Поиск
«Бывают редкие мгновенья…»
Мы в небе скоро устаем.
Тютчев
Бывают редкие мгновенья:
Лазурью легкой переполнен,
Ты слиться с легким, милым небом
Взлетаешь легче дуновенья.
И память их недвижно светит:
Порою ты прикован долу,
А, словно луч, она нежданно
Тебя и в сумраке приветит.
Но ведомо иное ныне —
И даже дух освобожденный
К полету крыл не простирает,
Как распростершийся в пустыне.
Так он отягощен земною
Стихией косной, темной, тяжкой,
Что даже не влеком лазурной –
Чужой, запретной – вышиною.
«Вон – черных воронов на бледном небе стая…»
Мой отдыхает ум, и сердце вечереет,
И тени смертные нисходят на меня.
Кн. Вяземский
Вон – черных воронов на бледном небе стая
Зловещим облаком шумящим и живым;
Но тает, смутная, и молкнет, улетая,
И расплывается, и уплыла, как дым.
И мгла нежнейшая плывет, курится, реет;
И просветляется стыдливой тайной даль;
Как небо, и душа спокойно вечереет;
Слеза ль затеплилась? Вечерняя звезда ль?
И жизнь померкшая младенчески невинна;
Земное небеса тенями облекли;
Всё в них слиянное покоится, едино
И с близостью небес, и с легкостью земли.
«Зачем в печали столько усталости…»
Зачем в печали столько усталости,
Зачем в усталости столько злобы?
Нет, сердце глухому не сжаться от жалости,
Иль кровью оно уж давно изошло бы.
Душа забыла муки раскаянья,
Когда преступнице было стыдно.
Ей близко простое, пустое отчаянье:
Где нет ничего, ничего и не видно.
«Сегодня ночью черной…»
Сегодня ночью черной,
Разлитое темно,
По совести упорной
Плывет, ползет пятно.
Оно, не беспокоя
Томленья моего,
Холодное, не злое,
Но вижу я его, –
Представшее воочью
Как будто для того,
Чтоб оживало ночью
И то, что нам мертво –
И жило бы особо
Оно само, одно:
И злу восстать из гроба
Как будто суждено.
«Воспоминаньем закрепить…»
Воспоминаньем закрепить
Спешит забывчивое слово,
Как переливчатая нить,
Мгновенья доброго и злого.
И если в сердце чувства нет,
Оно потом изноет болью,
Как старой совести поэт
Рубцы посыплет едкой солью.
Душа холодная, позволь –
Тебя твой бич коснется снова:
И казни радостная боль,
И воплей творческое слово.
«Невыплаканных слез осадок едкий ржавой…»
Невыплаканных слез осадок едкий ржавой
На сердце накипит болезненной отравой
И, беззащитное, хладея в свой черед,
Когда и радостью, и горем изойдет,
Оно поникнет вдруг – и в безучастье лживом
Замрет. Но если вдруг, несознанным порывом
Вновь обуянное, воспрянет, – дивно в нем
Всё позабытое сверкнет таким огнем –
Последним, молнийным, – что миг – и озарится
Забытой вечности раскрытая страница.
«Зачем душа чего-то ищет…»
Зачем душа чего-то ищет
Без устали, опять и снова,
Когда рассудок вновь освищет
И новоявленное слово?
Уроки грустного былого
Рассыпались сухою пылью,
Полетов зыбкая основа
Яснеет вновь надежной былью.
Так отдавалась изобилью
Лазури, и тепла, и света,
Даря усилие усилью,
Душа Икара, в мощь одета:
Последняя, скупая мета
Мечты безмерной и бескрайной
На радужном пути поэта
Сокрыта облачною тайной.
«Схватившись в темном, тяжком поединке…»
Схватившись в темном, тяжком поединке,
Потусклую трепещущую страсть
Принудит песня властная упасть,
Мир замыкая в дышащей тростинке –
И радостно земную окрылив,
Ее помчит над целым мирозданьем,
Объяв свирельным сладостным рыданьем
Родных стихий торжественный разлив.
«О, полусонное томленье!..»
О, полусонное томленье!
Куда осеннее пыланье
Влекло меня в одном стремленье,
В былом желанье?
Зачем в игре багряных пятен
Мой дух дневной опять бодрится?
Ночной тоске удел понятен
Один – смириться;
И, поникая в дреме смутной
Душою слабой и молебной,
Благодарить за блеск минутный,
Мечте целебный –
Благодарить осенний ветер,
Со злою совладавший тучей,
Благословлять прозрачный вечер
И лист летучий –
Тот, что горел последним златом
И веет мне широким шумом
Вот тут, в ночном саду богатом –
Навстречу думам.
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: