Политика возрождения величия Италии, провозглашенная дуче, привела к грандиозным изменениям всего облика страны. В крупных городах развернулись гигантские стройки. По всей территории протянулись автострады, началось осушение болот, что дало возможность за 10 лет получить более 7700 тысяч гектаров новых пахотных земель, осваивать которые получили возможность около 80 тысяч крестьян из самых бедных районов Италии. Резко было увеличено строительство клиник и больниц. Только за восемь лет, начиная с прихода к власти Муссолини, число их увеличилось в стране в четыре раза. Забота о детях позволила примерно во столько же раз снизить и детскую смертность. Стоит заметить, что уже во времена союза с Гитлером Муссолини не поддерживал антиеврейские настроения союзников: до 1938 года антисемитизм был вообще чужд Италии, а после проявился в весьма смягченном виде, если сравнивать с Германией или, к примеру, с печально известной борьбой с «безродными космополитами» в нашей стране.

* Бенито Муссолини. М., АСТ-ПРЕСС, 1999. С. 62.

Проводимая Муссолини социальная политика, личное бескорыстие (если говорить о деньгах и материальных ценностях) принесли ему признание во многих странах мира. К нему с уважением относились такие разные люди, как Зигмунд Фрейд и Ганди. Конечно, мы не собираемся произносить панегирик Бенито Муссолини — все равно логика тоталитарной системы привела его к союзу с Гитлером, захвату Эфиопии, вторжению в Грецию и Албанию и, в конечном итоге, к участию Италии в самой кровопролитной войне в истории человечества. Тем не менее, можно смело утверждать, что сами итальянцы, в целом, до начала 40-х годов с большой симпатией относились к своему лидеру, а некоторые виды искусства — как, например, классическая музыка, — пользовались личным покровительством дуче. Не случайно, в тот момент, когда в Америке мощный финансовый кризис привел к массовому обнищанию, итальянские певцы, жившие на родине, были в гораздо более выгодном положении.

Разумеется, события политической жизни Италии и Европы не могли не отразиться на детских и юношеских годах Дарио Корелли (таково первое имя певца в комбинации других, данных ему при рождении, среди которых было и Франко; вспомним для сравнения, что полное имя Верди звучит так: Джузеппе Фортунато Франческо). Эти события отразились практически на всех певцах Италии того периода. Джильи, Лаури-Вольпи, Скипа, Пертиле, Мерли — если говорить о тенорах — все они были обласканы либо самим дуче, либо его окружением и долго потом преодолевали барьер враждебности в отношении к ним после падения фашистского режима. Так, Тито Скипа, выступая в 1947 году в нью-йоркском «Карнеги-Холле», вынужден был петь в полупустом зале, довольствуясь жидкими аплодисментами. И это было связано отнюдь не с вокальными проблемами — тенор находился еще в прекрасной форме. Его просто в буквальном смысле бойкотировали, и потребовались годы, прежде чем он смог восстановить свою прежнюю популярность у многих прежних поклонников. В свое время генеральному директору «Метрополитен Опера» Рудольфу Бин-гу пришлось выдержать настоящую баталию при согласовании с американскими властями вопроса о выступлении на крупнейшей оперной сцене мира лучшей вагнеровской певицы того времени — Кирстен Флагстад, которая в связи с семейными обстоятельствами вынуждена была дать концерт для Гитлера, а сама Флагстад должна была написать автобиографическую книгу, в которой ей пришлось главным образом объяснять, с чем было связано это выступление.

Некоторые певцы после падения фашистской диктатуры вынуждены были и вовсе прекратить вокальную карьеру. Так, одному из лучших баритонов Италии Аполло Гранфорте, осмелившемуся в 30-с годы в буквальном смысле поднять руку на Артуро Тосканини, пришлось покинуть Италию и скитаться по миру, занимаясь преподаванием пения (среди его учеников были Лейла Генчер и Рафаэле Арье).

