Мияко приоткрыла уста и в шутку произнесла:

— Значит, если выиграешь, ты на ней женишься?

— Да, полагаю, что так.

Мияко нахмурилась, потому что это прозвучало, будто до него только сейчас дошел сей факт.

— Ты никогда раньше об этом не задумывался? Как ты можешь двигаться дальше, если даже не думаешь о таких вещах?

— Это не я сражаюсь. Должно быть, я особо об этом не думал из-за того, что полагаюсь на других. …Хотя это несколько проблематично. Как только мы выиграем это сражение, я подумывал переехать в другое место. — Он глянул в сторону Курасики. — За этим городом ещё больше городов, гор и океанов, не так ли?

— Конечно же.

— Ясно, — его лицо смягчилось. — Мой дед говорил мне, что это огромный мир. Я бы не прочь сперва увидеть эти вещи. Я хочу увидеть мир, купаясь в лучах утреннего солнца. Если рядом будет жена — так даже лучше.

— Прекращай уже грезить. Разве это не произойдет только в случае победы?

— Да, и наш противник силён.

Он продолжил и задал вопрос:

— Ты видела битву Тифона и того чёрного Бога Войны?

В воспоминаниях Мияко возникла некая сцена. Тифон пролетел в небе мимо чёрного Бога Войны. Тифон неожиданно сменил расположение и нанёс удар другой машине.

В самом конце чёрный Бог Войны атаковал молнией, но Тифон устоял.

— Этот чёрный и вправду такой опасный противник?

— По могуществу он не уступает Тифону. Хотя с чисто механической точки зрения, Тифон сильнее.

— Тогда, чёрному не победить, — откликнулась Мияко, почёсывая затылок.

Попыталась бы сказать это более разочарованно, — подумала она про себя.

Но Аполлон прищурился.

— Он вполне может победить.

— Как?

— Хороший вопрос. Я точно не знаю. Но мой дед сказал, что если Тифон однажды будет повержен тем чёрным Богом Войны, то следует оставить всё Лоу-Гиру.

— Старик любил загадки, да? Мне это не по душе. Так что же ты должен делать? Если тот чёрный Бог Войны победит Тифона и убьёт тебя, 3-й Гир просто продаст себя Лоу-Гиру?

…Не смешите.

— Ведь никого из людей 3-го Гира больше не останется.

— Есть ещё дочь Реи, — заметил он.

— Рея переметнулась в Лоу-Гир! Она присоединилась к этому миру. Для нас чёрный Бог Войны вроде героя, который сталкивается с гигантскими мехами злобной организации.

— Я не уверен, что это значит, но это правда, что она официально известна как житель вашего мира. Но…

— Но?

Она нарочито не скрывала своё негодование, и Аполлон медленно продолжил.

— В данный момент тот чёрный Бог Войны не может победить Тифона, и всё это в скором времени разрешится. Я бы хотел выиграть, пока возможно, и ныне мы в выигрышной позиции. Разве с этим какие-то проблемы?

— Да нет никаких проблем, дурачок. И если это твоё решение, почему ты вообще говоришь, что чёрный может выиграть, и начинаешь об этом спорить? Прекрати всё запутывать и будь проще. Скажи, что другая сторона сильна, но это не проблема.

…Аа, почему я отчитываю этого идиота?

Она нахмурилась и глянула Аполлону в глаза.

Он вернул взгляд с серьёзным выражением лица.

В его глазах стояла такая же желтизна, как и у Тифона той ночью, но эмоции сейчас отличались.

Что это была за эмоция? Ей казалось, что Аполлон знает ответ.

— Ну, как знаешь. Останься я тут спорить против мыслительного процесса богатенького мальчика, на это уйдет целый день. …Ты хочешь, чтобы я ушла, да?

— Да, — серьёзность покинула его лицо, и на губах появилась улыбка. — Но я не стану тебя принуждать. Ты упивалась собой, убегая от реальности с горничными, не так ли?

Эти слова подхлестнули её бунтарскую натуру, и сама собой дернулась рука.

Мияко вырвала у него металлический посох и отвернулась спиной.

