Это самолёт.

Мягко обтекаемый белый пассажирский лайнер направлялся в Японию.

Полёт начался с западного побережья Соединенных Штатов и пересекал Тихий Океан, чтобы достичь Японии. Пока он двигался сквозь ночь, через боковые иллюминаторы проглядывался свет и интерьер.

Места в эконом-классе распределялись по три в трёх рядах, и самолёт готовился к позднему ужину.

Большинство пассажиров были японцами на пути назад с турпоездок, но у правого крыла сидело два иностранца. Один был пожилым мужчиной в кресле рядом с окном, а второй — молодым человеком, спящим в центральном сиденье.

Молодой мужчина в костюме спал, накинув одеяло на плечи, но проснулся от звука стюардессы, разносящей еду. Когда женщина передала поднос пожилому мужчине дальше, он кивнул.

— Долго ещё? — спросил он на чистом японском.

Женщина ответила «около трёх часов» по-английски.

В то же время, самолёт немного покачнулся. Однако его качнуло вертикально, а не горизонтально.

Тело мужчины немного подбросило, после чего лайнер качнуло налево.

— Похоже, мы попали в небольшую турбулентность. Я прошу прощения.

Стюардесса говорила спокойно, но на этот раз обратилась по-японски. К тому времени, как она закончила, самолёт поднялся над воздушным потоком, и осталась только стандартная вибрация.

Окружающие люди немного зашумели. Частично виной тому прибытие ужина, но ещё, похоже, во время турбулентности чья-то еда выпала из подноса. У молодого человека тоже выпал хлеб.

Стюардесса извинилась, но также обратилась по-английски к пожилому мужчине:

— Sir, is yours okay?

— It’s fine, it’s fine. Nothing to worry about.

Молодой человек услышал, как пожилой мужчина ответил по-английски. Получив другой поднос и поместив его на стол, открывшийся перед ним, молодой повернулся к пожилому.

Тот носил костюм, имел высокое, худое телосложение и тонкие волосы. В данный момент он ел, выглядывая в окно.

Во время турбулентности еда на его подносе совсем не сдвинулась.

Как только молодой человек собирался с ним заговорить, пожилой схватил хлеб и произнёс:

— Роджер, Роджер. Этот хлеб реально дрянной. Почему он такой сырой?

Молодой человек, Роджер, пожал плечами на английские слова, даже не глядя на собеседника.

— Насколько я знаю, это японский хлеб, полковник Одо. Согласно моим исследованиям, еда в этом полёте предоставлена ИАИ, и я подозреваю, что это их новый хлеб, предназначенный для японцев. Он зовётся «Хлебушек: Отведай Моей Мягкой Кожицы».

— Какая нелепая, нелепая культура подражания другим у этой Японии! Что ты думаешь о вкусе?

— Ну, хрустящий снаружи и вязкий внутри, но мне кажется, чтобы называться «мягкой кожей» мягкая часть должна быть снаружи.

— Роджер, Роджер. Откуда ты это знаешь, если даже его не пробовал?

— Глупый вопрос. Я могу сделать все эти выводы на основе доступной мне информации.

— Тогда… тогда, что скажешь об этом, Роджер? Выведи, когда я умру.

— У меня имеется о Вас недостаточно информации полковник Одо. Заблуждение с неудовлетворительным базисом только понизит Ваше доверие ко мне, следовательно, я могу сделать вывод, что мне лучше за такое не браться.

С быстрым смешком, пожилой мужчина, названный Одо, отвёл взгляд от окна. Он разрезал хлеб ножом в руке и снова заговорил.

— Роджер, Роджер. Скажи мне, какую информацию ты собрал во сне. Расскажи мне о нашей миссии.

— Очень хорошо. Генерал-майор Ричард Сандерсон, американский инспектор Пути Левиафана, посланный перед нами американским UCAT, и мисс Хио Сандерсон, его правнучка, пропали без вести. Нам следовало с ними встретиться в качестве помощников инспектора, но теперь наша миссия заключается в их поисках.

Роджер убрал с подноса чашку с желе и вытащил из кармана футляр, словно для печати.

Он открыл его и высыпал содержимое на выемку, где раньше находилась чашка.

