— Именно поэтому. Если бы люди 2-го Гира могли что-нибудь сделать, они бы разделили грех. Но старик моего старика был как раз тем, кто мог что-то сделать. Он оплошал самостоятельно, и понес грех самостоятельно, — объяснил Итару. — Запомни: у моего старика по этому поводу сложные чувства. Он тот, кто знает всю историю.

— Всю историю?

— Именно. Его старик был тем, кто не смог остановить Ямату во 2-м Гире, так почему же смог сделать это здесь, в Лоу-Гире? Мой старик был тогда еще ребенком, поэтому знает ответ.

Итару глянул на Sf.

— Ты хочешь узнать почему?

— Не особо.

— Тогда, я тебе не скажу. …Теперь, я немного поговорю сам с собой, так что не слушай.

— Тэстамент. Я тоже начну разговаривать сама с собой.

Итару отпил немного из стакана, глянул на потолок, и проговорил:

— Проект по строительству Сусаоо начался 12-го марта 1945. За три дня до этого в Токио произошло определенное событие. И старик моего старика принял участие в том событии, хоть его друзья и пытались его остановить.

— Я могу определить, что это событие было весьма ярким. …Кстати говоря, это я говорила сама с собой.

— Тогда и я говорю с собой. …То был яркий фестиваль. Настолько яркий, что о нём по-прежнему пишут в книжках по истории. — Итару вздохнул. — В конце концов, он породил такой вопль боли, что Токио был практически уничтожен.

Синдзё и Саяма прибыли в Синдзюку в Токио.

Саяма сказал, что им нужен кое-какой материал по Второй Мировой Войне, так что отправился по различным большим книжным магазинам и купил несколько книг. Синдзё никогда раньше не видела большой город, потому была потрясена размерами книжных магазинов.

— Тебе бы хотелось жить в подобном месте?

Когда Саяма ее об этом спросил, она кивнула.

Покинув Мемориальный Парк Сёва, он ничего о ней не спрашивал.

Он не спрашивал, почему она опоздала, или о лжи, которую она упоминала прошлой ночью.

В данный момент, он просто тянул ее за руку, на пути к Станции Синдзюку.

Их окружали толкотня и шум города. По всем направлениям растеклись люди и их голоса.

И, словно охватывая всю эту толпу, раскинулись ряды строений и дороги, забитые машинами.

Когда, под давлением тускло-гнетущей атмосферы, девушка подняла взор к небесам, то увидела мрачное небо и ощутила исходящий от него ветер.

Сырой ветер полнился запахами города.

Влажность в воздухе сообщила Синдзё, что скоро пойдет дождь, и она начала оглядываться.

— М-мы направляемся к станции? Мы возвращаемся? Скоро пойдет дождь?

— Ха-ха-ха. Я отвечу на все твои вопросы по очереди: мы можем добраться до станции откуда угодно, мы можем вернуться когда угодно, и у нас еще осталось время перед тем, как пойдет дождь. В конце концов, мы на пути к моменту в прошлом.

Саяма отпустил ее руку и вытащил книгу из бумажного пакета под мышкой.

— Я наконец-то нашел точку соприкосновения между 2-м Гиром и этим Путем Левифана. Вот она.

— Обзор американских воздушных миссий во время Второй Мировой Войны? Как… как это может быть точкой соприкосновения?

— Ты помнишь, когда начался проект по строительству Сусаоо? 12-го марта 1945. …Если задуматься над этим, лучшей точки и не найти. Помнишь, как в столовой UCAT я сказал, что вспомню о чем-то, едва получу подтверждение?

— Ох, точно. Ты нашел какое-то значение в этой дате?

— Замечательный вопрос, Синдзё-кун. Я чувствую себя так, будто возвращаюсь к простым временам. …За три дня до той даты, здесь в Лоу-Гире произошло нечто очень похожее на разрушение 2-го Гира.

— Э?

О чем он говорил?

Прочие Гиры были связаны с Лоу-Гиром в заданных местах посредством лей-линий. Однако она не слышала о подобных непрямых эффектах. И это будет нечто схожее с разрушением.

— Т-ты шутишь, да? В конце концов, Токио прямо тут. Он не был разрушен.

— Нет, не был. Он выжил и восстановился.

Саяма неожиданно остановился.

Они стояли в центре большого пешеходного перехода, пересекающегося у восточного входа Станции Синдзюку.

— Смотри, Синдзё-кун.

Привлеченная его словами, Синдзё оглянулась по сторонам.

Мимо них шагали и двигались в стороны множество людей. Шеренги машин ожидали, пока толпа перейдет на другую сторону.

И на асфальтированной дороге, поддерживая их всех, находились сделанные из металлического каркаса конструкции.

Синдзё ощутила, как к ее горлу подступила влага.

Левая рука Саямы неожиданно обняла ее за спину.

— Оживленное место, не так ли?

— Если взглянуть на это снова… Токио удивительное место.

— Да, но этот город однажды едва не разрушили. И это факт.

— Э?

Ее вопросительный тон вынудил взгляд Саямы повернуться к ней.

— Это случилось 9-го марта 1945-го года. Приблизительно за пять месяцев перед сдачей Японии во Второй Мировой Войне. И за три дня до того как начался проект по строительству Сусаоо. В тот день американские войска провели в Токио некий эксперимент.

— Э-эксперимент? Какой эксперимент?

— Тот же эксперимент они ранее проводили в Гамбурге, в Германии, но потерпели неудачу. Во время бомбардировки вместо обычной взрывчатки использовалось легковоспламеняющиеся топливо. Они провели напалмовую бомбардировку, — сказал Саяма. — Токио был построен из дерева, так что результат эксперимента был очевиден. За одну ночь погибло приблизительно 120 тысяч человек, и в Токио были уничтожены почти все здания. Этот эксперимент вызвал величайший вопль боли, который Япония издавала за время Второй Мировой Войны.

— Ты имеешь в виду…

— Да, напалмовую бомбардировку Токио.

И…

— Почему Ооширо Хиромаса вдруг так посерьёзнел по поводу создания Сусаоо и Тоцуки, после того, как не спас 2-й Гир?.. Ответ прост.

— Ты хочешь сказать…

— Да. Когда Токио бомбили, он находился здесь. Он видел это собственными глазами. Он видел, как его собственный мир, Лоу-Гир, пожирает пламя.

Саяма остался на этих словах невозмутимым.

И Синдзё увидела Баку, высунувшего головку из грудного кармана костюма Саямы.

Первое, что Саяма ощутил, оказалось светом.

Он увидел багровый. Он увидел цвет пламени.

Парень также услышал шум, уловил движение, и узрел пейзаж. Но…

…Это все слилось между собой.

Пламя пылало.

Он находился в деревне, поселении, или в городе?

Саяма знал ответ: это был Токио.

Небо покрывали темные облака и дым. Над землей проносились ветер и пламя.

Бесчисленные оттенки алого окрасили осыпающиеся строения и людей.

Саяма слышал несметные звуки чего-то, падающего с небес.

Он слышал звон пожарных колоколов и голоса людей.

Жар возносил плачь неисчислимого количества людей разом в небеса.

Среди тех голосов кто-то рыдал по своему отцу, матери, сыну, или дочери. Некоторые рыдали по их дедам или бабушкам.

Все эти вопли собрались вместе, но не пришло ни единого ответа.

Звуки разрушения и свист пламени швыряли плачущие голоса в землю, а в небо вырывался цвет пламени.

Перед глазами Саямы лежала сцена горящего Токио.

— !..

Он ясно ее видел.

Парень видел темные тени. Они осыпались в пламени, что даже нельзя разобрать, были то люди, или строения. И пока люди бежали и восклицали в замешательстве, атаки над ними сверху рассыпали алый цвет.

Повеял ветер, но он не принес с собой дождь. Он только заставил пламя танцевать.

Этот воздушный поток возник в ответ на горение обширной площади. Сперва он накопил вокруг себя пламя, и затем пронесся над городом в поисках кислорода.

Воздух был не просто горячим; он пылал.

Ветер горячее огня разнесся над Токио во всех направлениях и выжег напрочь ряды домов, едва их касаясь.