— Мы не станем тебя благодарить.

— Мне и не нужно, — произнёс старик, минуя вход склада.

Он растворился в темном и туманном предрассветном утре.

— Какая жалость, что я должен идти, так и не увидев мир, который узрела Рея. Я также сообщу вам ещё одну вещь, в которую я ввязался. — Он на мгновение замолчал. — Я установил путь эволюции Микаге, чтобы она была максимально приближена к людям Лоу-Гира. Как только её эволюция начнётся, у неё не будет долголетия, как у нас, и она лишится концепта управления природой. Она будет бессильной матерью. Но для защиты она получит запасной агрегат для Тифона, который разрабатывается в данный момент.

— Ты думал о ней как о части этого Гира с самого начала…

— Всего лишь ради забавы. И в качестве доказательства, я оставлю вас с некой игрой. Едва этот запасной Бог Войны будет завершён, половина Концептуального Ядра 3-го Гира отойдет Тифону, вторая же половина останется оружию, под названием Керавнос, и затем Зевс и я отправимся в Тартар.

— Что?! Этот ублюдок собирается уйти, удерживая лидерство?!

— Он создаёт копию своей воли. Эту копию поместят внутрь серого Бога Войны в качестве советника 3-го Гира. И вместо Тифона, Керавнос запечатают в запасном агрегате, переданном Микаге.

— Что?

— Если желаешь уничтожить 3-й Гир, иди и захвати Микаге. Но она младенец. Как ты победишь армию Богов Войны под командованием Аполлона, утихомиришь плачущее дитя и заберешь её с собой? Вот и игра. Это моя последняя кроха веселья, после забавы с таким количеством жизней.

Слова Кроноса растворялись на складе.

И затем прошлое медленно растворялось во тьму, в ничто.

Наблюдая, как прошлое подходит к концу, Саяма пробормотал себе под нос.

— Выходит, Микаге-кун в центре всего этого.

В доме находилась деревянная лестница.

Узкие ступени освещались красными лампами потолка. Стороны оставались открытыми, отчего они выглядели больше, и единая спираль лестницы имела толстый поручень с обеих сторон.

Лампы на половине пути наверх освещали одинокую фигуру.

Это была девушка со светлыми волосами.

Она, носившая чёрный свитер с длинными рукавами и белое платье, сидела сбоку на лестнице. Девушка писала дневник, помещённый на ступеньке выше над её локтем.

Она написала строчку на белой странице дневника.

«Что Произошло Сегодня — Хиба Микаге»

Она писала с ощутимым нажимом, но её почерк был аккуратным.

Девушка глянула на белые перчатки на руках, глянула на слова и кивнула. После чего перелистнула прошлые страницы и сравнила своё имя.

Сегодняшний почерк больше напоминал вчерашний и позавчерашний.

Микаге быстро пролистала страницы, окунаясь всё глубже и глубже в прошлое толстого дневника. Местами были вставлены фотографии, и местами она снабдила письмо рисунками.

Рисунки выглядели очень подробными. Карандашные скетчи практически не уступали чёрно-белым фотографиям.

Когда Микаге посмотрела на них, её лицо немного помрачнело. Она взглянула на свои пальцы, но продолжила переворачивать страницы прошлого.

Самые ранние датировались январём.

Первая заметка была о Кагами Бираки8 . Девушка сравнила тогдашний почерк с нынешней записью.

Микаге могла сказать, что прошлая заметка использовала гораздо меньше кандзи, чем текущая. Это потому, что она много с тех пор занималась, и в то время её не заботила так их сложность. А ещё…

— Оу аои ауаыи.

Он такой аккуратный.

Несколько символов с прошлой записи оказались гораздо детальнее, чем в нынешней. Они выглядели как произведение искусства.

— …

Микаге глянула на правую руку и покрывающую её перчатку.

Она медленно поместила левую ладонь на перчатку и сняла её.

Снятие белой ткани явило руку, по цвету слишком белую для плоти. Суставы и ладонь по-прежнему были сделаны из материала, напоминающего чёрный пластик.

