- Ладно,вперед, лекарь,- кивнул Филатов.
-Ох, - закряхтелСомов. У негоболела нога,и ему становилосьтоскливо отмысли, что идтипо этому шоссеим еще не одинчас, а можетбыть и не одиндень. И он немог согласитьсяна такую авантюру.- Пусто. Жутко.
- Бывалои жутче...
- Чертвозьми, гделюди?
-Думаю, ответнапрашивается...И он нас необрадует...
- Пошли,- угрюмо кивнулСомов...
Шагза шагом... Шаг.Еще шаг... Напригорок идтитяжелее, затоэто компенсируетсятем, что потомидешь под гору.Подъем, спуск...Подъем, спуск...
Шоссебыло в довольноприличномсостоянии.Скорее всего,оно являлосьважной транспортнойартерией. Носейчас желающихпроехатьсяпо нему что-тоне наблюдалось.
Кпоселку онивышли черезпару часов.Сперва у дорогипоказаласьбетонная площадка,расчерченнаяфосфорицирующимиквадратами.На ней застылидва пассажирскихчетырехместныхвертолетаневероятноустаревшейконструкциии современный,с поляризованнымипсевдостеклами,глайдер, боккоторого пересекаланадпись «региональныйэкоконтроль».
-БереженногоБог бережет,- Филатов провелрукой по воротукомбинезона,над его головойвздулся прозрачный,едва видимыйколпак, на рукиртутью пролилисьи замерзлиперчатки. Теперьможно идти хотьв огонь, хотьв воду, хоть вкосмос, хотьв ядерный реактор.Гибкие кристаллоформысерии «защита»действительноготовы защититьчеловека. Вэтом комбеземожно продержатьсяна внутреннемресурсе в полномвакууме двачаса.
Госпитальерпоследовалпримеру своегодруга.
Филатовтщательнообследовалвсе машины иобнаружил, чтони одна из нихне работает.
-Энергобатареиглайдера полные,- голосу Филатовасовершенноне мешал прозрачныйколпак. – Но ниодна системане включается.
- Почему?
-А почему нашикорабли немогут опуститьсяна планету? Бесего поймет!
Навъезде в городоквозвышаласьбетонная стелас надписью«Вантхолл».
-Помнишь этотгородок покарте? - спросилФилатов.
- Нет.
- И я непомню... Но мнездесь не нравится...
-Можно подумать,я в восторге...
-Ни души. Городили «замерз».Или эвакуирован…Ну что, рискнем?
-Если бы там былдействующийэпидемиологический«холодныйисточник», мыбы уже замерзли,- задумчивопротянул Сомов.- Думаю, мы можемвойти… Хотяэто может иплохо кончиться.
- Небурчи, доктор.Я тебя спасу.Или за тебяотомщу.
-Тьфу на тебя.Накаркаешь.
- Вперед.
Ониосторожно,напряженновслушиваясьв окружающиезвуки, пересеклиграницу Вантхолла- будто порвалигрудью невидимуюленточку. Небыло никакихпричин таксчитать, нодрузья чувствовали– тут в воздухеразлита опасность…
***
Этобыл стандартныйдля Синей Долиныгородишко. Вцентре возвышаласьстекляннаябашня в формеуступчатойпирамиды высотойметров сорок- в ней по местнойтрадициирасполагалисьвсе административные,коммерческие,финансовыеструктуры,обеспечивающиесуществованиенаселенногопункта. Вершинепирамиды венчалцветок с тонкимиметаллическимилепестками- устаревшаясистема эфирнойи радиосвязи.Перед пирамидойстояла замысловатаястальная скульптура,в основу которойбыл вписандвенадцатиугольник– основнойсимвол этойпланеты, вписанныйво всю государственнуюгеральдикуи символику.
Туземцывообще питалислабость кцифре двенадцать.От пирамидырасходилисьдвенадцатьлучей главныхулиц. Заблудитьсятут при всемжелании былопроблематично.
Здесьжило не болеедвадцати тысяччеловек. Уютные,из бетона идерева, аккуратныеособняки всемсвоим видомвоплощалипредставленияо глубокойпровинции. Двапричудливыхстроения сизменяющейсягеометрией,сделанные изнестабильногобиокерамита- явно следствиеконтактов сМосковией,дыхание современнойцивилизации,смотрелисьздесь инороднымии абсолютнолишними.
Вантхоллпросто обязанбыл нравитьсятем, кто решитпосетить его.Спокойствиеи умиротворенностьобосновалисьздесь, как ещенедавно казалось,на века. В немприятно и неторопливотекла жизнь.Текла еще недавно...
Сегодняже город «замерз».Первое телоони увиделиметров черезсто – под раскидистымдеревом напластмассовом стуле, обхвативплечи руками,застыл дородныймужчина. Рядомс ним валяласьбанка пива.
