— Очень даже есть! — твёрдо объявила Эвелина Корвин, упрямо вздёрнув подбородок и с вызовом буравя меня голубыми глазами.

— Но право же, я не…

— Кэтрин повторяла, что кто-то пытался её убить, а через две недели она мертва. Я бы не назвала это совпадением. — Старушка подалась ко мне и медленно, внятно произнесла: — Я бы назвала это убийством.

Глава 2

Ещё минут пять я пыталась объяснить Эвелине Корвин, что она ни в какой мере не нуждается в моих услугах, так как нет оснований полагать, что было совершено преступление. При этом я втайне гордилась своим благородством, ибо дела в последнее время шли так паршиво, что пришлось даже урезать себя по части ужинов. (Не в смысле еды, как вы понимаете, а в смысле места, где её потреблять.) В любом случае, моих доводов не хватило, и в итоге я согласилась, правда неохотно, взяться за расследование. Мне подумалось, что, очевидно, только таким образом можно убедить бедную женщину, что нужно смириться с горем и продолжать жить.

— Мне бы хотелось поговорить с экономкой. Что, если я зайду к вам… ну, скажем, завтра вечером, если это будет удобно? — предложила я.

— Разумеется, удобно, — решительно отозвалась Эвелина. — Вы только выскажите свои пожелания, чего бы они не касались, и я всё устрою.

Записав адрес, я проводила старушку в приёмную, где её поджидал высокий мужчина лет пятидесяти в униформе шофера и с фуражкой в руке. Когда он поднялся со стула и взял хозяйку под локоть, свежеиспеченная клиентка повернулась ко мне:

— Не представляете, какой камень свалился с моей души и как я рада, что вы согласились мне помочь. — Взгляд её снова затуманился.

И от этих её слов, несмотря на богатство, которое невольно бросалось в глаза, я втройне устыдилась — за то, что беру её деньги. Но тотчас напомнила себе, что руководствуюсь благородными целями.

*

В тот вечер у моей племянницы Эллен был выходной и я ужинала у неё. Ломать голову и теряться в догадках, чем же, дескать, она меня накормит, не было нужды: фирменное блюдо Эллен — пакет из китайского ресторана. Что меня вполне устраивает, поскольку китайскую кухню очень люблю. И кроме того, более-менее сносно приготовить Эллен способна только завтрак. А по мне, оладьи с сосисками — не самая желанная пища после захода солнца.

Впрочем, сначала расскажу вам о самой Эллен.

Начать с того, что она мне вовсе не племянница, ну в смысле по крови. Её мать — родная сестра моего покойного мужа, Эда Шапиро. Вот так и случилось, что правоверная (хотя и не практикующая) католичка, то бишь ваша покорная слуга, обзавелась племянницей, на парадной двери которой красуется мезуза.[1] Но, не взирая на отсутствие кровного родства, мы с Эллен очень близки. И порой она помогает мне советом, особенно когда я работаю над трудным делом.

Возможно, это удивит тех, кто не слишком хорошо знает Эллен. Ибо в некоторых отношениях моя племянница невероятно инфантильна. Временами она столь наивна, что кажется, будто это двенадцатилетняя девчонка, обманным путем проникшая в чужое тело, которому под тридцать. Но случается, она демонстрирует такую мудрость и проницательность, что не раз и не два — пусть и на какие-то мгновения — я ловила себя на мысли, что испытываю неприязнь к племяннице за то, что она справляется с моей работой успешнее меня самой.

Однако вернёмся к тому четвергу…

Направляясь после работы к Эллен, я по пути заглянула в «Хааген-Дацс», прикупила мороженого: бельгийское шоколадное для Эллен (она его обожает), а для себя — крем-брюле с вафельной крошкой и орехами, лучше которого, по-моему, на всём свете не сыскать. Народу в магазине было пруд пруди, вдобавок две молоденькие продавщицы копались, будто в замедленной съёмке. А в довершении всего на дорогах в сторону центра были жуткие пробки. Так что я добралась до дома Эллен с получасовым опозданием. Она встретила меня так, словно я вернулась из царства мёртвых.

— Тетя Дез!

— Извини, что опоздала, но…

— Я так волновалась! — воскликнула моя племянница-паникёрша. — Что с тобой стряслось?