В 1926 году была создана национальная организация «Балилла», которая стала официальным объединением молодежи Италии. Свое название она получила в честь генуэзского мальчика Джованни Балиллы, который в 1746 году дал сигнал к началу восстания против австрийских захватчиков. Дети получали форму, игрушечное оружие, принимали участие в шествиях и парадах. Так им прививали вкус к жизни в коллективе и любовь к военным занятиям. По достижении 18 лет юноши и девушки вступали в организацию «Молодые фашисты», которой руководил Ренато Риччи. Все это совмещалось с активной религиозной пропагандой, которую проводили специально приглашенные католические священники (католицизм после ряда разногласий властей с Ватиканом стал с 1929 года официальной религией Италии).

Мы не погрешим против истины, если представим себе молодого Франко, с энтузиазмом распевающего с хором энергичный марш «Giovinezza»* — это было в порядке вещей. Хотя политикой ни тогда, ни после он особо не интересовался, всенародный энтузиазм, перешедший позднее в массовый психоз (что было, как мы знаем, отнюдь не только в Италии), не коснуться его, разумеется, не мог. Вне всякого сомнения события военных лет отразились на судьбе будущего певца — именно в связи с этим обстоятельством профессионально заниматься вокалом он начал достаточно поздно. Как уже говорилось, Корелли не любил вспоминать годы своего детства и юности. О них почти ничего не сообщают и исследователи. Так, Марина Боаньо, изучавшая биографию Корелли, не смогла найти никаких достоверных материалов о раннем периоде жизни Франко и в своей книге после лирического фрагмента, в котором описывала «дивную ночь», подарившую миру будущего знаменитого певца, перешла почти сразу же к его первым занятиям пением**.

Если вопрос о дате рождения нашего тенора остается спорным, то, по счастью, место его рождения сомнений не вызывает. Франко Корелли появился на свет в довольно богатой семье, жившей в небольшом*** портовом городке Анкона, расположенном на побережье Адриатического моря в центральной части Италии.

Область Марке, административным центром которой является Анкона, известна как родина многих выдающихся музыкантов. Пезаро подарил миру Джоаккино Россини и Ренату Тебальди. Находящийся всего в 25 километрах от Анконы Реканати — место рождения Беньямино Джильи.

* «Молодость» — гимн фашистов Италии, музыка Бланка, стихи Готты. Записи этого прекрасного произведения можно встретить в дискографии Джильи и Мартинелли; совершенно бесподобно его исполнял Гранфорте.

** Franco Corclli: Un uomo, una voce di Marina Boagno. PP. 21 — 23.

*** Ha 1968 год население Анконы составляло 108,3 тысяч человек.

А если следовать по побережью на юг, то следующий город — Чивиттанова-Марке — родной для Сесто Брусканти-ни. Список можно продолжать еще долго. Как считает Марина Боаньо, это регион, где пение является скорее правилом, чем исключением. Впрочем, то же можно сказать и о всей Италии. По меткому замечанию Генриха Гейне, «в Италии музыку представляют не отдельные личности, она звучит во всей нации, музыка стала нацией»*.

Сама Анкона — город очень древний. Традиционная хронология относит его основание к 392 году до н. э. О далеких временах античности напоминает знаменитая триумфальная арка Траяна, а об эпохе средних веков — романские и готические постройки, среди которых обычно особо отмечают базилику XII века. В эпоху итальянского Возрождения Анкона стала центром производства итальянской майолики и художественного стекла. Во втором веке н. э. римский император Траян выстроил в Анконе гавань и порт, ставший вторым на Адриатике после Венеции.

И до сих пор, как и во всяком портовом городе, жизнь обитателей Анконы связана, в первую очередь, с промышленностью. Это судостроение, производство мостовых конструкций, нефтепереработка, фармацевтика и т. п. Поэтому стоит ли удивляться, что молодой Корелли, окончив колледж и защитив диплом, поступает не куда-нибудь, а в Кораблестроительный институт? Родители Франко, по роду деятельности не имевшие никакого отношения ни к музыке, ни тем более к опере, этот шаг одобряли. И вообще, вся атмосфера в семье Корелли подводила его именно к выбору профессии инженера. Вспомним для сравнения, что, например, отец Марио дель Монако во время жизни в Нью-Йорке работал музыкальным критиком и был лично знаком с крупнейшими исполнителями «Метрополитен Опера» и «Манхэттен Опера», а после возвращения из Африки семья дель Монако, с середины