— !?..

Она поставила коробку на стойку и повернулась. Прямо перед глазами на расстоянии вытянутой руки находилась грудь в черном жилете.

Удивившись, девушка отступила на шаг и подняла глаза, чтобы оценить ситуацию.

Над черным жилетом виднелся воротник белой рубашки. Еще выше обнаружилась белая борода и лысая голова.

Брюнхильд знала этого человека.

До того, как она успела что-то предпринять, прозвучал голос из-за прилавка.

— Ой, Зонбург-сан. Вы сегодня припозднились.

Зигфрид Зонбург стоял рядом с Брюнхильд. Он наклонил свое громадное тело, чтобы поместить талон столовой на противоположную часть прилавка.

Пожилая женщина взглянула на талон и спросила:

— Который?

— Дория.

— О, блевотный рис. Эй там, у нас еще рис остался?

— Даже если все его так называют, мне кажется, что тому, кто его готовит, стоит избегать такого наименования.

— Его с трудом можно называть Дория. Я научилась готовке от своей мамаши.

— Дория — домашнее блюдо. Вам нечего стыдиться.

— Да ладно, — рассмеялась пожилая женщина, но выражение лица Зигфрида не изменилось.

Брюнхильд глянула на него, задержав дыхание.

Вдруг он повернулся в ее сторону.

Девушка насторожилась. Она подняла правую руку в воздух и сунула левую руку в карман пиджака. Ее лицо лишилось всяких эмоций, а глаза пристально на него уставились.

Однако Зигфрид смотрел не на нее.

Его взгляд упал на коробку на прилавке. Птенец внутри глянул на него и чирикнул. Зигфрид вернул взгляд птенца и приоткрыл рот для беседы:

— Брюнхильд Шильд-кун.

Девушка ахнула, когда назвали ее имя.

Она сглотнула и спросила:

— Откуда Вы знаете мое имя?

— Каждый раз, когда Вы берете книгу, Вы благодарите помощника библиотекаря, а не меня. Я заведую библиотечными карточками, поэтому я, естественно, узнал Ваше имя.

— Как низко с Вашей стороны.

— Нет, я просто назвал причину, по которой мне известно, как Вас зовут. Я не прошу меня благодарить. К подобным выводам привела Вас гордость, — Зигфрид оглянулся через прилавок. — Библиотека открыта. В секциях биологии и животноводства есть некоторые книги, посвященные заботе о животных. Вам следует взять одну из них прямо сейчас.

— Это приказ?

— Я просто желаю лучшего для птенца. …Но не могу позволить содержать птицу в том же помещении, что и кота.

— Не переживайте. Мой кот мне верен.

Это замечание вызвало резкий удар по ее голени от передней лапы черного кота. Прежде чем схватить коробку, Брюнхильд махнула правой пяткой назад и отшвырнула зверька подальше.

Зифгрид не смотрел в ее сторону.

Она отступила на шаг, чтобы создать небольшой промежуток между ними.

Библиотекарь дал ясный ответ на ее молчание.

Он проигнорировал девушку, и тишина продолжилась.

—…

Брюнхильд развернулась в сторону выхода.

Она двинулась вперед, и черный кот нервно засеменил за ней.

Девушка глянула вниз на коробку, обнаружив, что птенец смотрит на нее, склоняя головку.

Брюнхильд продолжала смотреть на птенца, не оборачиваясь.

Она задержала дыхание и быстро покинула столовую.

К северу от общеобразовательных корпусов расположилась шеренга белых строений. Здания разместились в форме креста, и на первый взгляд походили на трехэтажные школьные здания.

Однако окна, что выстроились на южной стороне, были меньше и многочисленней, чем те, что в школе.

Через каждое просматривались два стола рядом с окном и двухъярусная кровать у стены.

Это школьные общежития.

Сейчас здания окрасились в цвета заходящего солнца.

Между багровым сиянием солнца и иссиня-черными тенями зданий виднелась одинокая фигура.

Это Саяма, по-прежнему одетый в черный костюм. Он быстрым шагом добрался до здания на юго-западном краю шеренги общежитий.

Парень прибыл к белостенному входу с вывеской: «Четвертое общеобразовательное общежитие — Истинно Мужское Общежитие».

