Что ж, неплохо придумано. Но зачем стрелять в лица?

В отношении Мередит я в конце концов изобрела приемлемый ответ. Не обязательно верный — и даже вероятный, — но приемлемый. Если преступление совершено по страсти, то не будет большой натяжкой предположить, что убийца желал уничтожить лицо жертвы.

Но зачем было намеренно уничтожать лицо ошибочной жертвы — вот в чем загвоздка.

Я ворочалась с боку на бок и колотила по подушке не меньше четверти часа, пока меня не осенило. Объяснение было простым, как правда: преступник страшно разъярился, когда понял, что его надули.

Разумеется, я отдавала себе отчёт в недоработках моей теории. Я даже не стала примерять её на подозреваемых. Однако основная идея казалась не лишённой здравого смысла.

Но в час ночи многие идеи кажутся просто гениальными.

*

На следующее утро, уходя на работу, я позвонила Питеру:

— Послушай, я тебя не задержу. Всего два вопроса. Первый: когда мы вместе поужинаем на этой неделе? — И, предвидя возражения с его стороны (я уже третий раз его приглашала), поспешила добавить: — Никаких отговорок не приму. Назначай сколь угодно поздний час.

Похоже, у него не было сил спорить:

— Спасибо. С удовольствием поужинаю с тобой… если тебя устроит девять часов вечера.

Мы договорились на четверг.

— И второй вопрос: скажи, Мэри Энн составила завещание?

— Не знаю, но сомневаюсь.

Черт побери! Да в этом расследовании любые сведения надо добывать с боем.

В офис я отправилась на машине, поскольку ближе к вечеру рассчитывала наведаться в “Крик красного орла”. В заведение я начала названивать сразу после обеда, дабы удостовериться, что необходимый мне бармен сегодня на месте. Трубку взяли только в начале пятого.

— “Крик красного орла”, — произнёс низкий хриплый голос.

— Когда вы открываетесь?

— Мы уже открыты, леди.

— А Карл сегодня работает?

— Это я и есть. А вы кто?

— Вас ждёт сюрприз, — пообещала я и закончила разговор.

Затем набрала номер соседнего кафетерия и заказала гамбургер и чипсы. Поработала над другим делом, которое, как и всё прочее, почти забросила с тех пор, как Питер вновь вошёл в мою жизнь. Перекусила, сплетничая с Джеки и названивая гинекологу и офтальмологу — оба ещё три месяца назад прислали мне, открытки с напоминанием о ежегодном обследовании, — и без четверти пять отправилась в гараж за машиной.

Стоило мне спуститься на первый этаж, как хлынул ливень. Стеной. Утром по радио предсказали холодную облачную погоду с небольшими кратковременными осадками. Повесить бы этого предсказателя за длинный язык.

Бросилась обратно в офис за зонтом, который я держу на всякий случай в столе, и опять двинула в гараж. Но зонт не спас, я промокла до нитки, пока добралась до машины. Волосы, которые я, как водится, скрепила четвертью банки лака, рыжей паклей прилипли к черепу. В замшевых туфлях, купленных две недели назад, хлюпала вода, у меня было такое ощущение, будто ступаю по лужам босиком. Но самое ужасное, что дождь проник сквозь пальто и окропил мою прекрасную бирюзовую шёлковую блузку.

Поездка в Хиллсдейл превратилась в кошмар. Видимость была на нуле, и мне пришлось несколько раз тормозить на обочине и выжидать, пока хоть немного просветлеет. Но стоило вернуться на шоссе, как ливень начинался с новой силой. При нормальной погоде самое большее через час я была бы на месте, в тот вечер ухлопала три часа. Честное слово, я добралась, бы быстрее, если бы ползла на четвереньках!

В “Крик красного орла” я явилась усталой, продрогшей и очень мокрой. Пришлось энергично встряхнуться, прежде чем снять пальто. Наверное, я походила на собаку, сбежавшую из приюта для бездомных животных.

Я устроилась в конце длинной полукруглой стойки, десяток пустых табуретов отделял меня от двух других посетителей. Умные люди предпочли в такую погоду отсидеться дома.

За стойкой прислуживал бармен — высокий кряжистый человек лет пятидесяти с редкими седеющими волосами и пустотами меж зубов. Я заказала смородинный бренди — профилактическое средство от простуды.

