Поиск
РЫБАК
Льдины плывут по реке. А уж ты свой челнок снаряжаешь:
Руль за кормой укрепив, новые весла несешь;
Парус твой ветхий починен, натянуты снасти тугие;
Тут же, на влажном песке ты невода расстелил.
К белому лбу прикасаясь всегда загорелой рукою,
Вот – из-под хмурых бровей смотришь в широкую даль:
Пар на востоке алеет. Холодные светятся воды.
Вешнее солнце встает. Льдины плывут по реке.
ЭРИННА
Анне Ахматовой
Юноша
Знаешь, как сладостно, друг мой, в дождливый вечер зимою
Прялки жужжанье внимать, пальцев движенье следить
Девушки милой и нежной в знакомой хижине… Будто
Музыке внемлешь душой, пляскою взор веселишь…
Друг
Или движенью стиха отдаешься ты сердцем стучащим:
Деву — певицу любви – слышал на Лесбосе я;
Дивная пела любовь и с любовью свое веретенце:
Женских служений печать, светлая, красит чело.
Юноша
Словно желанья влюбленных, пленительно сладостна Сафо;
С прялкой вечернею в лад вдруг задрожавших сердец
Стройно б воспела она молодые, живые восторги!
Так; не ее ли сейчас ты, вспоминая, почтил?
Друг
Нет! Но мудрым урокам ее вверялась певица,
Чтоб возрасти и воспеть прялку свою – и любовь.
Пусть же, как ей, – веретенце тебе о любви напевает.
Песней – любовь говорит. Любишь, – так песне внемли.
ЮНОШЕ
Сколько бы ты ни любил, – поцелуем тебя знаменуя,
Вновь прикоснется к челу тот же невидящий бог.
Делию, Дафну, Лилету владычицей ты нарицаешь, –
Свежим, душистым венком каждую пышно укрась.
Юному сердцу послушный, лишь зовам иным не покорствуй:
Верный себе самому верен и воле богов.
Боги покорны незрящему, Делия, Дафна, Лилета –
Верь – увенчают тебя свежим, душистым венком.
АМФОРА
Из-под листьев винограда,
Осеняющих чело,
Ты была бы, верно, рада
Глянуть быстро и светло, –
Да в весенний резвый праздник,
Веселясь утехой злой,
Так легко слепой проказник
Ранит нежною стрелой:
И склоняя стыдливо взоры
На трепещущую грудь,
Ты стараешься амфоры
На ходу не колыхнуть.
АМАЗОНКИ
В лесах Гаргарии счастливой…
Пушкин
Талия
Дедушка, скажем спасибо тебе! Окажи нам услугу!
Поселянин
С радостью вам укажу я дорогу. Верно – пастушки?
Родом из дальних краев? Да, слышно – там уж не сыщешь
Ныне и стада такого, как в прежнее время. Бывало,
Мне приходилось туда наезжать, да в город; а дальше…
Эвсебия
Только бы нам до Коринфа добраться. Там же знакомый
Путь и маячат дубравой поросшие скалы родные.
О, наконец! И неужто пешком мы пойдем из Коринфа?
Там не одних я знакомых найду – и знаю отлично,
Где табуны пасутся под городом…
Поселянин
Так-то, девицы!
Значит, выходит, уж вы – не пастушки: впрямь – амазонки.
Эвсебия
Да! Амазонки! О, Талия, выберем стройную пару –
Борзых, лихих скакунов.
Талия
Ах, только бы мне – вороного…
Эвсебия
Да, вороного тебе, а мне – белоснежного. Вскочим,
Крепко возьмем удила – и помчимся в даль золотую
Вихрем тайн, что в ушах зашумит и захватит дыханье!
Только удары копыт по звенящей, гулкое дороге!
Только биение сердца в блаженно-расширенной груди!
Только мельканье лесов, и лугов, и ручьев, и селений!
Только зеленый простор и простор голубой – бесконечный!
Воля! Великая воля! Весенняя воля родная!
Поселянин
Путь вам счастливый и час вам добрый, девушки-дети!
Талия
Ну, выводи же скорей, старинушка, нас на дорогу –
К милой Гаргарии нашей, где лесом увенчаны скалы!
ДАФНИС
Вячеславу Иванову
Как пышно зелены, как радостно цветущи
На пастбищах моих разметанные кущи!
Как мягко ложе мхов! Я жду, спеши сюда,
Наида нежная! покинь свои стада:
Росистый легок путь по роще предвечерней.
О, дай мечте моей взноситься легковерней!
Спадает ярый зной; дневным трудам земли
Отдохновение Зефиры принесли;
Одна душа моя исходит нежным зовом:
Ко мне! Царицею ль грядешь в венке дубовом,
В слепящем пурпуре — из веси золотой,
Как я зову тебя тревожною мечтой?
Ах, нет! Любви моей – убранства грез не надо.
Из тихой рощицы, как резвая мэнада,
Ты выйдешь, милая, знакома и проста.
Одеждою твоей да будет – красота.
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: