Легонько кашлянув, чтобы дать знать о своем появлении, он отворил дверь и вошел. Элис дернулась и подняла голову, потом неловко — наверное, от долгого сидения в одной позе у нее затекло все тело — встала. Приложила палец к губам — мол, тише, он спит.

И Стивен сделал то, что ранее счел бы для себя немыслимым. Подошел к Элис и очень естественно и дружески обнял ее за плечи и на мгновение прижал к себе. Элис так же просто и естественно на мгновение припала головой к его плечу. Она, привыкшая ждать от пасынка демонстрации откровенной неприязни, мгновенно поняла и приняла новое положение вещей. И усталые глаза словно бы ожили, засверкали яркими звездами.

— Как он? — прошептал Стивен, кивая на постель.

— Не так плохо, как показалось в первый момент, — одними губами ответила мачеха. — Он держится молодцом. Думаю, вот-вот проснется, он все время дремлет урывками. Но все-таки еще очень слаб, да и лекарствами накачали. Погоди немного, если время есть.

Словно в подтверждение ее слов больной на кровати слабо пошевелился. Еле заметно — но Элис в ту же секунду оказалась рядом, сжала пальцы мужа.

Стивен подошел и встал подле нее. Спустя минуту блуждающий взгляд отца остановился на нем. Губы дрогнули в улыбке, слабо напоминающей прежнюю улыбку отца, беспечную и полную бьющей через край энергии.

— Что, Стиви, — голос звучал еле слышно, как шелест листьев в лесу, — пришел посмотреть на полудохлого льва?

— Гмм, — фыркнул молодой человек, принимая заданный отцом шутливый тон, — сдается мне, лев просто притворяется. То ли внимание привлекает, то ли стервятников приманивает забавы ради. Нет, ей-ей, решительно не понимаю, что ты здесь забыл.

В глазах отца сверкнул былой огонек — но почти тут же погас.

— Боюсь, дружок, тебе еще долго задаваться этим вопросом. Похоже, быстро меня отсюда не выпустят.

— Но-но! — с притворной суровостью нахмурил брови Стивен. — Ты мне это брось! Твой святой долг — выздоравливать как можно быстрее. И сразу по многим причинам. Ну, во-первых, просто не вижу смысла для такого деятельного человека, как ты, отлеживать бока на больничной койке. Во-вторых, если Элис и дальше будет сидеть при тебе неотлучно — а она будет! — то очень скоро в этой палате придется поставить вторую капельницу, но уже для нее. Ну а в-третьих, ты очень скоро понадобишься и лично мне. Кто, как не отец, поддержит сына в столь ответственный момент жизни, как свадьба?

— Свадьба? — хором спросили Элис и мистер Лоуберри. — Ты женишься?

На их лицах отразилось совершенно одинаковое удивление, и Стивен с трудом сдержал смех.

— Ну да, женюсь, — подтвердил он.

После чего, как нетрудно было ожидать, его засыпали вопросами. Стивен выкручивался очень ловко — во всяком случае, ему так казалось. Много и со вкусом рассказывая о Патрисии, но «забыл» упомянуть о том, что она сбежала и своего согласия на свадьбу еще не давала. Он даже пообещал привезти ее познакомиться, только не в ближайшие несколько дней, а через недельку. Сейчас, соврал Стивен, она гостит у подруги.

Вот что называется настоящий оптимизм!

Кроме того, он сообщил отцу, что намерен переложить побольше ответственности на помощников и заместителей, оставив себе только общее руководство и отказавшись от большинства поездок.

— Это ты правильно решил, — с важным видом кивнул мистер Лоуберри. — Семейному человеку столько мотаться по миру не с руки. Не повторяй моих ошибок. Я слишком редко бывал дома, слишком мало времени уделял тебе и твоей матери…

На глазах его выступили слезы, и Стивен с Элис дружно постарались перевести разговор на другую тему.

Еще через некоторое время мистер Лоуберри, утомившись, снова задремал, а Стивен чуть ли не силком затащил Элис в буфет. По ней было видно, что за весь день она маковой росинки во рту не держала, и, не вмешайся Стивен, так и сидела бы дальше, начисто забыв о еде.

Прихлебывая из большой кружки горячий кофе, она вдруг поглядела на Стивена лукавыми глазами.

