Зато уже на третьей странице сообщалось, что кроме обычных граждан, есть ещё и какие-то "полноправные граждане", которыми есть шанс стать у любого обычного гражданина. У которых есть, в частности, право занимать государственные должности, выбирать и быть избранными во властные структуры планетарного и имперского уровней. Стать полноправным гражданином можно было, в частности, после десяти лет службы в армии или на флоте. Собственно, вся третья страница была посвящена агитации новых граждан на вступление в эти структуры. И быстрое приобретение полноценного гражданства сулилось лишь одной из плюшек.
Служить в армии Павел не желал и быстренько перевернул страницу. На четвёртой и пятой целый разворот посвещался рекламе громадных государственных и полугосударственных корпораций, каждая из которых производила что-то охренительно нужное для Империи и её граждан. И в каждую из них предлагалось немедленно устроиться на работу. Шестая и седьмая страница в таком же тоне зазывала в другие корпорации, помельче, уже полностью коммерческие. На восьмой, последней странице скромно притулилась информация о возможности гражданам поступить в различные имперские учебные заведения, с прилагающимся списком и краткими характеристиками. Заведения были платные. Но имелась возможность взять кредит у государства. Сколько лет потом придётся расплачиваться по этому кредиту, не уточнялось.
Заканчивалась брошюра жизнеутверждающим лозунгом: "В Звёздной Империи Атран перед вами открыты все дороги!" Параллельно с Павлом свой экземпляр брошюрки изучал и способный к языкам китаец. И не просто изучал: в кругу других китайцев он читал, на ходу переводя на свой родной язык, всю текстовку сплошняком и, тыкая пальцем в картинки, что-то объяснял своим соотечественникам. Викинг (так наш герой решил называть про себя скандинава) участия в веселье не принимал. Но, когда Павел, прочитав памятку, бросил её на пол, немедленно подобрал книжицу и стал внимательно рассматривать иллюстрации. Чуть позже он начал изучать качество бумаги, на которой брошюрка была напечатана, попробовал поскрести ногтем картинки (безуспешно) и оторвать от листа уголок (успешно). Оторванный уголок он взял в рот и пожевал. Сморщился, выплюнул. Текст, судя по всему, оставался для него тайной за семью печатями. Заметив, что Павел за ним наблюдает, Викинг покраснел, отбросил от себя памятку и отвернулся. Павел хотел было заговорить с ним, объясниться, заверить его, что они на одной стороне, и он не меньше его хочет выбраться отсюда. Но передумал.
На девятый день после их пробуждения в этом месте прибыли, наконец, давно обещанные чиновники. Те самые, что должны были принять у беженцев присягу и дать им права гражданина. За день до этого произошло знаменательное событие. Охранники открыли двери всех клеток и позволили всем свободно перемещаться по залу. За его пределы, правда, пока не выпускали. Все бывшие заключённые, или правильно сказать, временно задержанные, к этому времени уже прошли обучение языку, и у подавляющего большинства это проявилось в полном или хотя бы частичном понимании атранской речи. Люди ходили по громадному помещению, искали знакомых.
Все здесь присутствующие оказались тут схожим образом, - устроились в ту или иную фирму, обещавшую им какую-нибудь высокооплачиваемую работу где-то за границей, - и многие из них отправились в путешествие не в одиночку, а с группой приятелей. Сейчас эти группы, поначалу разбросанные по отдельным клеткам, снова собирались вместе. У некоторых здесь даже нашлись родственники, как, например, у знакомого Павлу китайца с его племянницей, другие поехали вдвоём с супругом, и юноша не раз наблюдал крайне эмоциональные сцены семейного воссоединения. Он тоже встретил пару человек из группы, летевшей вместе с ним в Египет.
Жилищные условия также существенно улучшились. Прежде всего, им выдали их личные вещи. Точнее, ту одежду, которая была на землянах в тот момент, когда их усыпили работорговцы. У некоторых счастливчиков сохранилось и кое-что помимо этого, - в основном, если вещи были сложены в рюкзаке. У Павла, путешествовавшего с чемоданом, к сожалению, не сохранилось ничего. Даже сотовый выпал из кармана, хотя к чему он теперь? И конверт с деньгами исчез бесследно.