Нуа дальше всестало гораздохуже.
-Господи... Господи,- только и повторялгоспитальер,чья душа тяжелелаот сгущающегосяс каждым шагомсмрадногостраха и давящегоощущениябезысходности.
Однодело раз заразом просматриватьвидеокадры,пусть дажесделанные спомощью самойсовершеннойстереоаппаратуры,дающей полнойэффект присутствия,и совсем другое– видеть всесвоими глазами.И участвоватьв страшномпредставлении.
Московитянешли по «замерзшим»широким улицам,уютным скверами паркам. И казалось,что все происходитв жутком сне...
Люди,люди, люди. Онибыли везде.Некоторыеприлегли прямона зеленыйгазон или налавку. Другие«замерзли»в мобилях.
Всквере с яркимиразноцветнымицветами ишироколиственнымидеревьями изпастей мраморныххимер биливверх струиводы, и, прислонившисьспиной к гранитнойрозетке с желтымитюльпанами,застыли натраве пареньс девушкой.Глаза их былизакрыты. Нащеках игралздоровый румянец.Они будто спали.Но это был несон. Не былодыхания.
Тела...Тела. Тела... Сомовнасмотрелсянемало безжизненныхтел за своюбеспокойнуюжизнь. Он виделстрашные эпидемиии войны, разбитыекорабли и рухнувшиепассажирскиеплатформы. Ондолжен былпривыкнутько всему. Новсе равно сейчасв его душе оживалпервобытныйужас. Большевсего хотелосьпревратитьсяв испуганноеживотное, бежать,забиться вглубокую норуи дрожать, ощущая,как пулеметомстрекочет вгруди сердцеи туго бьет ввисках кровь.
-Как думаешь,они живые? - спросилФилатов, останавливаясьоколо пузатоготорговца сдлинной бородой,прикорнувшегона стуле рядомс контейнеромс мороженым.
- Живые,- сдавленнопроизнес Сомов.
- Почему?
- Я специалистпо живым. Я чувствую,в них есть жизнь.
Ужас,то прятавшийсяв глубине сознаниягоспитальера,то пытавшийсяподняться наповерхность,напоминал осебе постояннои не давал потерятьпсихологическуюсцепку с окружающейдействительностью.Да, именно эточувство придавалосовершеннофантастическомуирреальномузрелищу реальность.Ужас бываеттолько там, гдееще есть жизнь.
-Они спят? – спросилразведчик.
-Не знаю, - Сомовпротянул мелкодрожащую рукуи коснулся рукимороженщика.Она была чутьтеплее человеческоготела, и совершенногладкая наощупь. У госпитальеравозникло ощущение,что его ладоньскользит непо коже человека,а по гладкомульду. И белоснежнаякуртка мороженщикабыла такой жена ощупь.
Этотпростой жествернул госпитальерусамообладание.Он профессиональнособрался. В немпросыпалсяученый, исследователь.
Вытащивмономолекулярныйнож, с легкостьюрассекающийсталь, Сомовпровел лезвиемпо поверхностикожи. По идее,узкий кусочеккожи долженбыл опастьлепестком, ипоказатьсякапля крови.Но ничего непроизошло. Таки должно былобыть.
Сомоввидел кадры,как в рукаххирурга припопытке надрезатькожный покров«замерзшего»развалилсявиброскальпель,будто был сделаниз стекла.«Замороженную»плоть никакиммеханическимвоздействиемне взять. Лазер,скальпель,вибронож -бесполезны.Мономолекулярныйрезак тожебесполезен.Так же как иэфирный пробойник.Это могло означатьодно - сама материяпретерпеланевероятныеизменения ипревратилосьв нечто такое,чему не можетдать описаниясовременнаянаука.
-Пошли, хватитлюбоваться,- кивнул Филатов.
Онишагали по мертвомугороду, какгерои сказокпо заколдованномузамку. Шагичетко звучалив тишине, которуюхотелось расколотьвдребезгикриком иливыстрелом. Вветхое полотнонепрочнойтревожнойтишины аккуратновплеталисьнити чужих, ноотлично дополняющихее звуков –стука сердец,отдаленногошороха падающейводы и дыханияветра, шуршащегодля забавыразбросаннымигазетами.
Здесьбыло одиноко,как в Космосе.
Друзьявышли на круглуюплощадь, накоторой стоялис десяток красных,горбатых,малолитражныхавтомобилейс надписью«такси».
Сомовнаподдал ногойжестяную банку,которая покатиласьпод брюхо красноймашины, ступивна тротуар...И, вздрогнув,застыл, ощутив,что воздухастановитсявсе меньше. Онприслонилсяк штанге уличноговидеофона,вырастающегоиз асфальтакак одуванчик.Замер, боясьдвинуться.