Преследователи не расслышали всплеска, а поверхность воды в рассветных сумерках выглядела совсем спокойной.

Они повернулись и пошли домой.

Через полчаса Эдди Рансинг, устало взмахивая руками, доплыл до Швахт-бай-Цунглиам-Зее, местности, давшей родной стране двух президентов промышленных компаний.

Уже наступило утро. В зарослях камышей квакали лягушки.

Эдди, с которого ручьями стекала вода, весь посинев, сидел на камне возле Швахт-бай-Цунглиам-Зее и тихо всхлипывал…

Эвелин не смела тронуться с места.

В какой – то из комнат глухо, торжественно пробили часы. Каторжник спрыгнул с подоконника и аккуратно отряхнул пыль с брюк. Сейчас ситуация выглядела следующим образом: Гордон даже не подозревал о том, что девушка здесь, в то время как Эвелин знала о его присутствии.

Девушка успела вовремя спрятаться за занавес на дверях. Что будет, если они столкнутся лицом к лицу? В квартире никого, кроме нее и каторжника, и, учитывая, как она сама попала сюда, нельзя даже позвать на помощь!

Она услышала, как скрипнул пол. Бандит, видимо, переходил от одной витрины к другой в поисках «Дремлющего Будды».

Что, если он найдет его? Найдет, пока она вынуждена прятаться здесь, почти у самой цели!

Прятаться? Да она охотнее всего просто сбежала бы – если бы только знала, как это сделать! Может быть, в крайнем случае позвать все-таки на помощь?…

Эвелин осторожно приблизилась к окну. Толстый ковер полностью заглушал ее шаги. Теперь все зависело от того, не скрипнет ли ручка… Эвелин медленно-медленно начала поворачивать ее. Ручка работала бесшумно.

Окно отворилось без всякого шума. Только слегка потянуло сквозняком – надо полагать, из-за того, что Гордон не закрыл окно в соседней комнате.

Эвелин повезло. Как раз у ее окна начиналась пожарная лестница. В случае необходимости по ней можно будет бежать.

Однако теперь, когда у нее появился путь для бегства, Эвелин почувствовала себя смелее. Застекленную витрину, стоявшую в этой комнате, она еще не осматривала. А вдруг эмалированая коробочка с сидящим на ней Буддой как раз здесь?

Она вернулась в комнату и остановилась в нескольких шагах от окна.

Уже начало темнеть. Эвелин пришлось подойти к самой витрине, чтобы разглядеть расплывчатые очертания лежавших под стеклом безделушек. Будды среди них не было.

В этот момент в прихожей хлопнула дверь, послышались голоса и щелчок выключателя.

Уилмингтон вернулся домой и, к тому же, с гостем!

«Но ведь ужин был заказан только на восемь!» – мелькнуло в голове у застывшей, словно камень, Эвелин. Наверняка точно так же замер и каторжник. Что же теперь будет?

– Ваше поведение для меня полная загадка, Адамс! – ясно расслышала Эвелин голос хозяина квартиры. – Я уступил вашей просьбе и пригласил вас к себе только из чистого любопытства.

– Сейчас вы все поймете, – прозвучал второй, не слишком дружелюбный голос.

Через приоткрытую дверь Эвелин могла видеть все происходившее в столовой. Гость был невысоким, полным мужчиной с хрипловатым голосом, немного неуклюжий и неряшливый. Пепел с дымившейся в уголке рта сигареты то и дело падал на его пиджак, и он ленивыми движениями скорее размазывал, чем стряхивал его. Курил он, как это сразу почувствовала Эвелин, довольно-таки вонючие сигареты «Капораль».

Уилмингтон был бледен и явно нервничал. Закусив губу, он прохаживался взад-вперед, раздувая ноздри от гнева. Толстяк же сразу уселся в кресло и грубо проговорил:

– Слушайте, Уилмингтон! Флери вы ждете к восьми часам, так что у вас есть еще целый час на то, чтобы обдумать мое предложение. Час и не больше. Должен предупредить, что ваша игра закончена.

