Я раскатывала тесто для тартинок, по уши в муке — повариха из меня не самая опрятная, — когда зазвонил телефон. Наспех обтерев руки, я схватила трубку, изрядно заляпав её тестом.

— Дезире, ты завтра вечером свободна? — без лишних церемоний закинула удочку моя соседка Барбара.

— Я…

Слушать Барбара не привыкла:

— В «Коронете» классный зарубежный фильм, завтра последний день.

— Извини, Барбара, но ко мне на ужин придёт моя племянница с… э-э… другом.

— Ну и ладно, — ничуть не расстроилась она. — Звякну кому-нибудь из коллег.

А я почему-то обиделась: совсем мною не дорожат. Что ж… Едва я запустила руки в тесто, как телефон снова тренькнул. Я опять поспешно вытерла руки бумажным полотенцем (правда, с тем же успехом) и сказала «алло», глянув на часы. Было десять двадцать.

— Привет, это Пэтти, — объявила моя приятельница Пэт Мартуччи. — Надеюсь, я тебя не разбудила и ни от чего не оторвала? — К её чести, Пэтти выждала, пока я не уверила её, мол, нет-нет, а затем продолжала: — Если у тебя нет планов на завтрашний вечер, приглашаю на балет. Только что билет освободился. — И она вдруг разрыдалась.

— Что случилось, Пэтти?

— Это… тот мужчина, с которым я познакомилась, — выдавила она.

Объяснила, называется.

— Какой мужчина? — Помнится, когда мы с ней обедали пару недель назад, она оплакивала отсутствие кого бы то ни было в своей жизни.

— Дуэйн. Дуэйн Провост, — сообщила Пэтти, громко высморкавшись. — Я познакомилась с ним в супермаркете в прошлый понедельник. Он спросил, как определить, зрелый ананас или нет, — так всё и началось.

— Ну и? — подстегнула я не без раздражения, с отчаянием думая о предстоящих мне многочасовых трудах. И тут же чертовски устыдилась. Ведь в конце концов, у подруги эмоциональное потрясение! и неважно, что это происходит почти так же регулярно, как восходит солнце.

— Естественно, я сказала, что прежде всего нужно его понюхать, а затем осмотреть листья и…

— Детали можешь опустить, — поспешно вставила я.

— Извини. Какая я глупая. — Тихий смешок. — Наверное, потому, что так расстроилась. В общем, мы сразу друг другу приглянулись. Сразу после моего урока по ананасовой зрелости. — Ещё один смешок. — Честное слово, Дез, меня ещё никогда ни к кому так молниеносно не влекло.

Сами понимаете, не настолько уж я подлая, чтобы напоминать подружке, что то же самое она говорила чуть ли не всякий раз, когда знакомилась с очередным кавалером. Так что я ограничилась незатейливым вопросом:

— И что произошло?

— Ну, после ананаса мы встречались каждый вечер, а однажды — по-моему, это было в пятницу — он обмолвился, что обожает балет, вот я и решила достать билеты и сделать ему сюрприз. — Она шмыгнула носом, и последовала пауза, во время которой до меня донеслась парочка громких хрюканий. — Но, — продолжала Пэтти с трагизмом в голосе, — когда Дуэйн вернулся домой вчера ночью — вернее, в пять утра, — на автоответчике его ждало сообщение от жены.

— От кого?

— Разве я не сказала, что он женат? Но они жили раздельно. Расстались уже несколько недель назад.

Я старательно прикусила язык, чтобы ненароком не ляпнуть, что по этому поводу думаю.

— А когда сегодня утром он ей перезвонил, она сообщила, что страшно соскучилась по нему, и умоляла дать их браку ещё один шанс. — Последовала новая серия шмыганий. — И Дуэйн, хотя и клянётся, что не любит её, считает, что ради детей — их там пятеро — должен попытаться. Несколько минут назад он позвонил мне, чтобы это рассказать, — мол, только что набрался храбрости, — и ещё у него сердце кровью обливается из-за того, что у нас всё кончено.

Ох, Пэтти! Неужели она всерьёз этому верит? Впрочем, скорее всего да, а может, оно и к лучшему — ей так легче.

— Короче, я осталась с двумя билетами на «Коппелию» в первом ряду партера. Вот и хотела спросить, свободна ли ты, чтобы составить мне завтра вечером компанию.

Надо отдать Пэтти должное — чертовски практичная женщина. Переживая крах очередной большой любви, она отнюдь не собиралась пустить коту под хвост два отличных билета на балет. Но и дарить их тоже никому не собиралась.

— Извини, Пэтти, — с сожалением вздохнула я, — но, боюсь, ничего не выйдет. Я пригласила Эллен к себе на ужин. — Упоминать Майка я не стала намеренно: к чему сыпать соль на свежие раны Пэтти. Удачная личная жизнь племянницы вряд ли сейчас могла её порадовать.

