— В-верно.

— Тогда всё нормально. Извини, что тебя ударила. Я сдерживалась, так что, пожалуйста, прости меня.

— Конечно.

Синдзё веско кивнула, и нечто красное капнуло с её носа в рот.

— А-аа! С-саяма-кун! Дай мне платок или что-то такое!

— Хе-хе-хе. Синдзё-кун, ты выглядишь очаровательно, даже с кровотечением из носа.

— С-сейчас не до этого! Дай мне что-нибудь, чтобы вытереть кровь.

— Подожди секундочку. …Казами, ты же вроде сдерживалась?

Все повернули осуждающие взгляды в сторону Казами.

— Э? Э? — произнесла Казами, оказавшись под вниманием холодных глаз. — Э-это всего лишь 1/10 того, что я всегда применяю на Каку.

— Я всегда получаю в десять раз больше этого?

— Да ладно, вы двое. Не время для телячьих нежностей влюбленной парочки.

— В её насилии нет ничего нежного!!

Все проигнорировали мнение Изумо.

Саяма вытащил из грудного кармана Баку и платок.

Он поместил зверька себе на голову и вытер платком у Синдзё под носом и вокруг рта, обнаружив, что кровотечение уже замедлилось.

Её выражение лица словно говорило «Это ничего?», и поэтому он улыбнулся. Казами с облегчением вздохнула перед тем, как снова заговорить:

— Кстати, почему вы оба так опоздали?

— Ну, Синдзё-кун хотела убедить меня в значимости её тела, поэтому отправилась в постель и показала мне…

— Вааа!! — закричала Синдзё, схватив его за шиворот.

Толи из-за того, что они не смогли расслышать слов Саямы, толи из-за странного крика Синдзё, Казами и остальные замерли, повернув удивленные взгляды в их сторону.

Казами наклонила голову и произнесла в качестве представителя всей толпы:

— Чего? Я как-то не расслышала. Она хотела убедить тебя в её значимости, поэтому… что?

Через голову Синдзё, Саяма глянул на Казами и остальных, и кивнул.

— Поэтому я раздвинул её…

— Ты не можешь им это рассказывать!!

Едва начав говорить, Синдзё потрясла его за воротник.

В его покачивающемся зрении, к нему пришла определенная мысль.

…Вот как. Так вот, что значит «телячьи нежности». Хе-хе. Я никогда ничего подобного не переживал. Флиртовать, как обычный человек, это…

— Очаровательно…

Причиняй больше телячьих нежностей. Сотрясай меня еще сильнее, — подумал он как раз перед тем, как его галстук затянулся.

— П-постой, Синдзё-кун. Если ты продолжишь в том же духе, мой нирванометр6 войдет в красную зону!

— Я остановлю твои слова в зародыше!

Саяма попытался её остановить, но этой ночью Синдзё ни капли не сдерживалась.

Казами кивнула, увидев разъярённый взгляд на лице Синдзё и борьбу их рук за воротник.

— Понятно. Значит, вы уже в таких отношениях.

— К-Казами-сан, прошу, не делай странных, неприличных предположений!

— Саяма, делай всё как положено, ладно? Ей это в новинку.

— Не переживай. Я всегда мягок с Синдзё-кун. К остальным, правда, я отношусь одинаково.

— П-перестань создавать недоразумения над моей головой! И Казами-сан! Почему твое неприличное умозаключение привело тебя назад к исходному предположению?!

— Всё верно, — произнес другой голос. Саяма оглянулся и увидел Ооки. — Как ваш учитель, я не могу позволить непристойных взаимоотношений с противоположным полом!

— Успокойтесь, Ооки-сенсей. Синдзё-кун обоих полов. Как одновременно и парень и девушка, непристойность отменяет сама себя.

— Ох. Ну… Вот как это работает?

— Кто-нибудь, скажите ей, — прошептала остальная толпа, но Ооки, похоже, их не услышала.

— Н-но я рада, — сказала она с улыбкой. — Я поняла, что Сецу-кун это Садаме-кун с момента его прибытия.

После секундной паузы, все воскликнули в унисон.

— Вы шутите!!

— Н-не шучу. Любой нормальный человек смог бы это понять.

— Даже если бы нормальный человек смог, я по-прежнему сомневаюсь, что смогли бы Вы.

