– Ничего не понимаю, – Корвен, держа в руках пластинку тестера, удивленно глядел на ползущие по экрану цифры. Узел сервискомпа полностью сдурел… Или его умело свели с ума. Если верно последнее, нас ждут еще и не такие сюрпризы!

Показания с главного компа тоже не радовали. Мне дурновато стало, когда я увидел картину энергораспределения на нашей галерее. Отрезанный отсек, в котором мы находились, с каждой секундой потреблял все больше энергии. Мы находились в разогревающейся печке. Насколько я знал о конструкции этого коридора, его без труда могли разогреть до восьми сотен градусов, и тогда тут можно будет плавить металл. Наши костюмы, превращенные в скафы, выдержат максимум пять сотен. А потом будет поджарка… Кажется, это поняли и технари.

– Мы отключаем подачу энергии, – сообщили они. – Будет немного холодно. Но потерпите.

– Побыстрее!

– Приготовились…

Судя по заверениям, сейчас должно стать холодно…

– Шарх Великий. Локальная энергосистема. Мы не можем до нее достучаться…

Они не могут достучаться!

Гелий вокруг нас раскалялся. Энергоподача все росла. Конечно, технари – ребята умные. Они приведут все в порядок. И справятся со сбоем в компьютере. Уничтожат вирус… Позже. Когда нас это уже не будет трогать никоим образом…

Есть способ вызволить нас – взломать галерею снаружи. Но это непросто – материал сверхпрочный, радиоактивно устойчивый, тот, который используется для бронепокрытий. Еще к нам можно пробраться по галерее. Но… Но я видел, что остальные участки галереи тоже отсекаются. Теперь, чтобы от пузыря техпоста добраться до нас, нужно взломать восемь перегородок. На это понадобится время. Которого нет.

Я присел на корточки. Жарко. Температура подбиралась к четырем сотням. Через минуту-другую она зашкалит за пятьсот. Поджариться живьем – что может быть страшнее?!

Итак, у меня минута. И единственный выход – разобраться с сервискомпом самому.

Я попытался провалиться в компьютерную сферу и увидеть знакомый рисунок, пробежать по лабиринту информсетей, между вздымающихся зданий банков данных и между ажурными постройками файловых групп. Взять под контроль…

Уф, жарковато!

Ну же. Я нервничал. Я видел, что время уходит, и у меня ничего не получалось. Приоткрыл глаза. И увидел озабоченного Корвена.

– Никогда не мечтал побывать на солнце, – он провел ладонью по лицу, по которому струился пот, но, естественно, ладонь ткнулась в прозрачный пластик. – Серг. Ты жив?

Я был жив. Я скрючился на полу, в отчаянии пытаясь проникнуть в фантомное компьютерное пространство… Не получается.

Четыреста пятьдесят. Четыреста восемьдесят градусов.

Еще полминуты – и нам ничего не поможет.

Четыреста девяносто…

Все. Критическая точка… Если тот, кто сидит в глубинах моего сознания, заботится обо мне, самое время вмешаться…

Четыреста девяносто пять. Сейчас материал комбеза не выдержит. Его защита будет разрушаться не постепенно, а рухнет в один миг, и внутрь ворвется страшный жар, в миг испепелив волосы, проникая в легкие и обугливая их…

Четыреста девяносто девять… Пять сотен!.. Нет, на пятистах мы еще живем. Есть зазор в пару градусов!

– Уф-ф-ф, – зашипел я от боли и отчаяния, Заканчивались звездные битвы, Борьба. Эскадра пойдет в «заход на боевой» без нас…

Мне стало очень жалко себя. Я бы прослезился, если бы было время. Горло перехватило…

И тут я провалился в фантомную сферу. И время замедлилось. Я ухватил всю картину разом. Комп-сеть, потоки в системе обеспечения… Цепочки огней… И что-то черное. Маслянистая мерзкая масса, похожая на спрута, перекрывающая все артерии и протоки, парализующая нормальное функционирование сервисной сети. Чудовищный компьютерный вирус. Этот «спрут» тянул длинные щупальца, которые нейтрализовали все попытки привести систему в норму. Чудовище дрожало под ударами, которые наносили системы компбезопасности, слабело, но пока держалось. И будет держаться еще несколько минут.