— А на другой день Эллен нельзя перенести? Билеты-то по шестьдесят долларов, Дез. По шестьдесят долларов за штуку.

Благими намерениями, как говорится…

— Дело не только в Эллен, — призналась я. — Придёт ещё её друг.

— Что за друг? — встрепенулась Пэтти. — Мужчина?

— Ну да, мужчина.

— И давно у них это?

— Уже несколько месяцев.

— И как, серьёзно?

— Вроде бы да.

— Здорово. Я так рада за Эллен. Честное слово. Вообще-то я её и не знаю толком, но раз она твоя племянница… — Выдержав многозначительную паузу, Пэтти с напускной бодростью повторила: — Правда, я очень за неё рада. Знаешь, даже у самой настроение улучшилось.

— Вот и умница, — отозвалась я, надеясь, что она сумеет убедить себя в этой вновь обретённой радости. — И ещё раз извини, что не смогу тебя завтра выручить. Ты сумеешь кого-нибудь найти для компании?

— Позвоню Сильвии. Она пойдёт — вечно от безделья мается.

— Отлично.

Почему-то это повлекло за собой новый поток слёз, который прерывался торжественными клятвами на веки вечные завязать с представителями мужского пола.

— Знаешь, — объявила она напоследок, — я сама виновата. Разве можно было связываться со Стрельцом?!

*

До трёх часов ночи я возилась с ужином для Эллен и Майка — вернее, с теми его составляющими, о которых решила позаботиться заранее. До койки доползла практически мумифицированная — а заснуть не смогла. Наверное, переутомилась. Ворочалась с боку на бок целую вечность, и только в шестом часу наконец вырубилась. А когда в половине восьмого заверещал будильник, протянула руку, пошарила на тумбочке, нащупала этого голосистого поганца и заткнула его. И всё это не просыпаясь.

Разбудило меня настойчивое дребезжание телефона.

— Хм? — промямлила я (вроде как «алло»).

— Дезире? Это Джеки. Что-то случилось?

Тут-то я пробудилась! Рывком села в постели и глянула на часы. Почти полдень! Кажется, сейчас мне достанется на орехи — да так, как только Джеки умеет распекать.

— Нет-нет, Джеки, я…

— И не надо морочить мне голову! — оборвала меня грозная помощница. — По-моему, мы договорились, что ты звонишь, если не приходишь на работу вовремя.

— Так и есть, Джеки, и я…

Но она набирала обороты:

— Ей-богу, Дезире, ты же знаешь, как я за тебя волнуюсь. Думаешь, других дел у меня нет, кроме как представлять тебя задушенной в постели одним из твоих убийц?! — Вот это мне нравится — одним из «моих» убийц! — Хотя бы из вежливости могла поделиться своими планами.

— Но… но у меня не было никаких планов, — пролепетала я, донельзя удивившись, что она позволила мне вставить словечко. — Послушай, Джеки, я рассчитывала прийти вовремя, но попросту проспала. Извини, что заставила тебя волноваться.

Однако Джеки была не склонна прощать. (Клянусь, не будь она столь бесценной секретаршей и подругой, давно бы уволила её с обоих постов.)

— Может, тебе стоит попробовать вовремя ложиться? — фыркнула она. — Во сколько тебя ждать? Мне ж надо знать, что людям говорить, если позвонят.

Вообще-то я собиралась уйти с работы часика на полтора пораньше, чтобы подготовиться к встрече гостей. Но, прикинув, как не скоро ещё туда доберусь, вдруг решила вовсе прогулять. О чём и поведала Джеки.

— Как скажешь, — великодушно отозвалась она. — В конце концов, я тебе не начальник.

Как вы понимаете, сама она в это ни секунды не верила.

*

Когда в полвосьмого пришла Эллен с Майком, всё было готово. Едва-едва.

В тот день я получила полновесную долю неприятностей. Когда утром открыла дверцу холодильника, оттуда вылетела банка майонеза, в результате был заляпан мой чудесный пол из чёрно-белого кафеля, а вдобавок одна из плиток треснула. Следующим номером программы значилась банка с порошком «Комет», который я рассыпала — целиком! — на полу в ванной, а всякий, кому достало небрежности хотя бы раз проделать такой фокус, знает: чёрта с два этот «Комет» отмоешь! Ну а позднее я вступила в жестокую и изматывающую борьбу со своими волосами, которая закончилась тем, что пришлось лезть в шкаф за париком. С самого начала следовало додуматься, ведь парик выглядит точь-в-точь как мои собственные волосы, но далеко не такой упрямый. Собрать себя в кучку мне удалось буквально за несколько минут до прихода гостей.