— Оа иеся.

Она движется.

Рука совершила точные движения согласно её воле.

Она опустила ресницы, и её плечи поникли.

Но затем перевернула назад дневник одной рукой.

Микаге вернулась на нынешнюю страницу, и ещё больше силы покинуло её плечи. Она вздохнула и постучала несколько раз по дневнику кончиком металлической ручки.

— Я оааюс.

Я постараюсь.

Микаге кивнула, и сила вернулась к плечам. Затем перехватила ручку поудобнее и начала записывать сегодняшние события.

…Что сегодня произошло?

Ей нужно было многое записать. Она писала, чтобы не говорить, чтобы не издавать звуки.

Вместо того чтобы отбирать время у Хибы на чтение по губам, ей казалось, будет гораздо удобнее вести дневник и давать ему читать написанное.

Едва это стало привычкой, Хиба начал читать заметки вслух, и она шевелила губами, повторяя за ним. Такой была их тренировка речи.

Когда я проснулась, Рюдзи-кун оказался тут.

По какой-то причине, Хиба всегда смущался, когда она писала это в заметке дневника. Он невероятно смутился, когда она написала о том, как он мыл её тело в ванной. Микаге по-прежнему не могла двигать нормально руками, и её тело было твёрдым. Она нуждалась в том, кто мог бы для неё это делать, и могла расслабиться, если это Хиба, поэтому для неё это было в порядке вещей.

Микаге задавалась вопросом, в чём же проблема. Его мама сказала, что это потому, что её тело и разум должны вырасти, как женщина. Но в таком случае, она не понимала, почему её неопытная и незавершённая сущность заставляла Хибу так смущаться.

Микаге написала о дне, о пробуждении, об утре, о полудне, о времени после полудня, о вечере, о ночи, о том, что придет, и о том, что она никогда не позволит себе забыть.

— Ах я сея усоаа?

Как я себя чувствовала?

Как она себя чувствовала о чем?

Микаге не была уверена.

Девушка обычно не знала, что чувствует о вещах. Она задумывалась о многом, её клонило в сон, заворачивалась в занавески, и засыпала, ожидая восхода солнца. Когда Микаге снова просыпалась, становилось светло. Что она должна на это чувствовать? Как раз тогда прибыл Хиба и её разбудил.

— Я была счастлива, — написала она.

После чего Микаге добавила, что счастлива, что смогла честно это записать.

Её заметка много перескакивала во времени и содержала множество комментариев.

Ей о многом следовало написать. Она заполняла страницу, словно вытаскивала слова со своей системы.

Вечером Хиба её позвал. В месте под названием школа он разговаривал с людьми, известными как старшеклассники. Он рассказал им об одной из двух скверн 3-го Гира.

Среди тех старшеклассников были двое по имени Саяма и Синдзё, с которыми Хиба ещё толком не говорил, и Хиба предполагал, что они активная гомосексуальная пара. Микаге не понимала, что это значит, но не часто голос Хибы дрожал так от страха. Она могла лишь предположить, что эти двое очень страшные.

Он сказал, что встретится с ними следующим утром и поговорит ещё.

Он неуверенно спросил, не хочет ли и она с ними увидеться.

По его тону Микаге поняла, что он не уверен, как поступить.

И если честно, Микаге и сама испытывала трудности с тем, как разрешить битву с 3-м Гиром.

Её тело эволюционирует в человеческое.

Но эта эволюция остановилась пять лет назад.

Она прекратилась, когда Микаге в первый раз призвала чёрного Бога Войны для их первой битвы с 3-м Гиром.

Они опробовали различные методы, чтобы начать её снова.

…Но у нас есть только половина Концептуального Ядра.

Такой была теория Хибы. У них есть половина Концептуального Ядра в Керавносе, но сильнейший Бог Войны 3-го Гира обладал второй частью. Хиба предположил, что её оставшаяся эволюция не может быть завершена без получения второй части.

С другой стороны, их противник хотел её тело. Они хотели её как человека из 3-го Гира и последнюю возможность для матери.