Там содержался бело-голубой песок.

Японская девочка в кресле через проход глядя на него наклонила голову. Она выглядела младше школьного возраста, и, поместив руку над песком, Роджер улыбнулся.

Затем произошло нечто странное.

Песок зашевелился.

Песок распространился по выемке, словно расползаясь.

Затем создал внутри себя узор. Он двигался, будто внутри находились жуки, но тщательно образовал несколько геометрических фигур.

В следующем сиденье Одо отхлебнул кофе со своего стаканчика.

— Роджер, Роджер. Что ты видишь? Выходит, это и есть знаменитый сонный песок Роджера Салли, созданный смешиванием порошка философского камня и песка. Он использует концепт, согласно которому если все вещи непременно станут мусором, песок может собирать со всего информацию, верно? Можно назвать его дезодорантом для информации. …Хороший напарник для того, кто использует имя Одо.

Роджер не ответил на комментарии Одо и глянул на движение песка. Тот нарисовал изображение информации, собранное порошком философского камня. Изображение создавалось, используя ослабленную версию фундаментального концепта письма 1-го Гира, и его значение передавалось через своеобразное внушение.

Наблюдая за движением песка, глаза девочки через проход засияли.

— Гляди, он играет с песком! Песок шевелится!

Девочка позвала маму, сидящую рядом, но та не заметила песка и только в извинении поклонилась Роджеру и обругала ребенка.

Роджер на это горько улыбнулся, но затем, когда песок остановился, кивнул.

— Полковник Одо, моя дедукция подтвердилась. Судя по всему, японский UCAT сообщил нашему высшему командованию о факте смерти мистера Ричарда Сандерсона. Вместо сбора поисковой группы, нам следует остаться на Авиабазе Ёкота в качестве временных инспекторов и действовать в соответствии с договоренностью, составленной на случай смерти мистера Сандерсона. Кроме того…

Роджер глянул на своего начальника, но Одо ничего не сказал и засунул полную ложку застывшего желе в рот. Роджер решил просто доложить информацию.

— Хио Сандерсон по-прежнему числится пропавшей.

Услышав это, Одо слегка хлопнул в ладоши.

— Значит… значит страхи Сандерсона на свою отправку в Японию в качестве инспектора Пути Левиафана подтвердились. …Это серьёзно изменит движение в мире. Ты взял документ?

— Тэстамент, — Роджер вытащил из кармана пиджака конверт. — У меня имеется контракт, который мистер Сандерсон передал нам, не поставив в известность японский UCAT. Этот документ предоставляет легальное право изменить всё касаемо Пути Левиафана. Японский UCAT, вероятно, видел прибытие мистера Сандерсона как способ избежать наших ограничений, но, увидев это, они поймут, насколько важной личностью он был.

— Роджер, Роджер. Не забудь непременно сунуть им это в лицо. …Ну а теперь, ближе к теме. Какая информация у нас есть о пропавшей Хио Сандерсон? Мне, помнится, говорили, что её отец, дед и прадед все были солдатами.

— Тэстамент. И ей не известно о существовании UCAT. Тем не менее, могила её отца в Японии. Её отец и мать были доставлены в Японию американским UCAT, но их перевели в японский UCAT. Её отец умер в Японии в 95-м, а мать умерла в Америке в 97-м. С тех пор это её первое посещение Японии.

— Ясно, ясно. Выходит, она родилась на базе в Японии. Продолжай.

— Тэстамент. Во-первых, её бабушка и дедушка уже скончались.

И…

— Её бабушку по отцовской линии, Джессику Сандерсон, удочерил Ричард Сандерсон. Настоящим отцом Джессики был Джеймс Дэвис, лётчик-испытатель механических драконов подразделения воздушных сил американского UCAT во время Второй Мировой Войны. Джессика — одна из двух его детей. Ричард Сандерсон взял её к себе и затем присоединился к японскому UCAT в качестве представителя американского UCAT.

— А что случилось со вторым ребёнком Джеймса Дэвиса?

— Мне известно лишь то, что это был мальчик и его приютил дальний родственник, но я не сумел его вычислить. Но в то же время, похоже, мистер Ричард Сандерсон давно его разыскивает.