— Ты на удивление любознателен, Хаген, разве нет?

— Я говорю о том, что вы располагаете чем-то настолько значительным. Ты же понимаешь, не так ли, Хаджи?

Едва Фафнир Возрожденный закончил приготовления для атаки и намеревался сделать обычный шаг вперед, его объективы уловили отблеск.

— !

Дракон отбросил заготовленные заранее мощные движения, и прыгнул налево. В суставах его ног произошло изменение. Выходные связки и деревянные трубы, что обеспечивали движущую силу ног, перестроились в миг с обычного режима в режим движения на короткую дистанцию.

Он прыгнул на десять метров влево кошачьим движением.

Дракон отскочил таким образом, что морда оставалась направленной в сторону отблеска, но его задняя часть вращалась вокруг.

Его ноги опустились и вырыли на школьном дворе кривую дугу.

Фафнир Возрожденный с грохотом опустил свое тело и увидел два изменения на том месте, где он только что стоял.

Первым оказалось воронка пятиметровой глубины, появившаяся на земле.

Вторым…

— Почему… девушка, которую я убил, там?

То была Микоку. В разорванной в клочья одежде, Микоку стояла перед дырой, возникшей на школьном дворе. В ее правой руке было…

— Концептуальное оружие с философским камнем внутри. Это Облаченный Меч?

— Да. Не многие способны их использовать, но у нас в Армии есть замечательный инструктор. Эта девочка может переместиться так далеко и создать столько разрушения вмиг.

Микоку сохраняла молчание. Левая рука, не сжимавшая Облаченный Меч, придерживала у груди остатки своей оборванной одежды.

Фафнир Возрожденный поймал ее взгляд всего раз.

Ее лицо ничего не выражало. Однако она не сдерживала свои эмоции, как Брюнхильд.

— Она словно говорит, что ей нет до этого никакого дела.

— Превосходное выражение лица, не думаешь? Она непременно станет потрясающей красавицей, когда вырастет, разве нет? Хм?— сказал Хаджи с улыбкой. — Я предоставлю тебе сегодня специальный сервис. Я расскажу тебе, чего мы добиваемся, перед тем, как мы перейдем к основной теме. Как тебе это?

— Вот как, — произнес Фафнир Возрожденный, оставаясь настороже. — Ты создаешь организованную повстанческую армию из остатков каждого Гира, чтобы противостоять Пути Левиафана?

Хаджи опустил глаза и покачал головой.

— Увы. Дело не в этом. То, чего мы хотим, — он перевел дух, широко раскрыл глаза и поклонился, сохраняя улыбку на лице, — это аннигиляции концептов всех Гиров.

— Что?!..

— Я не вижу нужды прояснять. Я подразумевал именно то, что сказал, Хаген. Мы, члены Армии, желаем исчезновения всех концептов, за исключением тех, что сохранят нас. Такова наша цель.

— …Почему?! Вы отказываетесь от собственных Гиров?!

— Мы видим в этом причину, значение и ценность. Уверяю тебя, мы видим, — сказал Хаджи. И словно он потерял весь энтузиазм, улыбка исчезла с его лица. — Священный меч Грам, хранящийся в UCAT в штаб-квартире ИАИ, в Симанэ, завтра будет переправлен в Токийский Отдел UCAT. Самолет должен пролетать как раз над этим местом.

— Почему ты рассказываешь мне об этом? Мы вернем концепты 1-го Гира, но мы не желаем их ликвидировать, как вы. …Мы станем вашими врагами.

— Я об этом знаю. Это еще один специальный сервис. Я сегодня прямо разбрасываюсь специальными сервисами. — Он опустил взгляд без улыбки на лице. — Что ж, пока нас не волнует то, чем вы тут занимаетесь. По крайней мере, мы хотим избежать того, чтобы концепты оставались в UCAT. Если вы вернете Грам, мы сможем начать переговоры.

— Переговоры о чем?

— Для начала, мы расскажем вам и потребуем от вас правды, не обращая внимания на Лоу-Гир. Мы должны превратить Лоу-Гир во что-то настоящее, в истинном смысле слова.

— В истинном смысле слова?