— А знаешь, Стивен, лжец из тебя никуда не годный. Твой отец сейчас слаб, его-то ты обвел вокруг пальцев, но нас, женщин, провести не так легко. Почему бы тебе, раз уж мы так внезапно подружились, не рассказать мне начистоту про эту твою подружку? Ну хотя бы, как это такой опытный мужчина, как ты, умудрился допустить, чтобы твоя Патрисия забеременела? Или ребенок — это вообще ее идея? Ты ведь, мой милый, очень богатый человек. Хотя, — поддразнивающе добавила она, — и не такой богатый, как твой отец.

Не принимая шутки, Стивен поглядел в лицо мачехе.

— Должен признаться, — медленно произнес он, — такая мысль пришла мне в голову. Но лишь на миг. Ты сама поймешь почему, когда познакомишься с Патрисией. Жадности и расчетливости в ней ни на грамм.

— Патрисия… — нараспев произнесла Элис. — Какое красивое имя.

— И сама она красавица!

— А ей известно, что ты сейчас поехал сюда?

— Нет, — покачал головой Стивен. — Хотя, не сомневаюсь, знай она, что произошло с отцом, сама бы торопила меня скорее ехать. Честно говоря, мне неизвестно, где она сейчас. Патрисия сбежала из дому.

— Сбежала из дому? Стивен, да что ты такое говоришь? Что ты наделал?

— Скорее вся беда в том, чего я не сделал, хотя должен был. Когда она сообщила мне, что ждет ребенка, я от растерянности не сказал, что люблю ее. И не предложил выйти за меня замуж.

— Ох, Стивен… Бедняжка! Неудивительно, что она сбежала. У нее, наверное, сердце от горя разрывается.

— Не надо, Элис, не трави душу. — Стивен и так весь извелся. — Я и сам все про себя знаю. Ничего, завтра, надеюсь, я все улажу.

— А что будет завтра? — поинтересовалась Элис.

И он ей рассказал.

Патрисия лежала в постели, вяло грызя припасенный с вечера ржаной сухарик. Быть может, это нехитрое средство поможет ей справиться с тошнотой и подняться с кровати… В окно светит солнышко, из зелени ветвей доносится щебет птиц — так и тянет на прогулку. Но как гулять, когда от слабости шагу ступить нельзя, все перед глазами качается, точно на корабле в шторм, а в желудке этот самый шторм разыгрался с особой силой?

Вчера она так и пролежала в постели почти весь день, не в силах встать. Впрочем, немудрено, позавчера она так устала! Бывают же дни, начисто отнимающие энергию, особенно когда ее и так-то не очень много.

Сегодня Патрисия проснулась, чувствуя себя вполне отдохнувшей. Если бы только не эта проклятая дурнота! Вот тут-то и должны были пригодиться сухарики. Как хорошо, что Маргарет принесла их по первой просьбе и не стала задавать лишних вопросов. Вот только посмотрела как-то… многозначительно.

Впрочем, это типично для Маргарет. На первый взгляд эта полная добродушная женщина средних лет, хозяйка крошечной гостиницы, где постояльцам предоставлялся не только кров, но и домашний завтрак, производила впечатление легкомысленной болтушки, которой ни один секрет доверить нельзя. Однако еще лет пять назад, случайно попав сюда с компанией друзей, Патрисия поняла, что это впечатление ошибочно. Маленькие и вроде бы наивные голубые глазки Маргарет светились острым и лукавым умом, а язык без костей болтал только о том, что его владелица могла рассказать всем и каждому, не выдавая ни своих, ни чужих тайн.

За тот краткий визит Патрисия успела подружиться с бойкой хозяйкой гостиницы. Вот так и получилось, что, выскочив в слезах из дому и задумавшись, куда же теперь отправиться, она первым делом вспомнила именно о ней. Дом Маргарет находился в сельской местности близ Уорвика, то есть не слишком далеко от Стратфорда — часа полтора езды, но и не слишком близко, так что беглянка могла не бояться встретить ненароком Стивена или кого-то из его знакомых. Самое удобное место, чтобы спрятаться, перевести дух да и просто подумать хорошенько.

Так что в тот вечер Патрисия успела к последнему автобусу на Уорвик, а из Уорвика уже на такси добралась до «Делателя королей» — так великосветски называлось заведение Маргарет в память о знаменитом владельце местного замка, графе Уорвике. Не слишком-то это было мудро, если взглянуть на дело трезвым взглядом. А что, если бы сейчас, летом, все комнаты оказались заняты? Или если бы выяснилось, что Маргарет продала гостиницу и уехала?