— И мучиться совестью? — спросил Погребняк.

— Если она есть.

Александр не ответил. Младший японец его не обидел — обижаться Погребняк давно разучился, — но снова удивил.

Молча, неслышно шел Баркер. Тихо цыкал на брата Кадзусе.

— Есть другой вариант, — твердо сказал Богданов. — Добираемся до космодрома, поднимаем «Дальний» и улетаем.

— Хороший вариант, — согласился Александр. — В противном случае я предпочел бы встать к стенке. Или в джунгли махнуть, к осьминогам. Они теперь, наверное, примут. Я для них сын неба.

Богданов посмотрел, как на сумасшедшего. Александр рассмеялся:

— Все на «Дальнем», капитан. Уверен, нам будет, о чем рассказать друг другу.

Коридоры кончились. Промелькнула анфилада комнат, впереди раскинулся необъятный зал вестибюля. Александр подумал было, что предположения оказались верными, и замок имел-таки не только темную сторону с кривыми лабиринтами узких коридоров и каменных тоннелей, но и официальную, жилую, радующую глаз.

Развить мысль до конца Погребняк не успел. Вылетевший в вестибюль Баркер шарахнулся назад. Далеко впереди, с противоположного края вестибюля, послышался топот. Не такой скромный, еле слышный, как шаги тетки в коридоре. Сапоги грохотали по полу безо всякого стеснения. Несколько раз кто-то рявкнул по-немецки. Но команды были краткими, а произношение незнакомым, и Александр ничего не понял.

Зато распоряжения Кларка прозвучали четко и ясно.

— Капитан, назад. Саша, вперед. Их четверо.

— Больше двух здесь не протиснутся, — оценил Погребняк, торопливо оттесняя капитана к японцам.

В руке Баркера мелькнул инъектор.

— Твой правый, мой левый, — кивнул американец. — Дальше по обстоятельствам.

— Не ошибись, — ухмыльнулся Александр.

— Эти нас точно не кормили, — оскалился в ответ Кларк.

— Стоп, — одернул Богданов, снова протискиваясь вперед. Заговорил быстро и тихо: — Вы слышали, что он сказал? Он приказал не стрелять. Он видел пленника, и пленник нужен им живым.

Топот в вестибюле приблизился, замедлился и стих.

— Капитан, — шепотом возмутился Баркер.

— Занимайтесь своим делом, Кларк, — шепнул Игорь в ответ.

А потом вскинул руки кверху и шагнул в вестибюль. Все произошло настолько быстро, что Александр едва не растерялся. Растерялся бы, если не приказ. «Занимайтесь своим делом».

Погребняк вскинул руку и жестом дал понять Кларку, что все в силе.

«Работаем», — проговорил он одними губами.

И выскочил вслед за Богдановым. Дальше все произошло еще быстрее, замелькало яркими пятнами, как картинка в калейдоскопе, попавшем в руки эпилептика.

Их было четверо. Двое скручивали Игоря. Оба вооружены, но штурмовые винтовки за плечами. Расслабились.

Еще двое, стояли дальше, но были при оружии. Уже опасно. Хотя палить не начнут. Во-первых, приказ. Во-вторых, своих покосить испугаются. Во всяком случае, сразу стрелять не станут.

Экзосистема его костюма, спрятанного под лохмотьями, в которые превратилась роба, была включена. И батарея все еще работала.

Александр кинулся вперед, набросился сзади на того, что стоял справа от Богданова. Пальцы стиснулись на черепе немца. Он рванул немилосердно, жестоко. Хрустнуло. Немец обмяк и повалился на пол, но этого Погребняк уже не видел.

Краем глаза отметил, как Баркер хватает правого. Как в руке американца мелькает инъектор. Как впивается игла в жилу на шее. Что он там колол? Раз, другой, третий. Препарат способный спасти видимо мог и уничтожить. После очередного впрыска несчастный задергался, забился в конвульсиях, и…

Что было дальше, Александр тоже уже не видел. На него поднимался ствол штурмовой винтовки.

Погребняк шарахнулся в сторону, схватил за ствол, дернул. Усиленный экзосистемой рывок при желании мог бы выдрать не только оружие из рук, но и сами руки. Однако на этот раз Александр сработал мягче. Может быть, поэтому вырвать оружие сразу не удалось. Немец выпустил его лишь тогда, когда уже летел, повинуясь инерции, следом за стволом.

