Каждое воскресенье Марвелы посещали церковь. Не сказать, что проповеди преподобного Поупа захватывали и отличались особым душевным вдохновением. Скорее они были высокопарными, напыщенными и несколько затянутыми, и пока пастор наставлял, скучающая паства, придавая лицам благочинное выражение, ерзала и пыталась размять затекшие части тела. Но Маргарет с нетерпением ожидала наступление выходных и заранее начинала готовиться, дабы показаться в обществе с супругом, хорошо воспитанными сыновьями и умницей Лидией. После завершения проповеди она, общаясь с соседями и знакомыми, выслушивала похвалу и принимала комплементы, которые, по возвращению домой, записывала в отдельную книжку. Вечером, лежа в постели, миссис Марвел долго не могла заснуть от переполнявших ее счастья и гордости.

Соседям супружеская чета Марвелов казалась почти идеальной. Маргарет и Николас не ругались, даже спорили редко. Впрочем, такое мирное, счастливое супружество выходило не из-за отсутствия спорных моментов, а по сложившейся семейной традиции, согласно которой супруг старался не перечить своей дражайшей половине. Правда, спорить было бессмысленно, потому как упрямицу переспорить было почти не возможно.

В случае, если дело принимало не тот оборот, к которому она стремилась, Маргарет бледнела; потом молча, прижимая руки к вискам, садилась в кресло и начинала плакать. Дети бросались к матери, уговаривали ее не расстраиваться, а она, вытирая батистовым платком слезы, причитала о неблагодарности близких, которые не желали принимать добрые ее начинания, не понимали, что она желаем им только хорошего. Если и это не имело успеха, миссис Марвел охватывала слабость, оставляли силы, и она заболевала. Приглашенный врач – мистер Споук не мог понять причину ее недомогания, разводил руками, намекая на нервное перенапряжение, советовал спокойный сон и отсутствие переживаний.

А миссис Марвел с каждым днем становилось все хуже. Когда ее дрожащие руки уже не могли дотянуться до лежавших на столике успокоительных каплей, дети – Джонатан, Питер и Лидия, начинали со слезами на глазах просить отца пожалеть мамочку, наделенную хрупким здоровьем, и умоляли уступить, чтобы она перестала страдать.

Николас не был жестоким человеком, но и глупым тоже. Конечно, он догадывался о причине неведомой болезни супруги, но слезы детей, заламывание в мольбе детских рук и грустные лица заставляли его уступать вновь и вновь. Да и как спорить с единственной дочерью состоятельных родителей, если с пеленок Маргарет привыкла, что родные потакают любым ее прихотям. Впрочем, если положить руку на сердце, он считал, что у него хорошая семья.

Миссис Марвелл не была красавицей, но в юные годы миловидная юная леди с чистой кожей, приятной улыбкой и хорошим приданым считалась одной их самых желанных невест города. Тем не менее, единственная дочь обеспеченных родителей выбрала Николаса, сына мелких торговцев. Немного успеха в виде поддержки будущего свекра и много трудолюбия позволило ему иметь неплохой доход и получить согласие родителей Маргарет на брак.

Причина, по которой избалованная Маргарет выбрала Николаса, была, с одной стороны, из-за возникших симпатий, ведь он был приятным молодым человеком, немного застенчивым; с другой, решающую роль сыграли собственнические чувства. Пока Маргарет была холодна с ним, Эдна Бернер начала строить ему глазки. А ничто так не разжигает чувства, как ревность. Неделю Маргарет не находила себе места от ревности, а по прошествии оной спросила Николаса, любит ли он ее? Получив положительный ответ, она так же призналась во взаимных чувствах, после чего Николас Марвел сделал ей предложение, на которое она, конечно, дала согласие. И через полгода они обвенчались.

Через положенное время, Маргарет родила первенца - Джонатана, потом Питера, а затем Лидию, которая казалась родителям самой чудесной и красивой девочкой на свете. Другие родительницы Блумсберга красавицей Лидию не считали, но признавали, что она, все же, была милой и хорошо воспитанной девочкой.

До двенадцати лет мальчиков учил мистер Батт, а после их отъезда в пансион, его пригласили обучать грамоте и арифметике Лидию. Музицировала она хорошо, однако особых вокальных способностей и усидчивости не имела. Тем не менее, образована была достаточно, чтобы не расстраивать мать.

- Дети должны быть хорошо воспитаны и образованы! Невоспитанный и необразованный ребенок - позор для семьи! - неустанно повторяла миссис Марвел. - Читать должны уметь не только Джонатан и Питер, но и ты, чтобы понимать слово Божье.

- Но мама! – начинала причитать Лидия.

- Ты не должна лениться! – настаивала мать, не обращая внимания на нытье дочери.

- Зачем читать Библию,– удивлялась Лидия, - если на проповеди пастор Поуп все равно будет пересказывать Писание?

Но спорить с матерью было бесполезно, поэтому ей ничего не оставалось, как смириться.

«И ничего интересного в городе не случается. Если только соседская кошка родит хорошеньких котят, которых надо раздавать. Еще иногда приезжает цирк, и можно полюбоваться атлетами, так похожих на героев любовных романов. Ну, визиты подруг и надоевшие чаепития с печеньем. Каждый день одно и то же. Со скуки помереть можно! – вздыхала Лидия. - Эх, вот бывает же на свете у людей приключения, путешествия или роковая любовь, как в «Опасных приключениях мистера Оливера»! Вот это жизнь! И такая любовь! Не то, что у меня…»

Как любая юная романтичная натура, она с упоением читала романы, которые тайком ей давала Люсинда, подруга и соседка.

Небольшая книга с описаниями героических поступков благородного Оливера, хранившаяся под матрасом, в большой тайне от матери, была перечитана несчетное количество раз, отчего имела весьма потрепанный вид. Ложась спать, Лидия обожала перечитывать любимые моменты, а отрывок романа, в котором храбрый Оливер перед лицом смертельной опасности признавался Сюзанне в любви, знала наизусть. Засыпая, грезила о красивом бесстрашном незнакомце, который совершает подвиг и спасает ее от опасного и коварного злодея – отвергнутого поклонника. А потом, после всех перенесенных опасностей, герой - спаситель встает перед ней на колено и признается в любви. Чуть позже они венчаются в украшенной цветами часовне, совершенно случайно встретившейся на пути, и уезжают далеко. Куда именно, Лидия не знала, да и не столь важным для нее это было, главное, чтобы прекрасный незнакомец любил ее, и они были вместе, несмотря на опасности. Юная, неискушенная девичья натура мечтала о любви всепоглощающей, чистой, искренней. В ожидании столь прекрасного чувства Лидия жила мечтами, однако, к огромному огорчению, никого даже отдаленно похожего на Оливера радом не было. Все знакомые мальчишки и друзья братьев совсем не походили на ее идеал.

«Остается ждать и надеяться…» – утешала себя Лидия. В ожидании ее спокойная и благополучная жизнь в родительском гнезде продолжала течь, без каких либо потрясений и забот.

Наступил ноябрь. В доме царило оживление, вовсю шла подготовка к именинам Питера. Бетти в поисках апельсиновой эссенции перебирала банки и бутыльки в кухонных шкафах. Возможно, неудачно поставила стул или встала на край табурета, но он опрокинулся, и она упала. На грохот и звон бьющийся посуды примчалась миссис Марвел.

- Бетти, Боже мой, какая же ты неуклюжая! – закричала она. – Да ты еще и посуду разбила! Вычту из жалования! Кроме того, это плохая примета!

- Ой, ой… - выла служанка.

- Хватит причитать и изображать смертельное ранение! Иначе помимо стоимости разбитой посуды вычту стоимость сломанного стула! Да посмотри, бестолочь, ты еще и специи рассыпала!

- Ой, как больно! – не унималась Бетти.

- Николас! Николас! - возмутилась Маргарет. – Посмотри на эту лентяйку и лицемерку, она еще пытается меня разжалобить! Николас! – завопила сильнее и, подхватив многослойные юбки, развернулась и убежала в свою комнату, громко хлопнув дверью.

Когда через полчаса Николас зашел к ней, Маргарет сидела в кресле, держа в руках чашку с чаем, и смотрела в окно. Подойдя ближе, он отметил про себя, что супруга недовольна.