Услышав всеобщее заявление, Ооки гордо выпятила грудь.

— Хе-хех. Но я смогла это сообразить. И я никогда не думала, что Синдзё-кун — или будет лучше сказать Синдзё-сан? — вызывал какие-то неприятности. Я даже симпатизировала. Мне нужно прятать уши в школе, но я бы рассказала людям, если б могла. Я должна думать об эпохе и мире, в котором мы живем, но у меня есть и персональные чувства. И главное — уметь эти две вещи совмещать.

Саяма ощутил, как Синдзё расслабилась в его руках.

— Но, — сказала Ооки, очевидно чувствуя удовлетворение от предыдущих слов. — Вырываться и избавляться от этих хлопот — тоже хорошо. Например, Казами-сан проявляла свои воинствующие тенденции на всех и… Хьяяяя! Так быстро!

Несколько рук потянулось сзади Ооки и затащили её в группу сидящих людей.

Саяма проигнорировал крики на заднем плане и отпустил Синдзё.

Отодвинувшись от него немного, она повернула к нему обеспокоенный взгляд.

— Это действительно правильно?

— Спросишь, когда мы увидим окончательный результат. Процесс еще не закончен.

— Т-ты прав.

Синдзё кивнула, и её лицо расслабилось.

Как раз тогда они услышали голос с юга, где находилось основное подразделение.

Саяма присмотрелся и увидел Ёнкичи, бегущего с кем-то позади него. Он носил лётную куртку и махал рукой.

— У нас неприятности, пи! Штаб-квартира действительно была уничтожена лунным светом, пи! Гвхх!!

По какой-то причине, Ёнкичи отлетел в сторону. Вслед за этим показался Мицуаки, старик в лабораторном халате.

— Я извиняюсь за неуместную «пи» шутку моего глупого братца! Е-его старшие братья позже сурово его накажут.

— Это увлекательное введение довольно мило, но прошу, ближе к делу.

Мицуаки подбежал к Саяме, замедлив свой темп.

— Всё наше оснащение было потеряно. Иными словами, нам придется сражаться только личным составом и снаряжением, которое у нас осталось!

Все встали и осмотрели собственное снаряжение.

Они вспомнили, что совершили перед тем, как лунный свет обрушился во время сражения.

— Мы сняли ограничители нашего концептуального оружия, — буркнула Казами. — Наше топливо философских камней практически на нуле.

— Всё верно, Чисато. Враг хорошо нас подловил.

Вслед за причитаниями Изумо, за Мицуаки прибыли оставшиеся члены штаб-квартиры.

Люди выглядели как бело-синие тени.

Среди них виднелись Ооширо Итару с металлической тростью, Sf, Диана, и…

— Брюнхильд Шильд сопровождает меня в качестве специального инспектора из 1-го Гира, — объяснила Диана.

У девушки в черном одеянии и треугольной шляпе на плече сидела птица, а у ног стоял кот.

— Вы те, кто разговаривали с драконом 1-го Гира, так какую же битву вы продемонстрируете нам здесь? — спросила Брюнхильд. — Мы не можем позволить вам здесь проиграть. Я и помыслить не могла, что меня атакуют в вашей штаб-квартире, пока я пью чай. Я его пролила.

— Вижу, ты надеешься на чайную баталию. Весьма подходяще для такого исторического сражения.

Затем Саяма увидел кого-то за спиной Брюнхильд и остальных.

— Старик.

— Звездный игрок прибыл.

Ооширо, одетый в свой привычный халат, нес металлический контейнер и нечто длинное и узкое, обернутое в бумагу. Приближаясь, он поднял большой палец правой руки.

— Я принес Георгиус и то, что ты попросил, Микото-кун. Но, похоже, у вас некоторые неприятности. — Он горько улыбнулся. — Что произошло?

Над водной гладью озера разносился голос Ацуты.

— Теперь Отряд Левиафана не сможет ничего сделать.

Он находился в центре Концептуального Пространства. А именно — стоял на южном берегу искусственного озера, где Саяма и Цукуёми проводили предварительные переговоры.

Тридцатиметровая прямоугольная площадь создавала лесную прогалину, окруженную сорняками.

— Отряд Левиафана остановил передвижения, — сказал Касима, стоящий рядом с Ацутой. — Это говорит о том, что лунная бомбардировка поразила их штаб-квартиру, как и планировалось.