Я собрался с силами. Взял в кулак всю свою волю. Я знал, что у меня одна единственная попытка. Больше попыток не будет… И нанес сокрушительный удар прямо в сердце «спрута»…

Он дрогнул, отдернул щупальца… Освободил несколько потоков…

Я собрал половодье лечебных импульсов и направил их в одно русло. Я видел, куда надо бить…

И тут разом чудовище рухнуло. Распалось на ошметки черноты, которые тут же были смыты системой компбезопасности…

Я перевел дыхание.

Открыл глаза.

Температура резко упала на пятьдесят градусов и продолжала падать.

Я огляделся. И увидел на внешней галерее, идущей поверху, фигуру. Человек жадно наблюдал за нашими мучениями. И я ощутил его ликование…

Рано радуешься! Скоро твоя мерзкая морда вытянется! *** Медики проверили нас быстро. Диагност в медицинском блоке, куда нас доставили, не нашел «нарушений биологической целостности и значимых функциональных отклонений» – так он витиевато выразился. В Корвена вкачали успокоительное, и он выглядел нормально. Я отказался в резкой форме.

– Отменить, – приказал я.

– Принято, – ответил диагност.

Если бы состояние было угрожающим, слушать он меня бы не стал.

Я не нуждался в успокаивающем – со своими нервами я мог справиться сам. Я нуждался в том, чтобы на ясную голову обдумать ситуацию…

Вернувшись в свою каюту – как пострадавшим от компа нам дали сутки отдыха и сняли оставшиеся наряды, – я упал на кушетку.

– Жесткость– минус три…

Теперь кушетка представляла из себя ложе мягче старинных перин. Утонув в ней, я отключился от окружающего и сосредоточился на своих мыслях.

Итак, меня пытались убить. Это факт. Известно кто. Неизвестно, что делать…

Из состояния транса меня вывел сигнал. Расползлись двери, и в каюту вошла Талана. Лицо встревоженное.

– Я не поверила, когда услышала о происшедшем, – она с размаху плюхнулась в выросшее из пола кресло. – На моей памяти сервиссистемы не выкидывали подобных номеров.

– Они и не выкидывали, – заверил я.

– Что это было?

– Вирус.

– Ты уверен? Я усмехнулся…

– Пошли прогуляемся…

Ясно было, куда она мне предлагала прогуляться. Пристроиться в истребителе… Контрразведчики так и не приспособились слушать нас там,

– Равване, – сказала она, когда мы заняли там свои места,

– С чего ты решила?

– Они мастера взламывать укрепления противника. А эти укрепления напичканы самой совершенной электроникой. Если кто-то и мог запустить такой убийственный вирус, то только они.

– Они хорошо постарались.

– В трудолюбии им не откажешь. Адаптировать такой вирус к компсистеме корабля – это очень трудоемкая задача, – сказала Талана.

– Но Вольген справился.

– Он отличный специалист…

Вольген… Да, это был он. Он стоял на галерее и любовался нашими мучениями. Он не мог пропустить такого зрелища – заживо сгорающего врага.

– И что мне теперь делать? – спросил я.

– Не знаю, – Талана вздохнула. – Требовать расследования? Вряд ли мы что-то докажем. Кроме того, у нас слишком трепетно относятся к таким ценным союзникам, как равване.

– Есть проблема, – вдруг каким-то отсутствующим голосом произнес я. – Проблема будет решена.

– Серг! – воскликнула Талана. – Не наделай глупостей!

– Глупостей не будет. Проблема будет решена, – мне казалось, что говорит кто-то за меня.

– Серг. Мы что-нибудь придумаем

– Не надо. Я решу все сам. *** Я на несколько часов с головой ушел в работу с компом, создавая защиту от постороннего воздействия в каютах – моей, Корвена и Таланы. Я был уверен, что Вольген не отступит, будут еще покушения. Но не сейчас. Он выждет момент. Он готовился слишком долго. И чтобы новая атака была удачнее прежней, потребуется достаточно серьезная подготовка.

А что буду делать я? На этот вопрос у меня пока ответа не было…

Я заснул, заблокировав доступ в каюту для посторонних.

В сон провалился почти моментально… И попал во власть привычных кошмаров. Меня крутило и душило. Я распадался на части и без особого успеха пытался собрать себя воедино. Мне было больно и тяжело. Снова был коридор с закрытой дверью в конце. Были трудноуловимые отзвуки странных мыслей. Вставали перед глазами мрачные картины чужих неуютных земель. Все перемешалось. Хотелось вырваться из этого круга, и не удавалось. Сон крепко держал меня в своих удушающих объятиях. Потом меня выкинуло в холодное безмятежное море, и я ощутил блаженство спокойствия… И тут проснулся…