— Да, — ответил Хаджи, подняв правую руку и щелкнув пальцами.

Микоку отступила. Она большими шагами назад вернулась на свое место рядом с Хаджи, ни на секунду не отводя глаз от Фафнира Возрожденного.

Одновременно Хаджи и Сино также отступили. Они двинулись в сторону тьмы позади них.

— Прощай, Хаген. Наши позиции, скорее всего, переменятся, когда мы встретимся вновь.

— Погоди! Ответь мне, Хаджи! Что ты имел в виду под «что-то настоящее»?!

Хаджи ответил на этот раскатистый вопрос улыбкой.

Микоку с ним поравнялась, и они растворились во тьме позади них.

За миг до того, как его песочно-желтый летний плащ погрузился во мрак, голос Хаджи произнес:

— Это простой вопрос. В истинном смысле слова мы передадим все тому, кто займет место после нас!

Его ответ перерос в крик, содержащий намек на улыбку.

Фафнир Возрожденный расслышал этот ответ.

Три фигуры исчезли из его взора.

В какой-то момент, вокруг него начал развеваться восточный ветер.

Под этот ветер Фафнир Возрожденный негромко пробормотал самому себе:

— Выходит, Грам будет переправлен завтра…

После приземления на крышу Брюнхильд вошла в школьный корпус с треугольной шляпой и метлой в руках. Девушка «открыла» дверь крыши своим философским камнем и быстро направилась в комнату изобразительного искусства на третьем этаже. Пока она спускалась вместе с котом по лестнице, её шаги эхом отзывались в коридорах.

Брюнхильд открыла комнату изобразительного искусства и вошла, обнаружив ту же тусклость, что она оставила уходя.

Часы на стене показывали два часа ночи.

На рабочем столе рядом с зашторенным окном стояла картонная коробка.

Она находилась на том же месте, где девушка ее оставила. Ни намека на то, что кто-либо к ней прикасался.

Брюнхильд облегченно вздохнула.

Она поместила шляпу и метлу на стоящий рядом стол и заглянула в коробку.

Птенец был внутри.

Однако он не спал в центре. Его миниатюрное тельце опало на краю блюдца с едой.

Он не шевелился.

Колени Брюнхильд подкосились, и она рухнула на пол.

Брюнхильд неожиданно осознала, что находится на полу.

Она не могла вспомнить, когда села.

И до того, как она сумела найти ответ, девушка ощутила холод на ее заду и бедрах. То была температура деревянного пола.

Это вызвало в ее голове тот же вопрос: почему она сидит на полу?

И затем…

— Брюнхильд!

Знакомый голос черного кота вонзился ей в уши, и ее плечи содрогнулись.

Она пришла в себя. Брюнхильд осознала положение. И затем ее тело налилось силой. Это ощущение в ее спине, плечах, руках, талии и ногах вернуло назад ее решимость.

Что мне делать?— Подумала она, вскочив на ноги.

И затем девушка увидела черного кота, опершегося на картонную коробку.

— Что ты…?

До того, как она произнесла «делаешь», кот остановил ее взглядом. Его взор был прямолинеен, и глаза наполнились беспокойством.

— Брюнхильд.

Брюнхильд хотела не дать ему произнести больше, но он открыл рот, несмотря на это.

— Он все еще жив.

— Э…?

Взор Брюнхильд неожиданно начал затуманиваться, но она выровняла дыхание и задала вопрос:

— О чем ты?

— Похоже на то, что еда застряла в его горлышке. И мне кажется, он проголодался. Возьми пинцет.

Брюнхильд начала искать пинцет. Она паниковала, потому ей потребовалось пару секунд на то, чтобы вспомнить, что она оставила его рядом с картонной коробкой. Когда девушка направила взгляд вперед, держа его в руках, кот легонько удерживал птенца на месте передними лапами.

Клювик птенца распахнулся, и в нем виднелось нечто желтое.

— Ты не смог это проглотить, не так ли?

Брюнхильд попыталась пинцетом вытащить кусочек зернышка, застрявший в горле птенца. Девушка потянула, но дважды неудачно из-за того, что использовала недостаточно силы. Если она потянет слишком сильно, то может повредить его горлышко.