Он пронёсся мимо всё ещё тлеющих останков других созданий, и всё бежал, бежал, бежал…

— Хрммф.

Убийца Гоблинов равнодушно отбросил покрытую мозгами дубину и подошёл к пронзённому копьём трупу.

Топор всё ещё лежал в его руке. Он подобрал его, взмахнул им в воздухе, определяя вес, и швырнул его.

Убегающий гоблин умер, до последнего мгновения своей жизни считая, что ему одному уж точно удастся спастись.

Топор расколол его череп сзади, разрубая его мозг. Он склонился вперёд и упал.

— Семнадцать.

Убийца Гоблинов достал новый факел из своего мешка с вещами и поджёг его тлеющими угольками того, что лежал среди останков группы разведчиков.

Затем он оглянулся на мгновение, а взгляд его был храбрее прежнего, и с помощью топора обыскал труп убитого топором гоблина.

Он искал меч. Когда он нашёл его, то засунул в свои ножны.

— Трое на разведывательной миссии, одно случайное столкновение, трое отдыхающих разведчиков, десять сидели в засаде. Всего семнадцать. Пленников нет. Нет тотемов. Нет яда, — пробормотал он себе под нос.

И как это интерпретировать? Разумеется, ответа он не услышал. Убийца Гоблинов начал размышлять.

Гнездо не было особо большим. Наверняка тут оставалось не так много гоблинов. А он ещё не разобрался с их лидером.

— Возможно, их вождём является хоб.

И всё же, он не почувствовал приближения хобгоблина.

Вскоре Убийца Гоблинов определил, что бы это могло значить.

— Это то, до чего мог бы додуматься только гоблин.

Он быстро проверил своё снаряжение. Шлем, броня, щит, оружие — всё было в порядке.

Он взял факел в свою левую руку и пошёл вглубь пещеры своей храброй, беспечной походкой.

Гнездо было достаточно большим, чтобы в нём могло обитать примерно десять существ. У него было несколько ответвлений, но и они были довольно ограничены.

Но больше всего тут выделялся неприятный, проникающий в нос душок, чётко говорящий Убийце Гоблинов о том, куда ему надо идти.

Он несколько раз повернул на извилистой тропе и вскоре подошёл к подгнивающей двери.

— Ах… ой! Это... Это больно?!..

— ГГГОРОООББ!!!

В поле зрения возник массивный гоблин, дёргавший женщину за волосы.

Женщина застонала от боли, но, судя по состоянию её тела, она находилась в том состоянии, в котором для сопротивления уже не было сил.

Из её головы было вырвано несколько прядей вместе с небольшими частями скальпа, но всё, на что была она способна в данный момент — это беспомощный стон.

Насмехаясь над её страданиями, хобгоблин вдруг осознал, что кто-то перегородил ему путь. Он посмотрел наверх.

— ГОРОББ…

Хобгоблин что-то пробурчал, подтянул женщину наверх и выставил её перед собой.

Каждая часть её тела отдавала отвратительной вонью; кровь и прочие телесные отходы смешались воедино и стекали по её телу.

Хоб грубо поставил её, сверкавшую лишёнными жизни глазами, перед собой и прикрылся её телом, будто бы пытаясь привлечь внимание Убийцы Гоблинов — наверняка сейчас он видел в ней лишь мясной щит.

— Глупец, — грубо бросил Убийца Гоблинов. — Это ничего не изменит.

Мышления хоба было понятно. На самом деле, в подобной ситуации каждый гоблин наверняка подумал бы так же.

Пока он мог выжить, годились любые методы.

Тварь намеревалась пожертвовать своими собратьями и сбежать вместе с женщиной.

Это то, до чего мог бы додуматься только гоблин.

— ГРОБО! ГОБООРОГБ!!!

— …

Он предположил, что ему сказали бросить своё оружие, отложить его в сторону или ещё что-то в этом роде.

Хобгоблин жутко ему ухмыльнулся, размахивая топориком в его правой руке.

Убийца Гоблинов посмотрел на женщину, которую существо использовало в качестве щита. Он взглянул ей в глаза. После чего он слегка кивнул один раз.

— Отлично.

Он достал меч, висевший у него на бедре, и бросил его на землю. Глаза хоба проследили за этим движением.

Убийца Гоблинов мгновенно бросился вперёд, безжалостно пнув тварь прямо в пах.

— ГГРООООРООБОРООБ?!

Монстр издал нечленораздельный крик от урона, нанесённого области между его ногами. Убийца Гоблинов, естественно, почувствовал, как что-то разорвалось под его ногой.

Гоблины всегда были такими самоуверенными. Хотя, даже после этого он ни капли не собирался тихо позволить убить себя.

— Эрг… аах!

— ГББРГО?! ГОРООБОГОРОГОБ?!

Трясясь в конвульсиях, хоб отбросил женщину в сторону. Стальной шлем бесстрастно посмотрел на него сверху вниз.

Затем Убийца Гоблинов подобрал свой меч, схватил его обратной хваткой, схватил гоблина за плечо и вонзил лезвие прямо в его жизненно важный орган.

— ГООБОР?!

Раздался лишь бессвязный рёв. Меч застрял прямо в затылочной части черепа этой твари. Убийца Гоблинов размашисто развернулся.

Меч разрезал его позвоночник со звучным треском, а хоб лишь единожды яро дёрнулся, после чего прекратил двигаться навсегда.

— Восемнадцать… Ты жива?

Отброшенная в сторону женщина дрожала. Крайне слабо, с дрожащими губами, она едва-едва выдохнула краткие «дх» и «аах».

— Ясно.

Убийца Гоблинов порыскал в своём мешке с вещами и достал оттуда свёрнутую шинель. Он накрыл ею женщину, и как только та покрыла всё её пропитанное отходами тело, он поднял её, словно груз.

Женщина что-то слабо пробормотала, на что Убийца Гоблинов ответил: — Ясно, — и кивнул.

— Я подобрал копьё, — сказал он. — Древко сломано, но наконечник цел.

Убийца Гоблинов тихо вышел из пещеры.

Слабое, отчаянное рыдание тяжёлым грузом раздалось на его спине.

— Мрм… оох… хуа-а…

Зародившийся после рассвета прохладный бриз покалывал её кожу; она толкалась и ворочалась под одеялом, слегка шумя.

Обычно сейчас она уже ожидала услышать их — но сегодня возле неё не раздавалось никаких звуков шагов.

— ...О-о-ох?..

Она была не из тех людей, которым тяжело давался подъём с кровати, но без привычных звуков ей было тяжело открыть глаза.

Когда она наконец выбралась из соломенной кровати, то потёрла свои тяжёлые сонные веки и хорошенько зевнула.

Полудни всё ещё были тёплыми, а вот ночью и утром уже начинало подмораживать.

Дрожа и пошатываясь, она, как и всегда, натянула нижнее бельё на своё по-здоровому пухловатое тело.

— М-мм… чуточку… туговато, кажется?

Неужели она прибавила в весе? Или же слегка подросла? Что бы это ни было, она это не приветствовала. Постоянная покупка новой одежды и нижнего белья была довольно нечестной по отношению к её дядюшке.

«Но ведь и носить одежду, которая тебе не подходит, тоже нехорошо».

Может, она могла бы слегка перекроить уже имеющуюся одежду.

С такими мыслями в голове она открыла окно, и свежий утренний бриз ворвался к ней в комнату.

Улыбаясь от удовольствия, она выглянула наружу, опёршись своей роскошной грудью о подоконник.

Этот пейзаж она прекрасно знала и любила.

Широкие, уходящие чуть ли не за горизонт поля. Коровы, мычащие вдали. Кудахтанье куриц. Дым, поднимающийся от столь далёкого города. Мир.

— ...Ох, точно, — рассеянно пробормотала Пастушка, греясь в лучах золотого солнца. — Сегодня его здесь нет.

— Почему бы тебе не пойти в город?

— Чего-чего?

Чтобы посмотреть на своего дядюшку, Пастушка повернула лишь головой. Завтрак был окончен, и она складывала блюда возле раковины.

Когда его здесь не бывало, надо было мыть не так много посуды. Это делало всё проще и тоже, пусть и по-своему, было хорошо.

— Я сказал: почему бы тебе не пойти в город?

Она вновь посмотрела на него. Выражение его лица было простым и искренним, а сам он угрюмо смотрел на неё.