Саяма остановился у входа.

Взгляд на часы сообщил ему, что уже полшестого вечера. Он только вернулся после беседы с Ооширо на тему завтрашних предварительных переговоров с мирной фракцией 1-го Гира.

Саяма глянул вниз и увидел Баку, спящего с высунутой головкой из его грудного кармана. И…

— ?

Парень неожиданно повернулся на восток, где находилось здание столовой. Он заметил какое-то движение.

Саяма увидел девушку с коробкой в руках, направляющуюся к общеобразовательным корпусам.

…Это глава клуба изобразительного искусства, с которой я разминулся сегодня утром.

У нее, наверное, еще остались дела.

Она довольно старательна, — подумал он, переведя дух. — Мне нужно посетить Зигфрида в библиотеке, и потом Изумо с Казами в женском общежитии.

Затем он повернулся к своему зданию и посмотрел вверх на собственную комнату на восточном краю второго этажа.

И в тот же миг выражение его лица изменилось. Он нахмурился.

—…Там горит свет?

Хотя окно и отражало заходящее солнце, он мог увидеть за ним освещенную комнату.

Парень не помнил, чтобы оставлял свет, перед тем как отправляться днем в Императорский Дворец.

Кто бы это мог быть? — задумался Саяма, поспешив в общежитие.

В ту же секунду он услышал впереди себя голос Ооки.

— О, Саяма-кун.

Она шагала от входа в сандалиях, одетая в рубашку и плотную джинсовую юбку.

— Ты как раз вовремя.

Женщина преодолела низкую лестницу у входа в один шаг и остановилась перед Саямой, зашуршав по гравию.

— В чем дело, Ооки-сенсей? Меня ждет впереди неотложное дело, так что я хотел бы поспешить к месту назначения.

— Хе, хе, хе. Ты всегда разговариваешь так формально. Но ты пожалеешь, если не выслушаешь то, что я…постой!

Когда Саяма ее проигнорировал и попытался пройти мимо, она схватила его за рукав.

— Вы не могли бы за него не хвататься? К Вашему сведению, он весьма дорогой.

— Мне кажется, тебе не следует судить о важности вещей по денежному признаку.

— Он итальянский и стоит 720 тысяч йен.

— Вай! Извини! Но просто на всякий случай, я никогда, никогда в жизни не смогу за это расплатиться!

— Я в курсе. Мне кажется, вам следует перестать занимать стандартное сиденье перед магазином в столовой.

— Но я люблю хлеб с джемом. Какая жалость, что магазин закрыт во время весенних каникул… Стой, прошу, выслушай, что я скажу, перед тем как уходить!

На этот раз она схватила Саяму за руку. Он вздохнул, повернулся к Ооки и кивнул.

— Прошу прощения, но я боюсь, что подхвачу Вашу бедность. Будьте добры, держите ваши Ооки-микроорганизмы подальше от меня.

— Если ты будешь такое говорить, я не скажу, что у тебя новый сожитель!

— Если Вы будете такое говорить, мне захочется сообщить Вам о Вашей непроходимой глупости.

— Чё? — произнесла Ооки, задумавшись над тем, что до этого произнесла.

Саяма вежливо убрал ее руку и спросил:

— Так или иначе, что здесь происходит? Я получил эту одиночную комнату благодаря чуду, когда по счастливой случайности был избран на розыгрыше.

— Я не буду спрашивать, как ты повлиял на это чудо и счастливую случайность… Как бы то ни было, удача и счастливый случай кончаются сегодня. Просто смирись.

Она показала пальцем на Саяму, когда говорила, но он не обратил на это внимания. Ооки тут же потянула его за руку.

— Почему ты меня игнорируешь?

— Ну, Вы уже сообщили мне всё, что я должен знать, не так ли? Прибыл паразит, — сказал Саяма.

Ооки подняла указательный палец и слегка щелкнула языком.

— Слушай. Дай-ка сначала предупредить. …Твой новый сосед к тебе еще не привык, потому постарайся не говорить ничего неподобающего.

— Вы что, совсем из ума выжили, Ооки-сенсей? Когда это я делал или говорил что-нибудь неподобающее?

— Ты делаешь это прямо сейчас и в эту же минуту!