– Не знаю.

– Вы им сказали мое имя?

– Я его не знаю.

– Как они выглядели, по крайней мере?

– Один, похоже, офицер, высокого ранга. Другой – худощавый, седой, в цивильном платье. Лицо смуглое, загорелое, глаза голубые.

– Лабу?

– Может быть. Я не разглядел.

– Черт, жалко. Ну ладно, – Горчев уселся в кресло. – Слушайте, драгоценнейший.

– Моя фамилия Ванек.

– Господин Ванек! Сейчас у вас есть наконец возможность показать себя. Вы будете лично представлять мою персону – вот как я вам доверяю!

– Будьте уверены, я…

– За один день представительства особое вознаграждение в тысячу франков. – Слушаю.

– Я записался в иностранный легион.

– Понимаю. Можете на время службы смело доверить мне ваши дела.

– Как раз наоборот. Вы должны сегодня явиться в форт Сен-Жан и заменить меня на воинском посту.

Господин Ванек подпрыгнул:

– Месье, это издевательство над репутацией легиона.

– Я вовсе не требую, чтобы вы приступили к воинской службе. Просто у меня вечером важное дело, и я не знал об этом, когда записывался в легион. Если не явлюсь в течение двадцати четырех часов, меня станут разыскивать по всей стране.

– Ваши инструкции? – господин Ванек выдвинул ящик для галстуков, потом ящик для обуви.

– Что вы ищете?

– Куда я положил свой завтрак? Ага, вот. Из встроенного ящика для туалетных принадлежностей одним нажатием кнопки появилась гребенка, платяная щетка, зеркальце для бритья и чашка чаю в тесном соседстве с гренками, колбасой и колодками для обуви.

– Итак, ваши инструкции.

– Вот вам удостоверение на мое имя. Вы поедете в Марсель, отметитесь в форте Сен-Жан, и завтра днем я сменю вас.

– А если вы не сможете приехать по независящим от вас обстоятельствам?

– Так как вас нет в списках легиона, держать вас не станут.

– Но за такой обман по головке не погладят.

– Вы штатский и не подчиняетесь военным властям, в крайнем случае – гражданскому суду.

– Хорошо.

– Вот вам билет и две тысячи в задаток, поскольку я знаю вас как джентльмена.

– Я не знаю о вас абсолютно ничего, но возьму деньги, поскольку чувствую, что я в вас не обманулся.

– Благодарю. Не бойтесь, я не рассеян и не забуду о вас.

– Рассеянность – гнуснейший из всех пороков, – изрек господин Ванек и размешал чай рожком для обуви. Несчастный! Он убежал бы сломя голову, если б хоть немного представлял, что на себя берет. Но у него не было никаких предчувствий.

Если мы хотим представить настроение де Бертэна и Лабу после пропажи «альфа-ромео», мы должны знать секрет.

Автомобиль Лабу состоял на две трети из четырнадцатикаратового золота. Покрытые никелем бамперы, переключатель скоростей, радиатор, панель, шасси, фары, даже пепельницы и ручки – сплошь золотые. Лучший из возможных моторов из-за огромного веса машины не мог вытянуть более восьмидесяти километров в час. И теперь это сказочное сокровище похитили. Когда Андре сообщил о пропаже, генерал, словно подобное известие может подействовать успокоительно, деловито спросил:

– Когда ты видел машину в последний раз?

– Менее получаса назад, месье.

Де Бертэн набрал номер:

– Прошу центральную инспекцию… Говорит генерал де Бертэн. Полчаса назад неизвестным злоумышленником похищен голубой автомобиль марки «альфа-ромео», принадлежащий господину Гюставу Лабу. Номер А 126–513 ДК Кто его вернет или даст точные указания касательно местонахождения, получит 50 000 франков. Передайте по радио всем полицейским и жандармским постам. В машине находятся важные военные документы.

Через полчаса вся моторизованная и пешая полиция южной Франции охотилась за номером А 126–513 ДК. На виллу Лабу потекли сообщения.

Тотчас перекрыли все дороги, ведущие из Тулона, и сотни полицейских принялись прочесывать улицы и гаражи.

Лабу с генералом изредка перекидывались словом и беспрерывно расхаживали по комнате, старательно огибая друг друга.

Генерал де Бертэн подошел к окну, бросил рассеянный взгляд и… у него перехватило дыхание.

Перед воротами стоял «альфа-ромео» с вышеозначенными приметами на радиаторе.

В 16 часов 45 минут Горчев на полной скорости ринулся в Тулон. В 16 часов 46 минут – дорожное происшествие: проехав ровно шестьдесят метров по шоссе Ницца-Ту-лон, Горчев вошел в клинч с мобильной паровой прачечной, что обошлось ему в сорок франков. В 16 часов 49 минут он обнаружил, что бензин на исходе.

Простоты ради гонщик врезался в бензоколонку и протащил ее метров восемь.

Разумеется, бензина не получил, зато отдал триста шестьдесят франков вместо четырехсот – сорок франков скинули за разбитую фару и клаксон.

В конце концов ему удалось запастись горючим, я погнал он с дьявольской быстротой, хотя ураганный ветер весьма затруднял управление машиной: удерживал передние колеса, затем внезапно отпускал, чтоб навалиться на ветровое стекло, и толкал автомобиль в противоположном направлении. Машину заносило из стороны в сторону. Уличный подметальщик даже перекрестился при виде такой лихой езды. Все бы ничего, если бы не прокол правого переднего колеса: звук, напоминающий пистолетный выстрел, визг тормозов… Горчев отчаянно крутит руль, но все усилия напрасны – шина лопнула, автомобиль ударился в дерево, дважды перевернулся и с треском, звоном, грохотом рухнул в канаву вместе с водителем. Конец. Наступила тишина и недвижность. Сбежались люди.

– Надо бы вызвать «скорую помощь», – распорядился банкир.

– Вперед! Осторожно приподнять, – скомандовала директриса по имени Марго.

– Необходимо организовать спасение, – заявил какой-то пышнобородый господин, преподаватель рукоделия в женском лицее. Стоявший рядом всемирно известный писатель в пижаме также дал важное указание.

Из окна опрокинутой машины тем временем показалась одна нога, потом вторая.

Наконец незадачливый водитель высвободил нижнюю часть туловища, да так и завис в окошке: он размахивал ногами, ясно давая понять, чтобы его вытащили.

– Я думаю, не надо его трогать до прихода врача, – решил учитель рукоделия.

Нога возмущенно дернулась. Никто не осмеливался подойти к водителю, который виднелся только до пояса – верхняя часть тела оставалась в разбитой кабине.

Ноги вновь задергались, штаны затрещали по швам, грозя в случае дальнейших попыток пикантным осложнением. Знаменитый писатель и некий безвестный матрос спустились в канаву, дабы предотвратить катастрофу.

Банкир предложил до прибытия «скорой помощи» чем-нибудь прикрыть ноги водителя, однако не торопился одолжить собственный плащ. Матрос и прославленный писатель общими усилиями вытащили несчастного, и тот, прихрамывая, вылез из канавы в разорванной одежде, в грязи, в бензине и даже в крови.