к заключению, что буду такой одной.