Александр отступил, держа винтовку за ствол, и безо всяких сантиментов шарахнул прикладом в затылок упавшему на колени противнику.

Баркер давил голыми руками четвертого немца. Единственного, оставшегося невредимым. Богданов и японцы были уже рядом. Немец покраснел, на лбу и шее вздулись жилы. Он хрипел, но еще держался.

— Оставь его, Кларк, — попросил Александр и посмотрел на хронометр.

Прошли считанные секунды. Максимум вреда за минимум времени. Меньше полминуты, а на полу два трупа, еще один без сознания и еще один рискует трупом стать.

— Оставь, — твердо повторил Александр. — Он уже не опасен.

Баркер поглядел на него с сомнением, но хватку ослабил. Немец повалился на пол, захрипел, хватаясь за горло. Закашлялся.

— Зарабатываешь поблажку на тот случай, если нас поймают и вернут? — американец отряхнул ладони, словно закончил грязную работу.

— Местные говорят, что путь духа прерывать нельзя, — отозвался Погребняк. — Мы и так два оборвали. Проход свободен, оружие есть. Что еще нужно?

Кларк не смотрел ни на кого, он уже вертел в руках подобранную штурмовую винтовку.

— Какие местные? — поинтересовался он.

— Осьминоги.

— Какие осьминоги?

— Потом, — вклинился Игорь. — Разбирайте оружие и бежим, пока никто не спохватился.

Баркер кивнул и отдал Богданову облюбованный ствол. Второй сунул Кадзусе. С третьей винтовкой направился к выходу.

— Все за мной. Саш, прикрываешь.

Доктор и капитан двинулись следом. Погребняк притормозил, пропуская безоружного Мацуме. Сам пошел замыкающим, но оставлять маленького японца с голыми руками, когда у самого было и оружие, и экзокостюм казалось неправильным.

— Эй, — окликнул он бортинженера тихо, чтоб не услышали даже убежавшие вперед соратники.

Мацуме обернулся. Посмотрел с интересом. Александр протянул ему винтовку.

— Держи.

— А ты?

— Я справлюсь.

— Мне не надо, — загадочно улыбнулся японец.

— С оружием всегда спокойней, — не согласился Александр, продолжая попытки всучить ствол.

Японец быстро стрельнул глазами в удаляющиеся спины. Убедившись, что его не слышат, опять поглядел на Погребняка с улыбкой.

— Мне не надо, — повторил он тихо. — Помнишь, я рассказывал тебе про них? Про девочку, женщину и…

— Помню, — кивнул Александр.

— Они приходили ко мне. Сегодня. Пока все спали. Трое сразу. Они сказали, что сегодня последний день. А если это мой последний день и я умру, то зачем мне оружие.

Мацуме еще раз улыбнулся. Открыто, обезоруживающе, и зашагал, догоняя брата, капитана и Баркера.

Погребняк чертыхнулся и потрусил следом. Только спятившего японца сейчас не хватало. Пока Мацуме контролировал свое безумие и не делился им даже с родным братом, все было терпимо. Главное, чтобы безумие не взяло его под контроль. Впрочем, японец спокоен, это уже хорошо.

Из замка они вышли в другом месте. Не там, где заходил Александр. Снаружи, однако, было все то же самое: кровавые сумерки, влажный ветер.

Александр вдохнул полной грудью. Четверо, что бежали впереди, смотрели теперь на него. Погребняк бросил взгляд на браслет с датчиками, сориентировался, кивнул в сторону:

— Туда.

— А что там?

— Фургон. И немец, который все здесь знает. Если, конечно, удастся привести его в чувства.

Баркер отступил в сторону, пропуская Александра вперед: веди, мол. Сам, как отметил Погребняк, занял место в арьергарде.

Замок высился мрачной готической громадой, отбрасывал огромные зубчатые тени.

На этот раз Александр не прятался, не старался слиться со стеной, нырнуть в тень. Зачем? Стрелять по ним не станут. Во-первых, они нужны живыми, во-вторых, те, кто мог стрелять, сейчас крайне заняты.

Стена изгибалась. Погребняк завернул за угол и сориентировался окончательно. Здесь некоторое время назад он входил внутрь через неприметную дверь.

Дверь была притворена. Вокруг никого. Александр оглянулся — все ли на месте, — прибавил шагу. То ли шел шустрее, то ли дорога была уже знакомая, но возникло ощущение, что до фургона добрались быстро.