— Карл — это вы? — спросила я, когда бармен принёс напиток.

— Ага, я.

— А я ваш сюрприз. — Он тупо уставился на меня. — Помните телефонный звонок днём?

Он кивнул, но не улыбнулся. Похоже, этот парень не любитель сюрпризов. Я показала ему моё удостоверение личности, бармен едва на него взглянул.

— И что? — осведомился” он.

До сих пор в толк не возьму, что на меня нашло, но я вдруг принялась сочинять. Нет, я ничего не придумывала заранее, просто само собой, сорвалось с языка, а дальше уж пошло-поехало как бог на душу положит.

— Меня нанял адвокат, который разыскивает вашего клиента, некоего мистера Роджера Хайера, — начала я. — Мистеру Хайеру досталось наследство — не баснословное, но и не пустяковое, — и мы никак не можем с ним связаться.

Заметьте, я понимала, что Карла скорее всего подготовили к нашей, встрече. В свою защиту могу лишь сказать, что если бы бармен, паче чаяния, не ожидал моего визита, то мне было бы легче склонить его к сотрудничеству, поведав о наследстве, а не об убийстве, в котором подозревается завсегдатай его заведения. И что я теряла, в конце концов? Если он знает, что я вру, то очень скоро даст это понять.

— Я много раз звонила мистеру Хайеру, оставляла сообщения, но он так и не объявился, — лепила я. Карл взирал на меня холодными как лёд глазами. Я нервно поёжилась, но отступать уже было поздно. — Даже наведывалась к нему домой. Похоже, дома ему не сидится, а? — неуклюже пошутила я.

— А почему вы ищете его здесь?

1— Э-э… хм… я беседовала. с кузеном Хайера — он тоже упомянут в завещании, — и тот сказал, что бывал с ним здесь. Мол, Хайер — постоянный посетитель.

— Заходит раза два в неделю, — невозмутимым тоном отозвался бармен и прищурился. — И вы притащились сюда в такую погоду, думая его застать? А если он не придёт?

— Когда я выезжала, в Нью-Йорке дождя не было. Кроме того, я, надеялась, что если не застану его, то оставлю записку, а вы объясните ему, в чем дело.

— А письмо отправить не догадались? — Карл был не дурак.

— Отправляла… то есть адвокат писал ему с просьбой о встрече. Но Хайер так и не откликнулся. Возможно, письмо потерялось на почте. Так можно оставить ему записку?

— Валяйте. — Карл пожал плечами.

Я порылась в сумке в поисках листка бумаги, а затем сделала вид, будто пишу. Сунула чистый листок в конверт, надписала имя Хайера и запечатала.

— Знаете, — произнесла я, передавая бармену конверт, — когда я последний раз была в Хиллсдейле — десятого февраля, вечером, — то просидела в машине часа три у его дома, всё надеялась дождаться. Кстати, это был понедельник. Забавно будет, если всё это время, пока я торчала у его дома, он провёл здесь. — Я глупо хихикнула.

Карл медленно положил конверт на стойку, глаза его превратились в щёлочки. Он наклонился ко мне, обдав несвежим дыханием.

— А я-то думал, когда вы наконец расколетесь? — произнёс он неестественно спокойным тоном. Я даже слегка испугалась. Он выпрямился. — Послушайте, леди, я знаю, зачем вас сюда принесло.

Щеки мои горели, огнём.

— Вы о чем? — промямлила я.

— Роджер ещё пару дней назад предупредил, мол, жди гостей. И попросил рассказать вам всё, как было.

— Так что же вы до сих пор дурака валяли? — имела я наглость возмутиться. Страшно унизительно проигрывать в игре «кошки-мышки», особенно если сама её затеяла.

— Хотелось поразвлечься немного, — ответил бармен. Однако вид у него был далеко не весёлым.

— Ладно, прошу прощения. Просто я подумала, что вам будет легче общаться со мной, если не упоминать о преступлении, которое я расследую. Хайер заявил, что был здесь вечером десятого февраля и что вы можете это подтвердить.

— Он был здесь.

— Прошло две недели. Откуда такая уверенность?

— Моя дочка накануне выходила замуж. Цветочника рекомендовал Роджер. На следующий вечер после свадьбы — в понедельник, значит, — он зашёл узнать, остался ли я доволен тем парнем.