Хм, ну уж не настолько я опоздала…

— Мужайся, Эллен, я всё тебе расскажу. Меня похитили зелёные человечки без ушей и затащили в свой космический корабль. Наверняка собирались истязать чёрт знает какими опытами. Но благодаря выдающимся гипнотическим способностям мне удалось ввести их в транс и сбежать.

Эллен даже не улыбнулась.

— По-твоему, это смешно, да? — буркнула она. И добавила, словно извиняясь: — Ведь только на прошлой неделе на нашей улице дважды грабили прохожих, а уж что в городе творится! И потом, если б ты…

— Ладно, ладно. Виновата. Я вовсе не хотела тебя огорчать. Такси застряло в пробке. А до этого я застряла в «Хааген-Дацс». В буквальном смысле слова.

Эллен прыснула, и я поняла, что прощена.

После двухсекундного обсуждения — заглядывать в меню нам даже не было нужды, ибо знаем его наизусть, — Эллен сделала заказ в «Мандарин Джой». Я едва дождалась, когда она положит трубку, чтобы расспросить племянницу про Майка.

Здесь мне, пожалуй, тоже стоит ввести вас в курс дела.

Майк — это очаровательный молодой доктор, с которым я познакомилась, расследуя последнее убийство. И едва я его увидела, тотчас представила, как они с Эллен будут вместе уплетать китайские деликатесы в течение грядущих пятидесяти лет…

Разумеется, я отдавала себе отчёт, что могу накликать на свою голову гнев моей золовки Маргот, матушки Эллен, за сводничество, если вдруг Майк не еврей (как впоследствии и оказалось). Правда, потом я решила, что благородная профессия Майка компенсирует этот его недостаток. Как бы то ни было, мне стоило немалых трудов уговорить на свидание вслепую как потенциальную невесту, так и жениха. Что я только не делала, разве что не пригрозила броситься под поезд, но в итоге оба согласились попробовать. И что же? Теперь они почти что помолвлены! Ну, может, и не совсем помолвлены, но встречаются уже несколько месяцев, а это что-нибудь да значит, верно?

Так вот, закончив обмениваться любезностями с пожилой дамой, которая всегда принимает заказы в «Мандарин Джой» (видимо, накормив мою племянницу таким количеством ужинов, женщина считает её членом своей семьи), Эллен поступила наконец в моё полное распоряжение. Не теряя времени, я принялась расспрашивать про последнее свидание с Майком.

— Всё было отлично, — сообщила она, просияв.

— Куда вы ходили?

— Да просто забежали в пиццерию. Майку надо было рано вставать.

— Ну как, он что-то сказал?

— Ох, тётя Дез! — нахмурилась Эллен.

Больше я от неё ничего не добилась. И заранее решила обидеться, если потом выяснится, что сказал, а она не сочла нужным мне довериться.

Однако смакование будущей обиды ничуть не отразилось на моём аппетите. Попировали мы всласть! Начали с яичного рулета и свиных рёбрышек. Затем перешли к восхитительным креветкам под соусом из чёрной фасоли и обалденному цыплёнку с грецкими орехами и мёдом. Ну и под конец — несравненное мороженое, доведшее нас чуть ли не до беспамятства.

О своём новом деле я не заговаривала, пока мы не переключились на печенье-гаданье (а ведь прежде чем вгрызться в него, я готова была поклясться на Библии, что это самое печенье попросту не уместится у меня в животе). И, рассказывая про Эвелину Корвин и бедняжку Кэтрин, я с содроганием ожидала реакции Эллен. Надо отметить, племянница меня не подвела.

— Невероятно, тётя Дез! — вскричала она, повысив на пару октав свой и без того высокий голосок. — Ты ведь уже дважды бралась за убийства, да? И оба раза тебя едва не укокошили! Неужели ничему не научилась?

— Но это, собственно, и не дело об убийстве. Я просто попытаюсь доказать клиентке, что её внучка умерла от астмы или врождённого лёгочного заболевания, и тогда несчастная старушка сможет избавиться от чувства вины за то, что усомнилась в словах девочки.

— Ну да, конечно. А в прошлый раз ты всего лишь пыталась установить личности жертв, помнишь?