– Думаете напугать меня, Адамс?…

– Нет, просто предупреждаю. Четыре месяца назад, когда я заподозрил, что составленная Клейтоном карта находится у вас, вы высмеяли меня. Вы сказали, что, женившись, перестали заниматься шпионажем, что не имеете ничего общего с трагедией несчастного Брандеса и что немедленно обратитесь к властям, если я не оставлю вас в покое. Я знал, что вы разыгрываете комедию.

– Не пытайтесь блефовать, Адамс, – проговорил голосом мурлыкающего леопарда хозяин, глаза которого сузились и превратились в две щелки. – Ваши трюки я знаю – мы ведь когда-то работали вместе…

– Тогда вы знаете и то, что в кармане пиджака у меня лежит пистолет и сейчас я держу палец на его спусковом крючке. Ну, а то, что я способен, не вынимая пистолет из кармана, попасть в человека за двадцать шагов, вам когда-то приходилось видеть…

Уилмингтон посмотрел на толстяка с бессильной ненавистью.

Адамс вынул пожелтевшими от никотина пальцами новую сигарету и прикурил от окурка. Окурок он ткнул в приготовленное для салата блюдо, скривившись при этом так, словно у него заболел живот.

– Вы придержали карту, надеясь больше получить за нее после того, как беспорядки в колониях закончатся. В этом вы были правы. Только вы не подумали о том, что даете время и мне. А вам ведь известно, какими связями располагают мои люди во всех уголках мира – я не говорю уже о моих собственных способностях. А в результате теперь я получу карту вместе со всеми документами еще до того, как сюда придет Флери… или, может быть, полиция. Ведь полиция следит за каждым из нас.

– Вы все еще верите в безусловную силу блефа Адамс… Ваши повадки я знаю.

– Чтобы вы не считали мои слова блефом или выдумкой, я удовлетворю ваше любопытство и расскажу кое о чем из того, что я узнал. Итак: вы, дорогой Уилмингтон или мистер Стак, если пользоваться именем, под которым вас разыскивали в годы вашего увлечения шпионажем, год назад женились на младшей сестре капитан-лейтенанта Брандеса. Воспитание, хорошие манеры, денежная поддержка ваших хозяев позволили вам войти в самое лучшее общество. Брандесу, учитывая его выдающиеся способности, поручали самую ответственную работу в картографическом отделе адмиралтейства, так что эта женитьба открыла перед вами широкие возможности. Вы не стали мелочиться, собирая мелкие сведения или воруя не слишком важные документы. Вы дожидались крупной добычи и все-таки дождались ее! Клейтон, известный исследователь Африки, вернулся из своей последней экспедиции уже смертельно больным. Газеты много писали о нем, всячески превознося его заслуги, но лишь немногим было известно, что перед смертью Клейтон передал в военное министерство свой путевой дневник, несколько карт и фотографии. В еще не исследованных джунглях ему удалось открыть невероятно богатое месторождение нефти!

Уилмингтон пожал плечами.

– Что-то в этом роде я слышал.

– Погодите… Материалы были переданы в картографический отдел адмиралтейства. Совершенно секретные материалы в запечатанном пятью печатями оранжевом конверте военного министерства оказались на столе капитана Брандеса. Клейтон вскоре после этого умер. Что означает сейчас нефть в Африке, на территории, не захваченной еще ни одной из великих держав, объяснять вам не надо. А выведать, где именно побывал Клейтон, ни одной из других стран не удалось даже приблизительно. Никогда еще иностранные разведки не предлагали за один документ таких денег, как за эту карту, но и это не дало никаких результатов. Тем временем в колониях разразилась война. И вот в этот момент вам удалось завладеть оранжевым конвертом с пятью печатями!

– Послушайте, Адамс, почему вы не займетесь литературой? С такой фантазией…

– Сейчас вы убедитесь, что к старому ремеслу у меня все-таки способностей больше. Скажу заранее, что все это дело может плохо кончиться, потому что за вами, Флери, Ганнусеном и всеми остальными следит парижская полиция…

– Может, вы все-таки скажете наконец, что вам от меня нужно?

Толстяк вынул новую сигарету, прикурил от окурка предыдущей и выпустил огромное облако дыма, заодно, словно снегом, осыпав себя пеплом. Затем он еще удобнее устроился в кресле и сонным голосом проговорил, ни на секунду, однако, не вынимая правую руку из оттопыренного кармана пиджака: