Хотя он и ждал этих слов, они его ошеломили. И все же Алвин отказался смириться с крушением своих планов и продолжал обдумывать их, одновременно слушая Серани. Он слышал и понимал ее слова, в то же время мысленно представляя свою дорогу в Диспар и стараясь предвидеть все возможные препятствия. Серани явно не испытывала удовольствия от выполняемой миссии. Казалось, она оправдывается перед ним, и Алвин понял, что она обращается не только к нему, но и к своему сыну. Теон внимательно следил за матерью с выражением лица, в котором чувствовалось осуждение.

— Мы не намерены насильно задерживать тебя в Лисе, однако ты должен понимать, как различны наши расы. Пропасть между нашими культурами гораздо глубже, чем те, которые когда-то разделяли Землю и ее колонии. Подумай о следующем, Алвин. Ты и Теон сейчас почти ровесники, но через сотни лет меня и моего сына не будет в живых, в то время как ты все еще будешь молод.

В комнате стало тихо, так тихо, что Алвин слышал странные заунывные голоса каких-то животных, доносившиеся с полей, окружавших поселок. Наконец, он почти шепотом произнес:

— Что я должен сделать?

— Я представила твое дело Совету, как и обещала, но закон изменить нельзя. Ты можешь остаться здесь, с нами, или вернуться в Диспар. Если ты выберешь второе, нам придется сделать так, чтобы у тебя не осталось воспоминаний о Лисе, и ты никогда не пытался вновь вернуться сюда.

— А Рорден? Он-то будет знать правду, даже если я все забуду.

— Мы неоднократно говорили с Рорденом в твое отсутствие. Он одобрил наши действия.

В это мгновение Алвину показалось, что против него ополчился весь мир. Хотя Серани была права, он отказывался признавать это, видя лишь крушение своих планов, конец того поиска знаний, который стал теперь главным в его жизни.

Серани, должно быть, прочитала его мысли.

— Я оставлю тебя на время, — сказала она, — чтобы ты сделал свой выбор.

Теон последовал за матерью, но Алвин окликнул его. Тот вопросительно взглянул на Серани, которая на мгновение заколебалась, по потом кивнула. Дверь бесшумно закрылась за ней, и Алвин понял, что она не откроется без разрешения Серани.

Алвин помедлил, собираясь с мыслями.

— Теон, — начал он, — ведь ты поможешь мне, не так ли? Скажи, как меня смогут остановить, если я попытаюсь убежать?

— Это просто. Если ты попробуешь сбежать, мама парализует твою волю. Позже, когда ты станешь одним из нас, тебе уже не захочется уходить.

— Ясно. Ты можешь сказать, сейчас она следит за моими мыслями?

Теон грустно посмотрел на него, и это послужило ответом.

— Я не имею права говорить тебе это!

— Но ведь ты скажешь?

Несколько секунд они смотрели друг на друга. Затем Теон улыбнулся.

— Ты же знаешь, тебе не обмануть нас. Что бы ты ни задумал, мама пресечет любую попытку. Она будет следить за тобой, пока все не решится окончательно.

— Это я знаю, — сказал Алвин. — Меня интересует, следит ли она за моими мыслями в данную минуту.

Теон заколебался.

— Нет, — наконец ответил он. — Я думаю, она намеренно оставила тебя одного, чтобы своими мыслями не влиять на тебя.

Это было все, что ему пужно было знать. У Алвина зрел план, который давал какую-то надежду. Он был слишком упрям, чтобы согласиться с чем-либо из предложенного Серани, и продолжал бы отчаянно сопротивляться любым попыткам навязать себе чужую волю, даже если бы от этого ничего не зависело.

Скоро Серани должна вернуться. Он не сможет предпринять ничего, пока не выйдет из дома, и в любом случае при попытке бежать Серани парализует его влою. И, кроме того, он был уверен, что местные жители будут препятствовать ему покинуть Лис.

Медленно, проверяя каждую деталь, он обдумывал единственную свою возможность вернуться в Диспар.

Теон предупредил его о приближении Серани, и Алвин перестал думать о побеге. Серани пыталась понять ход его мыслей, но это ей сейчас удавалось с трудом. Ей казалось, что она находится в космосе и рассматривает планету, покрытую непроницаемыми облаками, в которых временами образуется просвет. Она чувствовала, что он что-то скрывает от нее. На мгновение она заглянула в сознание сына, но Теон ничего не знал о планах друга. Но когда она улыбнулась Алвину, входя в комнату, на лице ее не было и следа озабоченности.

— Ты принял решение? — спросила она.

Ответ Алвина звучал достаточно искренне.

— Да, — сказал он, — я вернусь в Диспар.

— Мне жаль, и я знаю, что Теону будет не хватать тебя. Но, может быть, это и к лучшему. Ты не принадлежишь этому миру и должен жить с соотечественниками.

И она, уверенная в собственном превосходстве, отошла в сторону, пропуская Алвина перед собой.

— Люди, которые сотрут у тебя память о Лисе, готовы — мы ожидали от тебя именно этого.

Алвин с радостью увидел, что Серани ведет его в нужном направлении. Она не оглядывалась, чтобы убедиться, что он следует за ней; все в ней, казалось, говорило: «Попробуй убежать, если хочешь, моя воля сильнее твоей».

Когда они миновали дома, Алвин повернулся к своему другу.

— До свидания, Теон, — сказал он, помахав рукой. — Благодарю тебя за все. Я вернусь.

Серани остановилась, внимательно глядя на него. Алвин улыбнулся ей, оценивая разделявшее их расстояние.

— Я знаю, что вы делаете это не по собственному желанию, — сказал он, — я не осуждаю вас. То, что я делаю, мне тоже не по душе. (Неправда, —подумал он, — я уже начал получать удовольствие от происходящего). Он быстро оглянулся вокруг — поблизости не было никого, а Серани не двигалась с места. Она по-прежнему следила за ним, по-видимому, пытаясь угадать его мысли.

— И все-таки, вы не правы, — проговорил Алвин, настолько не сознавая своей заносчивости, что Серани улыбнулась. — Несправедливо для Лиса и Диспара вечно оставаться раздельными. Поэтому я возвращаюсь домой со всем, что узнал, и не думаю, что вам удастся меня задержать.

Серани молча слушала и не предпринимала никаких действий, но в то же мгновение Алвин почувствовал, что начинает терять власть над своим телом. Сила, лишившая его воли, была даже больше, чем он ожидал, и он понял, что кто-то еще помогает Серани. Он беспомощно направился к центру поселка, и на какой-то момент ужаснулся, что его планы рухнули. Что-то промелькнуло в воздухе, и металлические руки мягко сжали его, ноги потеряли опору, и последнее, что он заметил, было тревожное лицо Теона.

Алвин висел в руках робота, двигающегося чуть быстрее человека. Всего мгновение понадобилось Серани, чтобы понять, что произошло, и борьба прекратилась — она ослабила контроль, но не сдалась. И тут произошло то, чего Алвин больше всего боялся.

Его сознание раздвоилось, и одна из частей приказывала роботу вернуться. Алвин, затаив дыхание, ждал, что же произойдет. Он чувствовал, что бессилен. Его замысел был полон риска: трудно было предугадать, сумеет ли машина выполнить его сложные приказы. Ни при каких обстоятельствах, — сказал он роботу, — не выполнять его команд, пока они не прибудут в Диспар.

Без колебаний машина двигалась по пути, тщательно намеченному для нее Алвином. Он еще чувствовал, что часть его сознания звала его назад в Лис, но уже понимал, что спасен. Серани тоже поняла это и прекратила борьбу. И Алвин вновь обрел: спокойствие, как путешественник, привязанный к мачте своего корабля. Он слышал, как зазывная песня сирен затихает вдали…

Глава 10 ДВОЙНИК

— Как видите, — заявил Алвин, — он выполняет любую мою команду, какой бы сложной она ни была. Но как только я начинаю задавать вопросы о его родине, он просто замирает.

Машина, кристаллические глаза которой блестели в серебристом свете, как россыпь бриллиантов, неподвижно парила над главным Ассоциатором. Из всех роботов, с которыми Рордену приходилось иметь дело, этот был самым загадочным; наверняка он был творением неземной цивилизации.

С возвращением Алвина возникло множество проблем, и Рорден со страхом думал о них. Если он сам с трудом признал существование Лиса, то как на это отреагирует Диспар? Возможно, невероятная инерция города ослабит шок и пройдут годы, прежде чем жители полностью осознают, что они не одиноки на Земле.