…Проклятье.

Если девушка пройдет вперед с этим посохом, всё закончится. Её одежда была нелепой, и она носила сандалии вместо туфель, но у неё было нижнее белье и кошелек. Если Мияко купит футболку или вроде того, то как-то переживёт. А начнет кто на неё странно смотреть — она умела отпугивать людей одним взглядом.

…Пора уходить.

Мияко фыркнула в сторону человека у себя за спиной и начала идти.

После первого шага, её тело само собой подхватило темп.

В её походке не было лишнего напора или вины, поэтому девушка вздохнула с облегчением и продолжила движение.

Она немного засомневалась, когда подумала о Мойре 1-й.

Раздавая горничным имена, Мияко пыталась внести в их среду приятные изменения.

…Но это действительно докучает их господину.

Она решила уйти.

Хозяин этого места замешан в странном конфликте, и он, похоже, не хотел её ввязывать.

Мияко вспомнила свои непрекращающиеся попытки найти работу. Вплоть до последнего момента, она думала о том, что бы делала, если бы присоединилась к той компании, но всегда уходила до того, как всё действительно началось.

Это то же самое, — сетовала она в своём сердце.

Аполлон за ней не последовал. Это её раздражало, потому она ускорила темп.

Но…

— …

Мияко неожиданно остановилась.

…Что же я делаю?

Это мысль началась с её правой руки, сжимающей посох.

Девушка ощутила в этой руке тепло.

Днём она непрерывно размахивала мотыгой. Тепло её хватки напоминало боль.

Мияко использовала мотыгу, чтобы выкапывать грязь, накладывала её в горшки и сажала семена, с которых куклы себе взяли имена.

Их горшки теперь выстроились вдоль южного края белого здания.

Она была частью всего этого.

— …

…Разве я могу просто уйти?

В её голове всплыли «наивность», «детская забава» и прочие термины, которые ей то и дело говорили люди.

Но её внимание переместилось на боль в руке.

…Я сумела чего-то достичь, разве нет?

Автоматические куклы взяли себе имена и хотели их использовать. Чтобы идеально их записать, наверняка лучше всего, чтобы эти имена использовал надёжный человек.

Около шестидесяти лиц, которые она запомнила прошлой ночью, совпадали с таким же количеством имён.

Фиалка, первая кукла, которую назвали, затем спросила об её имени.

Девушка в очередной раз ответила: «Мияко».

Её отец назвал её так, чтобы вокруг неё собралось огромное количество людей. 4

Она задумалась о собственном имени и имени, которым куклы начали её называть.

…Ну?

— Я что?..

…Я что, пытаюсь сбежать от своего имени?

— …

На ответ ушло некоторое время. В её голове возникало множество разных мыслей, но она тут же их отбрасывала.

Мияко хорошо умела продираться к ясному ответу. А ещё хорошо умела сожалеть и прощать.

Она повернула свои остановившиеся стопы назад. Мияко насупилась, стиснула зубы и, вероятно, имела очень мрачное лицо, но понимала, что это для того, чтобы спрятать её истинные мысли.

И даже попытайся она их спрятать, они всё равно никуда не денутся.

Поэтому Мияко приняла определённое решение.

…Я остаюсь здесь.

— Тут есть кое-какие незаконченные дела.

Мияко развернулась, чтобы сказать кое-что Аполлону. Он пытался её спровадить, поэтому девушка хотела как-то получить его разрешение остаться.

Но она увидела нечто неожиданное.

— Постойте-ка.

Аполлон сидел на земле там, где стоял за миг до этого.

Он выглядел так, словно утонул в траве и, похоже, совсем не дышал.

— Ты что делаешь, идиот?

Она двинулась, побежала и поспешила к нему, отбрасывая металлический посох.

…Что происходит?

Разве на границе Концептуального Пространства должны ослабевать не только машины?

Мияко подбежала и торопливо села рядом с ним. Мужчина обильно вспотел, слабо дышал и его лицо почти полностью побелело.

Когда он выглядел бледным ранее, она не обращала внимания.

— Вот же идиот.