— Я хотела бы знать, что это «немного» означает…

— Не переживай об этом. Я поступил так потому, что думал, что Сецу-кун мог быть тобой.

— Э? — переспросила Синдзё.

Саяма ответил:

— Прошлой ночью я думал о том, чтобы снять с Сецу-куна нижнее белье во сне, чтобы проверить, является ли он тобой.

— С-Саяма-кун? …Ты что, больной?

— Как грубо. ...Что если я спрошу, почему ты завязываешь мой галстук с улыбкой на лице?

— А мне не позволено этого делать? И, ну, Сецу — парень. Ты понимаешь, что это значит, правда?

— Конечно понимаю. И я только-только его встретил. Вот почему у меня есть просьба к тебе.

— Э? Какая?

— Прошлой ночью, я запомнил очертания ног и зада Сецу-куна. Я бы хотел сравнить их с твоим телом, чтобы я мог…

До того, как он успел договорить, его галстук затянулся до предела.

Пару минут спустя Саяма и Синдзё поклонились в приветствии и вошли в следующий зал. Он был весьма обширным. В четыре ряда и пять столбцов расположились каменные платформы. Семь из них в данный момент использовались.

Шесть были накрыты белой тканью и одну покрывала черная.

У каждого покрывала поместили цветы. Однако одну платформу с белой тканью украсили светло-фиолетовым цветком, который Саяма не узнал.

— Это Примула Модеста. Они растут в цветнике UCAT. Сибил, отвечающая за связь, подобрала их рано утром. Ты же еще не встречался с ней, Саяма-кун? …Я уверена, эти цветы от нее.

— Ясно. Кто эти шестеро?

— Члены отряда наступления. Они преследовали того оборотня. Их обычная обязанность заключается в охране, но они попросили, чтобы их отправили из-за чрезвычайной ситуации. Это в привычных обязанностях UCAT — захват подозрительных личностей и радикалов.

И чтобы узнать, во что это вылилось, достаточно взглянуть перед собой, — подумал Саяма. — Вот почему Синдзё-кун попросила меня отказаться от Пути Левиафана.

Синдзё вытащила из заднего кармана своих штанов закрытую упаковку с ароматическими палочками и зажигалку. Дешевая и поношенная зажигалка принадлежала Ооширо. Его имя и предполагаемое местоположение («На телевизоре») были написаны маркером.

Девушка ее зажгла.

Они оба поместили ароматическую палочку рядом с огнем и сложили руки вместе у каждой из шести каменных платформ.

— У нас есть разрешение от семей этого и вот этого, так что ты можешь на них взглянуть.

— Вот как.

Саяма еще раз сложил руки вместе, после чего поднял ткань. Он не колебался и не выказывал удивления. За время, проведенное с кланом Тамия и его дедом, ему доводилось видеть подобное несколько раз.

Но впервые парень увидел тело, которое порвало на куски животное.

Первое тело выглядело так, словно область снизу шеи справа налево выкорчевали лопатой. Ее, должно быть, вырубили некачественным клинком, потому что среди почерневших складок плоти виднелись белые осколки костей.

На втором теле не было видимых внешних ран, кроме трех крупных и небольших кровоподтеков на голове. Однако шея и живот осели, словно спущенный воздушный шар. Эту область, должно быть, раздробили мощным ударом.

Саяма вернул назад ткань и снова сложил руки вместе. Синдзё рядом с ним сделала то же самое.

Девушка сказала, что для нее это второй раз, но ее лицо побледнело. Саяма же не выказывал беспокойства.

В этом месте царила смерть.

Синдзё окинула взглядом ткань, скрывающую одно из тел.

— Похоже, это происшествие привело к некоторым размышлениям о нынешней системе. Конкретнее, о вступительных требованиях для специального и стандартного подразделения, о разделении труда и о том, как разбираться с подобными ситуациями, если они повторятся.

— Если кто-нибудь умирает, как оповещают его родственников?

— Официальные сотрудники якобы находятся за границей, так как пребывают на военной службе. В этом случае родственникам сообщают, что произошел несчастный случай, когда они караулили в опасной части мира. Что же до родственников в составе UCAT — то им просто говорят правду.

— А что если погибнет ученик вроде Казами?

— Она не связана с UCAT или ИАИ, потому сообщат, что был несчастный случай. — Синдзё глянула на Саяму, — Ты сердишься?

— Разумеется нет. Это в порядке вещей для корпорации — пытаться себя защитить. И… с подобными конфликтами они никогда не поймут, если ты попытаешься рассказать им правду. Я уверен, что UCAT каждой страны сотрудничает с правительством и корпорациями, дабы сохранить определенную информацию в тайне.

— Так и есть, — кивнула Синдзё.

Затем девушка повернулась к оставшейся плите. Ее покрывала черная ткань, и она размещалась подальше от остальных.

Саяма догадался, кто находится под этой тканью.

— Там тот оборотень, с которым мы столкнулись позавчера?

— Да, — подтвердила Синдзё.

Она передала Саяме кусочек ткани, который вытащила из заднего кармана. Это был белый пергамент. На нем виднелись буквы, написанные черной краской.

— Помещать это возле тела при первом визите — традиция 1-го Гира.

Саяма присмотрелся и увидел, что несколько кусочков ткани уже поместили у ног, тогда как цветы расположили у головы.

Пока Саяма возлагал ткань, Синдзё опустила палец в стеклянный стакан с водой, стоявший рядом с цветами. Она позволила каплям влаги скатиться на ткань, покрывающую грудь.

Саяма проделал то же самое.

Пока холодные капли воды стекали вниз, его взор задержался на расположении цветов.

Помимо белых цветов, которые поместили и у остальных шести, там лежало два букета желтых хризантем. По количеству упавших цветочных лепестков Саяма сделал вывод, что один букет принесли накануне, а второй — сегодня.

Вода в чашке была холодна и не содержала осадка или пузырьков.

…Выходит, кто-то должным образом за этим следит.

Вдруг его глаза переместились на стебли возложенных хризантем. На каждом цветке виднелась прямая горизонтальная царапина довольно высоко на стебельке.

Саяма вздохнул, когда увидел тонкий водянисто-зеленый цвет царапин.

— Что такое, Саяма-кун?

— О, похоже, меня повсюду окружают одни лишь мягкосердечные люди. Но раз такова их воля, я ничего не имею против.

— Э? — спросила Синдзё, наклонив голову.

— Не переживай об этом, — ответил Саяма.

Он положил руку на черную ткань.

— У нас есть разрешение по поводу него?

— Да, мы получили его как от мирной фракции, так и от тех, кого захватили вчера. …Фракция Королевского Дворца, так вроде их звали?

— Понятно, — произнес Саяма, кивнув.

Они, вероятно, желали пойти на переговоры без каких-либо секретов.

Парень сложил руки вместе, поклонился и поднял ткань.

В своей голове он представлял выражение лица оборотня, которое стало завершением их позавчерашней схватки.

…Что я буду делать, если это выражение по-прежнему там?

Саяма не колебался и не выказывал удивления. Он просто опустил ткань вниз с этим вопросом в голове. Однако…

— Человек?

Под тканью находился темноволосый мужчина-иностранец. Он обладал короткими, неряшливыми волосами и угловатым лицом. Его глаза были закрыты, и от того он походил на спящего.

Саяма услышал, как Синдзё произнесла:

— Оборотни 1-го Гира превращаются в волков в минуты напряжения. И они возвращаются в норму, когда это напряжение проходит. Они не могут превращаться в волков под концептами Лоу-Гира, но в его желудке был обнаружен философский камень, сделанный из уменьшенной копии концепта письма 1-го Гира. …Ты можешь разглядеть следы того сражения?

Саяма пригляделся и обнаружил, что губы мужчины были разделены, и в центре его груди виднелись колотые раны. Область вокруг них была выжжена. Это определенно вызвали шариковые ручки Саямы.

Его левый и правый бок прорезала линия, шириною в визитную карточку. Это был след от снайперского выстрела Казами.