Выдали также всем по паре смен нижнего белья. Для мужчин это было что-то вроде трусов-семейников и футболки с короткими рукавами, женского белья юноше понаблюдать не довелось, но, по случайно услышанному признанию одной представительницы прекрасного пола, там имелось что-то вроде коротких панталон и обтягивающего топика со встроенными полужесткими чашечками для поддержки груди. Характерно, что каждому достались одеяния строго по размеру.
Желающим дали также по комплекту верхней одежды, можно было даже выбирать её фасон и цвет из нескольких предложенных вариантов. Павел выбрал себе куртку неброского серого цвета с короткими полами, застёгивающуюся на уже знакомые липучки. Штаны решил не брать, родными джинсами пока обойдётся. А вот с обувью ситуация была тяжёлой, поскольку при погрузке спящих людей в корабль работорговцев обувь у многих потерялась. А может, её снимали специально. Проблема заключалась в том, что всем без исключения предлагали одну единственную модель - высокие тёмно-серые ботинки на толстой рубчатой подошве и с застёжками на всё тех же липучках. Без вариантов. Протесты и даже слёзы некоторых девушек, не желающих "носить это убожество" игнорировались. Вот станете гражданами, заработаете деньги, тогда и покупайте, что вам угодно, следовал неизменный ответ.
То же самое отвечали по поводу приобретения косметики. Немногие счастливицы, умудрившиеся не утратить свои сумочки с косметичками, мгновенно приобрели невиданную популярность. А ещё вдоль одной из стен выстроили в ряд индивидуальные туалетные кабинки и (о божественное блаженство!) душ. Всякие мелочи вроде мыла, туалетной бумаги и одноразовых полотенец были включены. А девушкам, по слухам, даже тампоны с прокладками выдавали. И в довершение всего, всем презентовали подстилки из чего-то, похожего на вспененную резину, чтобы не спасть больше на голом полу.
К всеобщему сожалению, с питанием вопрос не изменился абсолютно. Та же мерзкая жижа в одноразовых мисках. Только выдали каждому на руки по пять твёрдых плиток предположительно съедобной массы, размером с шоколадку каждая, запечатанных в некий аналог полиэтилена. Сказали, что это сухой паёк. Вкус, по словам попробовавших, просто отвратительный. Как прессованные опилки пополам с остывшей овсяной кашей.
Забавную историю, кстати, услышали от одного охранника. Оказывается их привезли на пограничную базу Флота, в принципе не приспособленную к приёму больших масс беженцев (а прибыло землян, к слову, аж шесть тысяч), поэтому многое пришлось приспосабливать на ходу.
Помещение, в котором они находились, к примеру - стояночный ангар для малых космических истребителей. Так надоевшие всем клетки были сварганены в авральном порядке за одну ночь бригадой техников, сами охранники представляли собой специально отобранных добровольцев из состава военной полиции, а приснопамятные параши - на самом деле стандартные контейнеры для сбора и утилизации отработанных технических жидкостей. Тележки же для кормления изготовила другая бригада техников по образцу использовавшихся на гауптвахте. Там же, на гауптвахте, позаимствовали автомат для изготовления одноразовых тарелок. Опостылевшие оранжевые штаны и рубашки, оказывается, выдавали здесь вместо пижам больным, имевшим несчастье угодить в местную больницу. И предполагалось, что вещи эти одноразовые, - поносив один день, полагалось сдавать их на переработку. Землянам же пришлось носить их целую неделю, не снимая, что не прибавляло им радости. Но достаточного запаса одноразовых пижам, чтобы менять их шести тысячам человек каждый день, в наличии просто не было.
К слову, когда несколько человек не захотели вымыться в душе, когда представилась такая возможность, то их соседи, не желавшие более терпеть "аромат" немытых тел, очень быстро нашли достаточно убедительный способ объяснить грязнулям всю глубину их неправоты. И охранники, обычно мгновенно пресекавшие любой намёк на рукоприкладство, в этот раз спокойно проходили мимо, следя только, чтобы в процессе убеждения не наносилось совсем уж тяжёлых телесных повреждений.